Его запретная малышка - Ольга Дашкова

моего состояния событие.

— Не в того мужика я влюбилась, — вздыхаю, поднимаю глаза в небо, по нему рассыпаны тысячи ярких звезд, но они все сейчас расплываются.

— Что значит не в того?

— Соседа помнишь бабы Ани, тот бородатый в шортах?

— Ну. Он еще наезжал на нас, что мы ему мешали. Забыла, как звать.

— Вот в него и влюбилась.

Зоя слишком долго молчит, видимо, фильтруя информацию, сопоставляя, где дочь олигарха Дымова и где деревенский гость бабушкиной соседки. Не хочется ей помогать с выводами, но ни в жизнь не догадается.

— Когда успела? Еще в деревне? Объясни толком.

— Там и успела, а сейчас он препод наш в универе.

— И?

— И женат.

— Ох ты, еб…ь, дела. Но жена как бы не проблема.

Опасная ты, Зоя, женщина.

— У него беременная жена.

— Ох, ёпти. Ситуация.

— Так что, Зой, хорош меня пытать, пошли пить и танцевать.

Улыбаюсь, двигаю бедрами, биты музыки из клуба слышны и на улице.

— И что ты будешь делать?

— Я же говорю, бухать я буду. Завтра, может, на машине погоняю да уеду на Кипр. Папа решил, что я его компрометирую этой связью. А я ведь и не знала, правда не знала. Он говорил, что разводится, что жена сама от него ушла, что он свободный мужчина. Но я же до того глупая и наивная, что ничего не вижу вокруг.

Ну все, сорвало чеку с гранаты.

Я начинаю задыхаться, всхлипываю, руки дрожат, но слез нет. Не хватает воздуха сдержать в себе ту боль, что разрывает душу.

— Ну, Маш, все, все, милая, прекрати, — Зоя обнимает, со всей силы цепляюсь за ее плечи, но не помогает, начинаю выть, даю волю слезам.

Стоим так несколько минут, Зоя гладит по спине.

— Машка, да чего только в жизни не бывает, у нас на курсе случай был, закрутила одна преподша со студентом, так они шпехались в аудитории, а там камеры, прикинь? Ее по статье уволили, муж еще избил, а пацану-то хоть бы что. Вот это ситуация, а у тебя, все лишь взрослый и женатый, это опыт, какой есть, но опыт.

— Камеры?

Отрываюсь от Зойки, вытираю слезы, смотрю внимательно, четыре шота и бутылка сухого красного из меня выветриваются моментально.

— В вашем универе нет? Да они почти в каждой аудитории есть, так сказать, следят за учебным процессом и безопасностью.

— Интересное кино.

— Какое кино?

— То, что сняли сегодня после первой пары, минет от дочери олигарха.

— Твою же богу душу мать. Машка, это пиздец.

— Пойдем, выпьем.

— Уверена?

— Да, сейчас я только позвоню одному человечку.

Кое-как достаю из кармана кожанки телефон, куча пропущенных с неизвестного номера, игнорирую, номер с именем шофера Виктор нашелся быстро.

— Это Маша.

— Я слушаю вас, Мария Владимировна, — ответил после первого гудка, словно сидит сейчас в кустах и следит.

— Так как вы, можно сказать, являетесь блюстителем моего морального облика, то нужно изъять у охраны университета все записи сегодняшнего утра.

— Зачем это мне?

— Вы всегда задаете вопросы на поставленные вам поручения?

— Я выполняю приказы вашего отца.

— Уверяю, вам дадут за это премию. И да, как достанете, отдайте их мне.

Говорю, а саму трясет от страха и ужаса. Вот хоть убей, не знаю, есть ли в той аудитории камера, и работает ли она. Господи, какой позор, хочется лечь и умереть. Надо эмигрировать на Кипр и менять имя.

— Он достанет?

— Надеюсь.

— Ну ты, подруга, дала жару.

— И дала, и взяла, мастерица на все руки, — холод пробирает до костей, или меня трясет совсем от другого? — Пойдем, теперь точно надо выпить.

Сима отжигает на танцполе, Вера давно уехала, так и не спросила, как там у них дела со шпионом Виктором, теперь он мне совсем не нравится. Бармен разливает новую порцию, на очереди текила «Локита», но мне не надо лизать соль и закусывать лимоном, я пью так.

Все будет хорошо, к черту Константинова, его жену, мерзкую блондинку с накачанными губами. Интересно, он ее любит? Вторая рюмка… третья… пятая, в груди теперь не рвет от боли, а разгорается пожар. Да был минет и был.

Алкоголь бежит по венам, ударяет в голову. Хочу танцевать.

Прикрываю глаза, мелодия проходит сквозь тело, басы задают ритм моему разбитому, но все еще живому сердцу.

На талии чьи-то руки — теплые, сильные. Знакомое лицо, даже аромат, мы двигаемся вместе. Я улыбаюсь, нет страха и ощущения опасности, я доверяю этому человеку.

Он так интересно произносит мое имя, я сама называю его, а еще, он заставляет смеяться, что совсем в данной ситуации парадоксально.

Потом улица, такси, голова идет кругом. Жаркие поцелуи. Или нет?

Дальше не помню.

Сплошная чернота с редкими вспышками света.

Глава 31 Денис

На часах почти шесть утра, устало тру газа, опускаю голову на руль, Маша не отвечает и не читает мои сообщения. Сучка такая, маленькая и вредная. Непонятно, зачем поехала в офис, что там вообще произошло, отчего она так себя ведет.

Я, конечно, могу догадываться, не дурак, что папа-олигарх узнал о наших отношениях. Будь я отцом, не спускал бы с дочери глаз, а еще бы дома запер, чтоб не шлялась по взрослым мужикам.

Ева, черт!

Оставил ее в квартире после трудного разговора, надо было уйти, иначе точно бы что-нибудь разнес. Как она вообще могла лечь с моим отцом, а может, это тоже ложь, и трахалась она в Сочи с другим?

Несколько раз звонил отцу, но тот быстро отвечает, что ему некогда и перезвонит сам. Что вообще происходило между ними этим летом? Действительно я не замечал ничего вокруг: отель отца, его приступ, было не до ушедшей