Книжные контрабандисты. Как поэты-партизаны спасали от нацистов сокровища еврейской культуры - Давид Фишман

от немцев — то закапывал ее в бараке, то скрывал на себе. В том, что один из руководителей «бумажной бригады» погиб, припрятав на теле контрабандную книгу, есть особый трагический смысл. Смерть его напоминала смерть мученика II века рабби Ханины бен-Тардиона: он взошел на костер римлян со свитком Торы в руке[240].

Калманович не дожил до того дня, когда сбылось пророчество из последней записи в его дневнике: «Мы отыщем спасенные книги, когда вернемся свободными людьми».

Герман Крук оставался в гетто до конца. Он пережил Генса, которого немцы расстреляли 14 сентября 1943 года якобы за то, что он поддерживал связи с подпольем ФПО. Через несколько дней после казни Генса немцы перестали присылать в гетто даже минимальный запас продовольствия.

В пять утра 23 сентября обершарфюрер СС Бруно Киттель вошел в гетто в сопровождении солдат и с балкона юденрата зачитал приказ, согласно которому Виленское гетто ликвидировалось. Всех узников «эвакуировали» в трудовые лагеря на севере Литвы и в Эстонии. Узникам приказали в два часа дня собраться у ворот на Рудницкой улице для депортации. Велели иметь при себе ведро, кастрюлю и другие кухонные принадлежности — в конечной точке их выдавать не будут. Разрешалось взять столько вещей, сколько смогут унести.

Многие истощенные ослабленные узники решили, что их обманывают и увезут в Понары. Киттель попытался развеять страхи, поскольку отчаявшиеся люди способны прибегнуть к отчаянным мерам — например, взбунтоваться.

Киттель подчеркнул, что прятаться бессмысленно. После ликвидации немцы перекроют подачу воды и электричества и взорвут здания. Те, кто спрячется, погибнут от жажды или под обломками зданий. Того, кто выберется из укрытия, застрелят на месте[241].

В два часа дня в гетто ворвались несколько сот литовских и украинских полицаев и рассредоточились по улицам. Тысячи узников покорно проследовали к воротам, где стояли Киттель, Мартин Вайс и другие эсэсовцы, они пересчитывали выходивших. У ворот скопилась бьющаяся в истерике толпа. Родители теряли детей, дети — родителей. За пределами гетто перепуганные обессилевшие люди тащились по длинной извилистой улице Субоч (бывшей Сиротской), которую охраняли солдаты в полном боевом облачении, в касках, с гранатами, заряженными винтовками и пулеметами. Сторожевые псы громко лаяли, следя, чтобы никто не попытался бежать. Многие, ослабев, бросали пожитки прямо на улице — это дополнительно затрудняло продвижение.

Немцы провели первую селекцию, отделив мужчин от женщин, детей и пожилых. Мужчин послали вперед, в огороженную заболоченную долинку за домом № 20 по улице Субоч, оставшийся поток остановили и направили в большой церковный двор. Улицу оглашали крики и рыдания — мужья и жены прощались навсегда.

Солнце село, настала ночь. Немцы освещали переносными прожекторами мужскую площадку, огороженную колючей проволокой, и окруженный солдатами двор, где находились женщины и дети. Свет ослеплял узников. Потом немцы включили через громкоговорители джазовую музыку — чтобы самим не скучать. Женщины, дети и старики сидели или лежали на земле. Здесь они провели всю ночь без еды и питья — скученность, грязь, плачущие дети, стонущие старики, голод и жажда. Некоторые расстались с жизнью прямо там, под уличным арестом.

Немцы построили мужчин в долине для повторной селекции. Эсэсовец шел вдоль рядов, указывая на слишком старых, слишком молодых или ослабленных, и приказывал вывести их из толпы. Слабые стали прятаться за более здоровыми, однако офицер проводил досмотр дотошно. В итоге было отобрано сто человек, их повезли в Понары на расстрел. Такую же селекцию провели и среди женщин.

В ходе селекций погибло несколько членов «бумажной бригады». Среди них была художница Ума Олькеницкая, она по собственной воле поехала в Треблинку, чтобы не бросать пожилую мать.

После этого мужчинам показали «спектакль». Немцы поставили в долине, где удерживали узников, четыре виселицы — помост, лестница, петля. Один из эсэсовцев вышел вперед и объявил: «Сейчас мы казним тех, кто пытался нам сопротивляться и хотел уйти к партизанам. Чтобы вы все знали, что вас ждет, если не проявите покорность».

Вперед вывели четверых схваченных бойцов ФПО — их поймали при попытке покинуть гетто. Двадцатидвухлетняя Ася Биг крикнула, направляясь к виселице: «Смерть фашистам-убийцам! Да здравствуют бойцы ФПО — мстители за кровь еврейского на…» — закончить она не успела, шею ей захлестнули петлей, вышибли подпорку из-под ног. Тело ее затрепыхалось в петле и через минуту обмякло[242].

Несколько членов «бумажной бригады» предпочли спрятаться и не явились к воротам гетто. Шестидесятидвухлетний Хайкл Лунский, легендарный библиотекарь из Библиотеки Страшуна, вместе с еще несколькими узниками укрылся в подвале дома № 5 по улице Страшуна. Немцы обнаружили их укрытие 4 октября, через 14 дней после ликвидации гетто, и отправили всех в тюрьму гестапо на улице Мицкевича. Вместе с остальными Лунский провел ночь в камере № 16, «камере смертников». Они выцарапали на стене свои имена — взамен надписи на надгробье. Многие, в том числе Лунский, добавили надписи: «Уходим в Понары. Отомстите за нашу кровь!» Хайкла Лунского без всякого шума казнили в Понарах 6 октября[243].

Герман Крук участвовал в марше из гетто по улице Субоч и пережил обе селекции. Почти весь следующий год он провел в концентрационном лагере Клоога у северного побережья Эстонии. Клоога стала одним из главных немецких промышленных центров на востоке, там производили армированный бетон и деревянные изделия для фронта. Крук называл ее столицей еврейских лагерей.

Клоога отличалась от Виленского гетто, как день от ночи. Узников постоянно избивали и секли кнутом, применялись и иные виды физической расправы. Заставляли часами стоять по стойке смирно на морозе во время проверок, в начале и конце рабочего дня. Принуждали делать гимнастику, а тех, кто падал или терял сознание, расстреливали[244].

Крук в основном работал на мощении дорог и строительстве бараков. Кроме того, он активно участвовал в деятельности лагерного подполья, которое называлось партизанской группой (ПГ). Занимались они по большей части организацией помощи — доставляли пищу и лекарства самым больным и нуждающимся. Помимо этого, ПГ втайне проводила культурные мероприятия. Крук, например, устраивал по воскресеньям политические беседы. Удалось собрать некоторое количество пистолетов, планировалось использовать их для восстания, если выбор между смертью или освобождением окажется неизбежным.