Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Улыбка, которая уже вылезла на мои губы, замерла, превратившись в гримасу: голубоватая пыль в ране никуда не делась. Поползла в стороны, проникла под кожу, на глазах собираясь в жилах, проявляя их узор. Что случилось? Вода не победила воздух? Или… Эта отрава не воздух, а вода и я лишь усилил её?

Рука сама схватила стихиальное зелье огня. Десять капель в рану. Зелье в груди Зотара словно вскипело, так, как никогда не делало там, где встречало воду. Через вдох зелье бесследно исчезло, а рядом с голубым узором под кожей проявился алый. Я отшатнулся, выругался и поймал на себе внимательный взгляд того стражника, что не дал мне говорить со стариком Фимрамом. Не даст и сейчас. Я отлично видел, что Воины перед стариком тоже совсем плохи. Их явно тащили очень долго, раз за разом вливая в них зелья, едва переставали действовать старые. В том числе и стихиальные. В ранах то же двухцветие, лекарство тоже стало ядом. Я уже видел такое у одного Воина. У стражников двухцветие из‑за долгого воздействия стихиальных зелий и их слабости против яда. У меня… У меня возможно из‑за ошибки. Зря я решил добавить стихию воды в технику, что создана для дерева.

У меня остался только один путь. Плевать на последствия.

И всё же я снова развернулся спиной и к старику Фимраму, и к Аймару, что заглядывал ему через плечо, и к Воину, что сейчас буравил меня тяжёлым взглядом. Прикрылся хоть так от чужих глаз, уже не веря в то, что сумею скрыться от них. Снова сжал до предела обращение к Небу, стараясь, чтобы оно хотя бы не выглядывало из‑за меня. Новая техника, в которой мне еще очень и очень далеко до познания. Поняв, что достиг предела, медленно толкнул энергию и стихию в меридианы, отсчитывая вдохи в действиях старика Фимрама. Почти подгадал. Моя Небесная Река в этот раз запоздала, пусть и лишь на полвдоха, не сумев до конца слиться вспышкой со вспышкой земной техники учителя.

Мысли лениво перекатывались в голове, а на губы сама собой вылезла довольная ухмылка. Зотар дышал. Стонал во сне, но дышал. Кровь больше не лилась, края раны покрылись плёнкой растущей плоти. И ни следа от голубоватой пыли, ни следа от голубого рисунка под кожей, ни следа от алого рисунка. Небесная Река смыла весь яд, что нашёлся в теле Зотара, не разбираясь, чей он: от зелья, от Зверя или от меня. Лечебная техника действовала именно так, как и должна была. Зотар до сих пор оставался в доспехе и мне пришлось оттянуть ворот, изучая его шею. Одна из тонкостей лекарского дела. Обычно здесь, на самых крупных жилах легче всего заметить яд, избежавший лечения. Нужно лишь подождать несколько ударов сердца. Чисто. Большее может сказать только старик Фимрам, но это, наверное, когда разберётся уже со своими…

– Фимрам, откуда у тебя такой хороший ученик?

За плечо рванули, оттаскивая меня от Зотара и разворачивая.

– Ты?!

Аймар вдох или даже дольше вглядывался в меня, затем его лицо окаменело, он отшвырнул меня, завертел головой, а затем в бешенстве заорал:

– Пинь!

Тот стражник, что не давал мне попросить о помощи старика Фимрама, стоявший в шаге от Аймара и которого он так и не заметил, согнулся в поклоне:

– Господин?

Аймар резко обернулся, мгновение молчал, а затем приказал:

– Домара ко мне, живо!

– Слушаюсь!

Стражник вылетел из зала техникой, а Аймар зыркнул на меня:

– Чего замер? Работай! Мне нужен каждый из Воинов.

Напоминать Аймару, что на моих столах лежат Закалки и Зотар оказался там единственным Воином, я не стал. Бросив ещё один взгляд на спящего Зотара, шагнул дальше. Теперь я уже не колебался, действовал проверенным способом: сон, Сильфаний, зелье заживления и несколько техник Умножением. От самого слабого Пальца Нимиры, до Длани Возрождения. Всё равно одну земную технику в моем исполнении уже видели, но вряд ли кто‑то кроме старика Фимрама мог бы сказать, что эта техника не из тех, которую я мог знать.

