Лунный свет - Дженн Беннетт

подошла к нему ближе, он повернулся и поднял его.

– Да это же…

– Да, пакет, который был в руках Дарке, – подтвердил мою догадку он, – на записи с камеры видеонаблюдения он ни разу не выпускал его из рук… А вот это заметил только сейчас. Смотри.

Он в волнении передал мне черно-белый полосатый пластиковый пакет – сморщенный и мятый, будто его перед этим скомкали. На лицевой стороне можно было разглядеть непритязательный логотип – настолько крохотный, что на него любой мог не обратить никакого внимания. Стилизованные ноты в окружении слов «Тенор Рекорде».

– Ни фига себе! – сказала я. И тут меня осенило. – Да он же пустой. А когда Дарке нес его по коридору, в нем что-то было. К тому же он его здесь бросил.

– Каким бы ни было содержимое пакета, он отдал его Иванову. Думаю, это деньги.

– Где ты его нашел?

– В помойке, – сказал Дэниэл и показал на золоченую корзину для мусора у стола.

– Они, должно быть, сидели вот здесь, на софе и в креслах – диванная подушка валяется на полу.

Я кивнула, разгладила пакет и заглянула внутрь. К его боковой стенке приклеился клочок бумаги.

– Смотри.

– Что это? – Он взял бумажку за угол, и мы попытались ее вместе прочесть.

Это был напечатанный на компьютере лист, но прочитать его оказалось делом нелегким – чернила поблекли, а шрифт казался странным и незнакомым. Края страницы торчали зазубринами, будто по ним прошлись перфоратором.

– Матричный принтер, – прошептал Дэниэл: – У кого мог сохраниться этот архаизм, да еще и рабочий?

– Вероятно, у кого-то на Украине.

Рубрики наверху были начертаны кириллицей, однако внизу шла таблица со словами, написанными латиницей.

– Это список имен, – сказал Дэниэл и стал читать вслух: – Олександр. Анета. Даня. Здесь одни имена. А что у нас в этой колонке?

Инициалы. Хотя, может, и клички, но в сокращенном виде. Потом шла еще одна, в каждой строке содержащая букву М или Ж.

– Что это, пол? Мужской и женский?

– Наверное. А в той колонке, думаю, даты.

– Смотри, они все в европейском формате, – сказала я, – видишь? И все относятся к этому году.

За исключением года минувшего, зачеркнутого синей ручкой, и двух других колонок, тоже с датами, но уже с будущими. Два имени – напротив одного из них стояла будущая дата, напротив другого – число прошлого месяца – кто-то пометил аккуратными синими галочками. Оба мужчины.

– Блин? Что это такое? Нелегальная сеть по поставке на Запад проституток? – спросил Дэниэл. – О господи, если до этого я шутил, то теперь в голову все настойчивее лезут мысли о сексуальном рабстве или невестах по почте.

– Нелегальная иммиграция?

Дэниэл кивнул.

– Это звучит уже не так страшно. Но я не вижу смысла. Какого черта Дарке принимать участие в этих играх, в чем бы они ни заключались?

Ответа на этот вопрос я не знала, но при этом быстренько сгребла в кучу все сведения, которые нам удалось узнать, и состряпала на скорую руку досье.

Подозреваемый: А. Иванов

Социальный статус: украинец; женат; имеет как минимум одного ребенка

Возраст: около 40

Род занятий: неизвестно. Прилетает в Соединенные Штаты по делам, регулярно встречается с клиентами подальше от посторонних глаз в гостиничных номерах (Сиэтл и Сан-Франциско)

Состояние здоровья: неизвестно

Индивидуальные особенности: пунктуален, действует эффективно (каждую неделю проводит с «партнером» короткие встречи в фешенебельном отеле). Без ума от двенадцатилетнего сына. Обожает стряпню жены. Дружелюбен, любит болтать с продавцами в магазинах

Другие подробности: в Сиэтл вернется в июле. После конфиденциальной встречи с клиентом Рэймондом Дарке оставил в гостиничном номере таинственный список. (Какой свет это проливает на его тайные встречи в отелях?)

Мы с Дэниэлом долго вглядывались в страницу, наперебой выдвигая самые разные теории. Но ни одна из них не выглядела здравой. Мы сошлись только в одном – что действительно достигли некоторого прогресса. Иванов, может, и в самом деле вскоре улетит обратно за океан, но у нас все же появился шанс довести расследование до конца. Имея на руках осязаемую улику, мы были в восторге. Единственное, я до конца не знала, что эта улика собой представляет и как вписывается в общую картину.

– Это действительно, может быть, важно. А может, и нет… – ни с того ни с сего прошептал Дэниэл.

– Что именно?

– Твой вопрос. О том, со многими ли девушками из отеля я встречался.

Упс. Я думала, он об этом уже забыл. И какого черта было поднимать данную тему?

– Мне все равно.

– Все равно? – переспросил он, складывая страницу. – Значит, тебе нет никакого дела до того, сколько девушек я звал на свидания?

– Не-а.

– Но почему?

– Потому что мне до звездочки.

– До звездочки? О боже, Берди, да тебе цены нет.

– По барабану, – удрученно добавила я, – и дважды пофиг.

– Лучше уж скажи похрен, – поправил он, – тебе на это дело дважды похрен.

– И то правда, дважды похрен. И положить на него с прибором. А затем наложить сверху огромную кучу дерьма. Опять же дважды.

– Я в шоке… – сказал он. – Надеюсь, что в действительности история с Бет тебя совсем не задевает.

– Как думаешь – пакет лучше оставить себе? Лично я «за». Он может послужить доказательством. Значит так, ты забираешь домой пакет, а я займусь страницей, посмотрю, можно ли ее перевести, – сказала я, забирая у него бумагу и засовывая ее в сумку. – А насчет Бет ты прав, история с ней меня действительно не задевает.

– Это потому, что тебе совсем неинтересна моя личная жизнь, – сказал он.

– Совершенно верно, – твердо ответила я, повернулась и посмотрела ему в лицо, – неинтересна. С моей стороны это было банальное любопытство.

Дэниэл медленно кивнул:

– Мне тоже все равно. Если хочешь, можешь сохнуть по Джозефу.

– По Джозефу? Да он даже в глаза мне теперь не смотрит.

– Тогда по Чаку.

– Ну уж нет, даже если бы, кроме него, на всем белом свете парней больше не осталось.

Дэниэл пожал плечами:

– Я просто говорю, что мне все это до лампочки. Теперь все понятно. Тебе неинтересно.

– Что именно?

А почему это мы по-прежнему так близко друг к другу стоим? Бумагу-то ведь уже прочли.

Я отошла на шаг назад.

В его глазах что-то мелькнуло.

Он, как лев, мягко шагнул вперед и сократил до минимума расстояние, которое по моей милости нас разделяло.

– Тебе неинтересен я.

– О…

И какого он ждал от меня ответа?

– И неинтересны мы, – добавил он, словно это «мы» вообще когда-либо существовало, – ты в этом плане расставила все точки над «Ь>.

Его лицо было совсем рядом с моим. Я уже забыла, что он в аккурат подходил мне по росту – не слишком высок, не недомерок.

– Нас не связывает химия. Вот почему между нами ничего нет. А тот раз был ошибкой.

– Да, ошибкой, – согласилась я.

Единственное, мне хотелось бы, чтобы мой голос звучал увереннее.

– И предпринимать новую попытку ты явно не желаешь. Считаешь, что повернуть время вспять нельзя и никаких повторений здесь быть не может, так?