Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

– И ведь не самый сложный рецепт. – Фимрам недовольно дёрнул себя за бороду. – Старик считал, что эта ученица не способна его испортить.

– Господин, – Мара согнулась в поклоне, – господин, этой младшей нет прощения.

– А ну хватит! – рявкнул старик и даже махнул рукой, показывая Маро, что ей нужно выпрямиться. – Этот старик не любит такого. Пусть эта ученица берёт пример со своего брата. Вот уж кому уверенности не занимать. Впрочем, даже этот старик считает – по праву.

В такие моменты я каждый раз начинал испытывать некоторый страх. Словно старик знает обо мне правду. Невольно рука тянулась к шее, к цепочке, которую я уже на треть перерубил. Узнать бы из чего она сделана. Просто, чтобы понять, нет ли других путей её уничтожить. Глупо надеяться, но есть такие небесные металлы, которые можно закалить с помощью специальных отваров. Или, наоборот, сделать хрупкими. Глупо, конечно…

Ворота в Павильон грохнули, створку дёрнули так сильно, что она впечаталась кольцом в стену, распахнутая во всю ширь.

– Фимрам!

Голос я не узнал, но назвать просто по имени одного из Саул? Подобного себе не мог позволить ни один стражник, что уж говорить про слуг.

Фимрам развернулся к дверям, не оборачиваясь, приказал:

– Не высовывайся.

Я же выскочил из алхимической следом за Фимрамом, поскольку он явно, как обычно это бывало, приказывал Маро. Увидев, как кланяется старик, сам согнулся в поклоне. Успел лишь заметить, что стоящий в дверях мне знаком. Аймар. Что он здесь забыл? Совсем не время открытия Врат и мне пока не запрещали приближаться к воротам поместья. Но похоже, что я зря выскочил на глаза человеку, от которого меня вроде как скрыли прошлый раз. Контракт кольнул болью, наказывая меня. Похоже, что приказ старика относился ко мне, а не к Маро. Она бы и сама не стала выглядывать из алхимической. Она умная, как квартик. А я тупой, как джейр. Впрочем, через миг боль исчезла, словно смытая новым криком:

– Хватит мне тут зря кланяться! Мои люди ранены! Заносите!

Обтекая Аймара, в Павильон хлынули стражники. На их доспехах оказались не только привычные мне метки с изображением меча и щита. Я уже узнавал таких стражников в лицо, ведь не раз разносил им лечебные зелья лично по комнатам. Да и на столах Павильона некоторым пришлось полежать. Но сейчас они, по большей части целы, со щитом на груди так уж точно. А вот те Воины, на доспехах которых выдавлено изображение дерева… Все такие стражники залиты кровью. И старой, давно засохшей и свежей. И я впервые вижу их в стенах поместья: ни одного знакомого лица. Не могли же они прятаться от меня все эти дни?

Впрочем, руки сами делали то, к чему привыкли, распахивая двери в зал для раненых. Что делать дальше я тоже знал, без напоминаний бросившись за алхимией. Всё равно уже показался на глаза Аймару. Если уж Кирт не побеспокоился о том, чтобы скрыть меня… Неожиданно столкнулся едва ли не лбом с Маро и Лейлой, которые лезли к дверям взглянуть хоть глазком. Не место и не время. Похоже я зря похвалил Маро за ум и осторожность. Загнал сестёр в дальнюю комнату и прикрыл там. Сам ухватил ящик со стихиальными зельями. Мне снова к Закалкам.

Меня не было два десятка вдохов, но весь зал уже забили ранеными, сейчас их сваливали просто в коридоре, заливая полы кровью.

Старик Фимрам уже срывал доспех с первого Воина, недовольно спросил:

– Почему столько раненых, где Эрой, Аймар?

Аймар даже не развернулся к Фимраму, ему ответил один из стражников:

– Мёртв, господин. Его порвали прямо передо мной. Синяя Иглистая Пантера.

Фимрам швырнул наруч на пол:

– Аймар! Мой ученик!

Тот всё же повернулся, рявкнул в ответ:

– Фимрам! Ты будешь заниматься делом или окажешься так же бесполезен, как и твой никчёмный ученик?

Фимрам вскинул руку, миг указывал на Аймара пальцем, затем резко развернулся, заметил меня:

– Ты чего здесь забыл?