Обычно хватало двух‑трёх Дланей, чтобы раны закрылись. Но… Двое из четырёх не дождались моей помощи и умерли до того, как я к ним подошёл. Хотя и раны их на вид казались далеко не такими опасными, как у Зотара, но им, Закалкам – хватило, чтобы погибнуть. Уж не знаю, зачем их вообще из раза в раз гонят в лес. Неужели тяжело дать им месяц, десяток отваров и одну возвышалку, чтобы получить в отряд хотя бы Воинов первой звезды?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Едва я закончил, как вернулся Пинь. Следом в зал вошёл Домар. И не один, а с целым отрядом стражников. Все со знаком щита на груди: охрана поместья и Врат перехода. За правым плечом Домара следовал Кирт.

Сделав пять шагов, Домар остановился и спросил:

– Дядя?

С моего места, со стороны было видно лицо Аймара и усмешка, с которой он оглядел чуть согнувшегося в приветствии Домара и глубоко склонённых стражников.

– Это хорошо, что ты привёл с собой людей. Вы! – вытянутый в сторону Домара палец не оставлял сомнений, кому предназначался приказ. – Быстро унести всех раненых в крыло стражи.

Мгновение царила тишина, а затем стражники слитно ухнули:

– Слушаемся!

Аймар повёл пальцем:

– Ты! Кирт, да? Бери этого Закалку и неси.

Кирт ответил без промедления:

– Слушаюсь, господин!

Опустив руку, Аймар покачал головой и негромко сказал:

– У меня разговор только к тебе, Домар.

Тон не предвещал ничего хорошего. Я ухватил со стола ящик с оставшимися стихиальными зельями и попытался улизнуть из зала, но на моём пути встал Пинь, толкнул в грудь, заставив вернуться. Едва из зала вынесли последнего стонущего Закалку, как Пинь и вовсе закрыл двери в зал, по‑видимому, встав на страже с той стороны. Аймар оглянулся, придавив на миг меня взглядом, и повернулся к Домару:

– Племянник, как это понимать?

– О чём вы, дядя?

– Хватит! – теперь палец Аймара указывал на меня. – Я приказал тебе взять с него пять сотен монет и вышвырнуть из Ясеня. Меньше всего мне хотелось заполучить Лира в свои враги. Полтора месяца назад я приходил сюда с Лиром Гарой, и ты сказал, что так и сделал.

– Дядя…

Аймар вскинул руку, заставляя Домара замолчать:

– Ты солгал этому наглому Лиру в лицо? Плевать. Я сам не особо его люблю. Но ты солгал мне. Своему дяде, который из года в год поддерживал тебя. Когда моего старшего брата выгнали из Парчовых Небес, кто дал приют всей его семье? Кто дал приют тебе, любимый племянник?

Домар согнулся в поклоне, на этот раз сложил руки не в приветствии идущих, а в жесте уважения младшего к старшему: ладонь к ладони:

– Ты, дядя.

Аймар выхватил меч, рубанул по столу, развалив его надвое:

– Ясень принадлежит мне! Я лишь дал приют семье брата. Принял его уход от дел и поручил уже тебе следить за делами города, пока я занят в лесах. Я терпел, когда ты менял слуг в поместье. И впрямь, плохая награда для верных прозябать в Ясене со мной.

– Я заплатил им вчетверо, как и обещал.

– Я знаю, племянник, я проверил это. И оценил твою щедрость. Ведь даже для любимого дяди ты построил новый, отдельный дом. От твоей наглости в тот день я потерял дар речи.

– Дядя…

Теперь меч Аймара смотрел на Домара:

– И так ты отплатил? Врёшь мне в глаза, приводишь с собой стражу, словно не я настоящий хозяин поместья и Ясеня?

– Дядя, всё не так, как ты подумал.

Аймар использовал технику: на расстоянии ладони от меня в стену вонзилось голубое копьё, только через два вдоха распалось бесследно.

– Почему он одет как долговой?

На этот вопрос неожиданно ответил Фимрам:

– Обычное дело, когда неопытный ученик имеет дело с кровью и грязью. Я ещё и заставлю его здесь всё отмыть, чтобы не зазнавался.

Я недоверчиво глядел на старика. Не то, чтобы я рискнул сказать сейчас правду Аймару, не зная к чему это приведёт. Может быть к тому, что меня и всю семью тут и убьют. Возможно старик понимает в происходящем больше меня? Хотя скорее, он слишком уж связан с Домаром.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Хорошо. – Аймар кивнул. – Тогда ещё вопрос. Что он вообще тут делает?

Помедлив, ответил Домар: