Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу - Юлия Славачевская

– Ну-у… – начал нервозно мямлить Лад, пока я вдевала в уши «два дома». – Понимаешь… он…

На поляну с гиканьем и воплями выскочил отряд расчебуков и с завидным единодушием ткнул в нас корявыми пальцами:

– Жрать!

– Счас! – разозлилась, представив, как я тащу на загривке пятерых раненых мужиков. Легче сразу своей рукой добить! И такое что-то темное и опасное изнутри поднялось… уже самой стало очень страшно. – Стоять молча и не перебивать!

– Еда разговаривает? – прошамкал ближайший ко мне уродец. – Странно!

– Странный – это ты! – выступила я, пока мужчины занимали круговую оборону и доставали всяческие ножики-режики. – Я сегодня папа Карло! И у меня жуткое желание остругать вас всех под Буратино!

– Ее не берем! – решили расчебуки. – Бешеная! Хватай остальных!

– Они тоже заразные! – хмыкнула я. – Мы так давно и тесно общаемся, что они все заразились!

– Отмоем! – зловеще пообещали уродцы и начали обходить нас с флангов.

– Как-то их слишком много! – поделилась я наблюдениями. – И примите в наш тесный кружок Магриэля, пока его тут внизу под шумок не обглодали втихомолку!

– Ты помолчать можешь? – оскалился Болик, заталкивая меня за спину.

Я не далась. Смысл?..

– Могу, – согласилась я. – А зачем? Молчаливые меньше котируются на пищевом рынке?

– Фефя! – предупреждающе прошипел осьминогопаук, загораживая меня с другой стороны и тоже подпихивая за спины товарищей.

– Сам такой, – хмыкнула, но заткнулась. Было страшно. Очень страшно.

Хрясть!

На самую большую группировку монстриков приземлился большой шар и заорал:

– Вам кто позволил немытыми руками дитё хватать?

Расчебуки как-то сникли и даже растерялись. Так, видимо, на них никто еще авторитетом не давил.

– Няня! – радостно заорала я. – Я тут!

– Мы голодные! – обиженно заявил один из самых смелых монстров.

– Я тоже есть хочу! – в свою очередь злорадно сообщила я, упираясь в «истощенного» наглеца особо тяжелым взглядом.

Няня осмотрелась вокруг и начала сгребать под мышку уродцев со словами:

– Сейчас, мое дитятко! Сейчас, моя хорошая! Вот только на растопку палочек наберу – и сразу тебе что-то приготовлю!

– Спасибо! – несмело поблагодарила я, пока моя охрана обалдело хлопала ресницами и соображала – дадут им сегодня подраться и геройски погибнуть или нет.

Оказалось, не судьба. Расчебуки поняли: няня – наше секретное и сверхмощнейшее оружие! – и начали тактическое отступление в лес.

– Специй нет, – обиженно посетовала Ар’Инна. – Эй, ушастые, у вас есть? – И начала складывать кострище из монстров. Расчебуки старательно расползались в стороны. Няня, прилагая некоторые усилия, их придерживала.

– Нет, мадам, – радостно ответил Лелик, отпихивая и давя ногами стремящихся к свободе поверженных монстриков.

– Привет тебе, о шмырг! – вылетели из леса фьоры. – О! Падоцки! О! Зубоцистки! Хрусть-хрусть! Ням-ням!

– Дурдом! – заявила я, рассматривая дивную картину побоища. Мужчины с мечами стояли молча, а одна женщина и крокодильчики неимоверно быстро управлялись с нашествием. М-дя-а-а…

Вскоре наступило дивное время собирать дрова, поскольку Ар’Инна потеряла всяческое терпение и теперь ломала расчебуков с «Ух, хорошо пошло!» через колено, а фьоры заготавливали запас лучины. Примерно через полчаса мы имели большой костер…

– Что это было? – озадачился Болик. – Это кто?

– Привет вам, о эльфы! – пропела я, давая обоим братцам легкие подзатыльники. – Это моя няня!

– Да ты что! – поразился в самое сердце Лелик. – Я так всегда и думал – ты не выросла! – Окинул меня взглядом и добавил: – В некоторых местах…

Пока я раздумывала – наступить на ногу или уничтожить словесно, к нам подлетел крокодильчик и закружился рядом.

– Привет тебе… – завела я шарманку.

– Да дадно, – благодушно махнул лапкой фьор. – Тут все свои! И так уже с приветами!

– Я – нет! – гордо отказался Болик.

– Привет тебе, о гдупый эдьф! – пропели мы с фьором и хлопнули друг друга по ладошкам.

– Нужно срочно отсюда уходить! – отмер Лад. – По-моему, сюда идет боевое подкрепление…

– Нам уже хватит! – согласилась няня. – Можно, конечно, заготовить про запас, но ведь разворуют…

– Их слишком много! – отрапортовал чертик, не прекращая прислушиваться. – Нужно идти сейчас!

