История шрамов - Кая Север

вдох, а потом такой же выдох, я полностью сосредоточилась на том, что мне необходимо было сделать. На удивление, зашивать человеческую кожу оказалось почти так же просто, как и джинсы. Логика сложилась в голове сама собой — не брать слишком тонкие участки кожи, и слишком толстые тоже, глаз, наметанный на подшивание всего на свете, точно определил необходимое количество, которое нужно было отступать при каждом новом уколе иглы и, что тоже было необходимо, я смогла сделать это достаточно быстро, дабы не причинять Альку больше боли, чем есть.

Оставалось только перебинтовать его плечо. А следом — и кисти рук. Сильнее всего я молилась о том, чтобы пальцы на его руках не были сломаны. Альк вроде ими даже шевелил и не сильно дергался, когда я осматривала опухшие и окровавленные костяшки, так что я надеялась, что он отделался лишь ушибами и ссадинами. Хотя выглядели они еще более отвратительно, чем плечо.

— До ванны дойти сможешь? — тихо проговорила я, когда закончила.

Он по-прежнему был весь в крови. Как и я. Так что от одежды и последних следов преступления нужно было избавиться, как ни крути.

Альк все-таки меня слышал, хотя до сих пор смотрел куда-то мимо меня, потому как поднялся с места без возражений. Наверх мы поднимались с трудом — парню приходилось на меня опираться, а мне нужно было каким-то образом не просто выдержать его вес, но и суметь довести до второго этажа. И потом, когда тот остановился, уперевшись лбом в дверь и, кажется, будучи неспособным идти дальше, постараться сделать последний рывок и все же запихать его внутрь.

Благо, в ванной комнате была душевая кабина. Все еще стараясь быть максимально собранной и не думать ни о чем другом, я сняла с Алька всю одежду, чтобы потом избавиться от нее, а его самого отмыть от любых следов крови — в том числе, Даррена. Я посадила парня в кабинке прямо на пол, не особо церемонясь, после чего смогла аккуратно из душевого шланга смыть с него кровь, не задевая бинты. Получалось долго, но время было сейчас совсем не тем ресурсом, за которым стоило гнаться.

О себе я решила позаботиться позже. В конце концов, досталось мне куда меньше, чем Альку. А ему нужно было приходить в себя. Кто знает, что могло теперь вообще произойти дальше с его раной — ведь это только в фильмах на героях все заживает, как на собаках. В действительности все могло загноиться на раз. А достать антибиотики тоже было бы не так-то просто.

— Альк, — тихонько проговорила я, пытаясь вернуть парня в чувство, как только выключила воду. — Осталось дойти до кровати.

Настаивать на том, чтобы он оделся, я не стала. Просто положила ему на плечи полотенце, решив, что этого достаточно. Лицо его становилось все бледнее...

Я очень надеялась на то, что утром все станет лучше.

Несмотря на бледность и обилие ран, в этот раз Альк более уверенно поднимался на ноги, а в его взгляде появился хоть какой-то намек на возвращение к реальности.

— Тебе о себе надо позаботиться, — тихо проговорил он. — Ничего со мной не случится.

До спальни он тоже дошел сам, выуживая из вороха оставленной на кровати одежды какие-то шорты и натягивая их кое-как. Убедившись, что Альк в порядке и попросту вырубился, едва коснувшись подушки, я погасила в его комнате свет.

Чувствовать что-либо я себе запретила.

Находиться в состоянии некоей прострации было просто. Сосредоточить снова все внимание на том, чтобы не упустить ни одной капли крови. Убрать следы нашего пребывания на кухне. Отмыть душ.

Наконец отмыть себя. Ужаснуться тому, что Даррен сделал с моим лицом — и обрадоваться, что последствия его размахивания руками с ножом ограничились только одной раной, которую пришлось зашивать. Вздумай он мне вспороть лицо сильнее — я бы так славно, как Альк, перетерпеть иголку с ниткой не смогла. Максимум, на что меня хватило — заклеить все ссадины и порез на подбородке пластырем. Переодеться в одежду, что я нашла здесь, про которую парой часов ранее я думала, что ни в жизнь такое не надену.

Собрать все наши окровавленные шмотки в мусорный мешок и еще раз проверить ставший ненавистным дом с его светлыми стенами и полом на наличие упущенных капель крови.

Лечь в постель, будучи не в силах закрыть глаза.

Я не помнила, как провалилась в сон, но очнулась посреди ночи, услышав шорох возле себя. Я чуть было не вскочила в ужасе, но успела понять, что это Альк. Перебравшись в мою постель, он вырубился и на моей кровати так же быстро, как и на своей. А вот я уже не смогла так просто уснуть. Проснулось внутри то самое чувство, заставляющее меня проверять его лоб на наличие жара, и каждый раз вздрагивать, когда он начинал хрипеть или стонать во сне.

Все, что я могла сделать — еще раз обшарить всю аптечку в доме. Антибиотиков не было, но нашлись обезболивающие. Недолго думая, я решила растолкать Алька и дать ему двойную дозу, чтобы остаток ночи он проспал спокойнее. В остальном оставалось надеяться на крепкий мужской организм.

И только утром на меня наконец нахлынуло запоздалое осознание всего произошедшего. Даррен нашел нас. 

Он чуть не убил Алька.

Мы совершили убийство. 

Всю ночь занимались тем, что скрывали следы.

С такими мыслями не просто взять и встать с кровати, тем более — думать о том, куда ехать дальше. С осознанием подобного не поджарить утренний тост и не завести обычную болтовню... Ванда, возьми себя в руки. Альку, как минимум, наверное, нужно сменить повязку. И вам нужно убираться из этого дома как можно скорее.

Думать о том, что теперь будет, было невыносимо. Но поганые мысли о том, что теперь придется бояться копов и правосудия, постепенно начинали заполнять периферию сознания.

Проснулся Альк ближе к полудню, садясь на кровати и выдергивая меня тем самым из беспокойной дремы.

— Что, опять всю ночь глаз не сомкнула? — хрипло проговорил он.

— Сложно уснуть после такого, — я даже попыталась слабо ему улыбнуться, но тон у меня вышел все равно мрачным. — Как ты себя чувствуешь? Как рука?

Невооруженным глазом было видно, что повязка намокла, потому я и взялась снова за аптечку, которую заблаговременно оттащила сюда, зная, что проще ухаживать за больным, когда он находится в постели. Сев на кровати напротив Алька, я