Я молча поднял ящик с зельями, правой рукой указал на столы с Закалками. Фимрам покосился на Аймара. Тот как раз развернулся к нам, оглядел меня, ящик в моих руках, а затем перевёл взгляд на раненых и недовольно спросил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Сколько мои люди будут ждать?

Фимрам вздохнул и буркнул мне:

– Чего замер? За дело.

Я кивнул и бросился к крайнему столу. Первое, что мне бросилось в глаза, когда я ухватился за ремни на стражнике – это пустые кармашки на алхимической перевязи. Не знаю, где случилась схватка отряда, но этому Закалке не хватило зелий, чтобы дотянуть до Ясеня и поместья. Старик Фимрам варит им для выходов в лес эти зелья ящиками, устаю носить каждый раз. Когда он успел их все потратить?

Беда со стихиальными зельями в том, что от качества рецепта и работы зависит то, сколько оно сохраняет свои свойства и как хорошо действует. Но и старик Фимрам не может сделать хороших зелий столько, сколько нужно. Слишком часто выходят в лес стражники, слишком много расходуют и слишком мало приносят стоящей добычи.

На одно хорошее стихиальное зелье, такое, какое я сейчас лью в рану Закалке, требуется ядро Зверя восьмой звезды. И ещё куча небесных трав. Срок хранения год. Через год, если не хранить его всё время в хорошем кисете, зелье можно будет отдать Воинам, которые ищут помощи в Возвышении. Даже если старик Фимрам поднатаскает Маро, то всё равно не сумеет готовить зелий больше – не добывает отряд лесовиков Домара столько ядер. И да, оказывается, кисеты отличаются качеством. И мне очень повезло со своим первым трофеем, что он оказался неплохого качества и сохранял надолго свежесть трав.

Если Закалка ещё жив, когда его сюда приволокли, то мне хватит и пяти‑десяти капель, чтобы справиться с отравой, значит, его задело лишь краем умение Зверя. А вот Воинам обычно достаётся больше. Если же влитых до этого зелий не хватило справиться, то и старику Фимраму придётся непросто с таким раненым.

Хватило.

Следующий и вовсе обошёлся испугом – под повязкой оказалась чистая подживающая рана.

Так я и шагал вдоль столов, повторяя то, чему уже неплохо научился.

Здесь всё. Кровь остановилась после пятой техники Нимиры, ползущая по жилам чернота замерла и принялась медленно отступать после голубого стихиального зелья. Всего пяти капель.

Я шагнул к следующему столу, грохнул на лавку ящик с зельями и замер. Это не Закалка. Воин. Более того, это знакомый мне Воин. Зотар. Какого дарса? Это же правая половина, где только Закалки. Или его положили сюда потому, что он долговой слуга и не заслуживает помощи старика Фимрама?

Уже обернувшись, чтобы сообщить старику, что здесь Воин, которого он должен забрать себе, я замер. Тех, кого старик Фимрам уже подлечил, утаскивали со столов, занося новых с отметками дерева и меча на груди. Этих тупых дарсов порвали всех до единого? Я столько стражников и не видел в нашем поместье. Попробуй я втиснуть слугу Зотара… И всё же я шагнул к Фимраму со словами:

– Господин, здесь…

От оплеухи я увернулся раньше, чем вспомнил, что я всего лишь слуга, а не свободный искатель. Незнакомый Воин, которого я ни разу не видел в поместье, со всё тем же изображением раскидистого дерева на груди, прищурился, потянулся к мечу, но затем просто несколько раз сжал и разжал кулак, сухо бросил:

– Этого должника господин Фимрам оглядит только после моих ребят.

Этот стражник явно тоже побывал в лесу, но оказался более удачливым, чем остальные. Или же более умелым. Зелье против запаха, которым он не раз обливался в лесу, уже закончило действовать и даже сквозь тяжёлый запах крови я чуял вонь грязного тела. Во всяком случае он цел, хотя броня рассечена и покрыта кровью, а над его головой висели десятки контрактов. Как выполненных, так и до сих пор действующих. И по силе он явно превосходил даже Кирта, самого сильного из виденных в поместье Воинов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Го…

Я замер, когда горла коснулась сталь мгновенно выхваченного меча.

– Слуга, ты слишком много себе позволяешь.

Да, слуга. Я с ненавистью глянул на свой серый балахон. И не крикнешь: «Учитель!».