– Поздно! – похлопал себя по пузику второй подлетевший фьор. – Вы окружены!

– Дитё голодное останется! – опечалилась шмырг. – Столько работы – и все насмарку! Досадно… вместо приготовления пищи погребальный костер этой нечисти получился!

– Вы бы лучше о душе подумали! – сообщил ей Лелик.

– О чьей? – удивилась няня, успевая помешивать в котелке, который она выудила буквально из воздуха. Или вытрясла из эльфов? Я, честно говоря, не видела.

– О своей, – пояснил Болик. – Сейчас нас будут есть!

– Кто сказал? – спокойно спросила няня.

– Так расчебуки же! – тоже удивился такой твердолобости блондин.

– И что?! – Няня посолила варево.

– Они все едят, – пустился в объяснения белокурый эльф.

– Я в курсе этих ложных сведений! – заявила няня, стаскивая с огня как-то очень быстро приготовившуюся похлебку. Попробовала на вкус, зажмурилась и спросила меня: – Дитятко, кто тут тебе нужен?

– Да все, собственно, – растерянно огляделась я.

– Даже этот, недееспособный?.. – неуважительно ткнула Ар’Инна ложкой в Магриэля.

– Этот особенно, – улыбнулась я с немалым внутренним злорадством. – Он мне денег должен.

– Уважительная причина, – согласилась няня. – И чего тогда валяется? Почему не работает?

– Перетрудился! – надула я губы. – На заслуженном отдыхе мужчина!

– ЧТО?!! – заорал Лад, стягивая через голову тунику с длинным рукавом и в растерянности вытирая руки о темную майку. Под туникой скрывалось поджарое, почти юношеское тело в темно-синих полусвободных парусиновых штанах. Тунику он повязал себе на пояс, как пиратский платок. – Когда он успел?

– Отдохнуть? – наивно удивилась я.

– Устать! – вызверился чертенок.

– Бесноватый! – заявила Ар’Инна. – И внутренне – тоже! Его берем?

– Берем! – кивнула я. – Он мне важные сведения должен и не говорит. А куда?..

– Подальше отсюда, – сообщила няня и дунула на нас, щелкнув пальцами.

– Мне не нафо! – Это были последние слова Къяффу…

Мир покачнулся, мигнул и сменил картинку. Мы базировались в устье широкой реки, впадающей в море. Или океана, что в данном случае мне лично глубоко без разницы. Синее-пресинее небо, серо-стальное море с барашками волн, белый песок. Вдали черной громадой высился обширный горный массив. Без ледников, но пики гор были серо-черные, острые и угрюмые. Если бы я была геологом, наверное, многое могла бы о них с первого же взгляда рассказать, а так на основе уроков географии могу сказать только одно – это довольно свежие скальные образования, так называемые «молодые» горы.

Чудеса. Все прелести в одном месте. Песчаное побережье с пальмами и кактусами. Поляна. Тропический лес с лианами и краешком мангровых зарослей. С одной стороны – речной участок, с другой – бескрайний океан. Правда, в отличие от берега речки, морской пляж усеян острыми каменными осколками и крупными валунами обветрившейся породы. Кажется, еще не так давно тут была суша, а потом по какой-то причине ее сожрал океан. Мало верится, что за десяток-другой лет море не обточило бы все эти обломки до состояния гладкой гальки.

Было жарко. Речной пляж звал на отдых, дальний морской внушал опаску. Да и чего там делать с моей обувью? И еще неизвестно, что там под водой. Если острые камни – то, говорят, в южных странах ссадины на ногах очень плохо заживают.

– Это уже Мексика или рай для критика? – вырвалось у меня после обозрения странных окрестностей.

– Крытика? – переспросил Болик, смешно коверкая слово. – Кто это?

– Это существо, жрущее кактусы в больших количествах, предварительно полив их горючими слезами, – пояснила я.

– И чего реветь? – удивился Лелик, недоуменно моргая длинными ресницами. – Если кактусы нравятся – ешь себе на здоровье. Не нравятся – не ешь. По-моему, тут все просто и без затей.

Магриэль, наверное, тоже бы что-то сказал жутко умное, но он все еще пребывал в царстве грез и понятия не имел, о чем именно говорить.

– Не знаю, – пожала я плечами, присматриваясь к злобному чертику. – Говорят, раса такая странная… Они завсегда так поступают: сначала ищут только кактусы, потом с плачем их едят, а затем иголки выдергивают из…

– Давай без подробностей! – заявил Лад, трясясь от ярости. Непонятно почему.

– Я, собственно, и не тебе что-то объясняла, – повернулась я к нему спиной.