Наследники легенд - Трейси Деонн

такие как я, пробуждаются часто, и мы достаточно сильны, чтобы сдерживать демонов. Если твой срок истекает или ты становишься слишком старым, на твое место призывают следующего подходящего наследника, и цикл продолжается.

– Срок истекает? Хочешь сказать, если ты умираешь? – в ужасе спрашиваю я.

– Наследник каждого рода и девять потенциально подходящих кандидатов, следующих за ним в линии наследования, начинают тренироваться, как только оказываются способны ходить. – Он поворачивается, оценивая мое выражение лица. – Мы знаем риски и готовимся к ним, как можем.

Я вспомнила то, что Фитц сказал раньше, и приказы, которые отдавал лорд Дэвис, отправляя пробужденных в первую линию схватки с адскими псами.

– Но если наследников низкого ранга постоянно призывают, то ваши династии – это… пехота. Вы несете тяготы войны. А наследники более высокого ранга…

Уильям прерывает меня, подняв палец.

– Нет, юный паж, не иди по этому пути. – Он вздыхает. – Путь Фитца – путь всей его семьи – это… путь бесчестья. Нас призвали впервые пятнадцать веков назад, наши рыцари были первыми на поле боя. Как говорит лорд Дэвис, служить – значит превосходить себя. Это облагораживает. Некоторые несут это бремя с сожалениями, но на самом деле ни у кого из нас нет выбора. У бессмертия есть цена. В конце концов, в мире есть зло, и мы – те, кто способен с ним бороться.

– При нормальных обстоятельствах Орден прекрасно функционирует без пробужденного Артура… но мы не в нормальных обстоятельствах, так?

– Нет, похоже, что нет. – Уильям тяжело вздыхает. – Ник был прав. Наследника с рангом выше шестого не призывали очень давно. И Сэл тоже был прав. Демоны – в особенности исэли – не работают вместе так, как они делали это сегодня ночью. А появление ихэля – более чем редкий случай. – Он изучающе смотрит на меня. – Но почему ты не задаешь вопрос, который на самом деле у тебя на уме?

– Только один? – с иронией спрашиваю я.

Его рот кривится.

– Самый большой.

– Что такое Кэмланн?

Он подводит меня к паре стульев, поставленных как раз так, чтобы можно было созерцать Стену, размышляя о ней, или об истории и наследии Ордена, или о том и другом.

– В книгах написано, что магия, которая поддерживает Заклятье Мерлина, – двигатель всей этой системы – сохраняется в духе Артура. Пока дух короля остается спящим, Заклятье в безопасности. Вот почему Артур, первый рыцарь, последним призывает своего наследника, и только когда «бич демонский» становится настолько могущественным, настолько безудержным, что Круглый Стол должен воссоединиться под его началом, чтобы отбить атаку. Чтобы Артур пробудился и вышел на поле боя, подвергнув риску все династии, угроза должна быть действительно огромной.

Уильям некоторое время молчит, а затем по памяти произносит:

– Когда тринадцать наследников пробудятся и призовут оруженосцев, наследник Артура поведет Круглый Стол против чумы демонов в смертельную битву. Эта война и называется Кэмланн, потому что, по легенде, Кэмланн – это место, где убили многих из последних рыцарей. Кэмланн – поле брани, где пал Артур. Кэмланн – место, где исконный Круглый Стол был разрушен навсегда. Если полностью пробужденный Артур погибнет в битве с тенерожденным, династии легендорожденных тоже будут разрушены навсегда.

Я шепчу:

– И у обычных людей, unanedig, больше не будет защитников.

– И тенерожденные будут править землей.

В комнате повисает напряженная тишина. Я слышу, как где-то за серебряной стеной капает вода.

Я вспоминаю теплую улыбку Ника, как он идет по кампусу, затем ужас, который отразился на его лице сегодня ночью в лесу. Это из-за меня его лицо так изменилось. Даже если никто не может контролировать, призовет ли его рыцарь, я заставила Ника подойти ближе к тому, чего он никогда не хотел. В животе оседает тяжелая вина.

Я снова оглядываюсь на звезду Ника и думаю о том, как он сражался, изящный, как танцор, легконогий, гибкий. Взмахивал мечом уверенно и решительно. Пронзал клинком адского пса. Не могу представить, что он мог бы погибнуть в битве. Мозг отказывается это представлять.

– Когда в последний раз Артур призывал своего наследника?

Уильям наклоняет голову набок.

– Почти двести пятьдесят лет назад? Думаю, в 1775 году.

– Что? Это же…

– Война за независимость. – Уильям хмурится, уголок его рта опускается. – Зависит от того, кого спрашивать, но я думаю, что эта война все равно бы случилась. И война есть война, вне зависимости от того, начинают ли ее тенерожденные, поддерживают ли они ее или используют как источник пропитания. Погибали десятки тысяч людей. Какая разница, как ее называть.

Я согласна. Мой взгляд снова обращается на звезду Ника.

Я замечаю рядом с ней кое-что, чего не увидела раньше. Встав, я подхожу ближе – да, там что-то есть, соединенное со звездой Ника мерцающей чертой.

– Что там? – Уильям подходит ко мне, высматривая, что привлекло мое внимание.

Я показываю на маленький черный мраморный камушек, прикрепленный к плите прямо рядом с именем Ника. Он такой черный, будто поглощает свет.

– Этот камушек. Что это?

– Ах. – Впервые он медлит, прежде чем заговорить. – Только самый могущественный потомок Мерлина в своем поколении проходит Отбор, чтобы принять Обет королевского мага. Этого ребенка забирают из семьи и приводят к Обету здесь, в ходе официальной церемонии, в присутствии капитула, связывая его с ребенком – наследником Артура. Остаток жизни мерлин обязан защищать наследника Артура – до самой смерти.

У меня внутри все сжимается. Забирают из семьи. Ребенка – и его детство – приносят в жертву, чтобы защитить другого.

– Ни один ребенок, наверное, не может понять, каково это – принести такой Обет.

– Как я и сказал, – тихо произносит он, – ни у кого из нас нет выбора.

Сердце болит за них обоих. Даже за Сэла, который навсегда магически связан с наследником, который никогда не хотел этого титула. Он может мне не нравиться, и, похоже, он меня ненавидит, но меня тянет рассмотреть поближе его камушек. Я читаю надпись рядом с ним:

«Сэльвин Эмрис Кейн».

Уильям задумчиво хмыкает.

– Готова вернуться? Мне нужно проверить, как там пациенты.

Я киваю, готовая покинуть это место, в котором, как мне кажется, больше смерти, чем жизни.

Прежде чем я отворачиваюсь, мой взгляд поднимается к звезде над звездой Ника. Рядом с ней кто-то выгравировал на камне: «Мартин Томас Дэвис». Конечно. Лорд Дэвис поступил в Каролинский университет много лет назад, когда он сам был наследником Артура, еще до рождения Ника. Затем мне в глаза бросается что-то еще.

– А что тут случилось? – Я показываю на камушек, связанный со звездой лорда Дэвиса и обозначающий