Опасные волны - Катя Брандис

тебе не нравились приёмная семья и школа?

– Мой приёмный отец был пьяницей – они с женой взяли меня к себе только из-за пособия от службы опеки. По пятницам и субботам меня и других детей в семье поколачивали. А в школе… Там было неинтересно. – Стив ссутулился. – Ругань и плохие оценки – вот чем была для меня школа.

– А как ты выяснил, что ты морской оборотень?

– Случайно. Оттягивался на пляже, в море нечаянно превратился и сплавал на Кубу.

– Но до неё сто восемьдесят километров!

– Ну и что? Никто и не заметил, что я не появился в школе: я и так постоянно прогуливал. – Стив усмехнулся. – А ты недавно стал акулой, да?

– Ещё вода на плавниках не обсохла, – ответил я, и он засмеялся.

Не переставая улыбаться, мы переглянулись и вдруг осознали: мы семья. Между нами всегда будет связь.

– Иди сюда, – сказал он. Мы придвинулись друг к другу и обнялись. Крепко-крепко.

В тот вечер я вернулся в хижину на седьмом небе от счастья. Мы со Стивом договорились, что время от времени будем встречаться в полнолуние у затонувшего корабля и, может, я как-нибудь сплаваю с ним в Карибское море. Ух ты, у меня есть брат! Потрясающе. Вот только размолвка с Шари отравляла мою радость.

– Этот Стив и правда хороший? – спросил Джонни, когда я позвонил ему во время ночной смены в мотеле «Оранж Блоссом». Дел сейчас было мало, и у него было время пересмотреть старые вестерны, потягивая кофе с ароматом лесного ореха.

– Он классный! – заверил я дядю. – Интересно, что скажут мои… нет, наши родители, когда об этом узнают. А если бы я сегодня не поплыл в отель «Фламинго»?

– Даже думать об этом не хочу, – проворчал Джонни. Да и у меня, честно говоря, при мысли об этом по коже бежали мурашки. – Прости, мне пора закругляться: гость прибыл.

Я зевнул:

– Ладно. Я всё равно собирался ложиться. Не вешай плавники.

Но потом я услышал в лагуне дельфинье сопение и спать мне расхотелось. Я вздрогнул и выскочил на улицу, надеясь, что это не Блю или Ной. Нет, это действительно Шари. Не обращая внимания на промокшие штаны, я вошёл в воду, и афалина проплыла пару метров в мою сторону, но, не доплыв до меня, повернула – сдержанная, осторожная.

– Я тебя сегодня напугал? – шепнул я Шари, сфокусировав на ней все свои мысли. – Мне очень жаль. Я… я вовсе не такой.

– Эта ярость – часть тебя, – ответила наконец Шари. – Не самая приятная часть. Ты был сам на себя не похож. – Вздохнув, я повернулся вслед за ней, стараясь не упускать её из виду, пока она плавает вокруг меня. – В таком состоянии ты можешь кого-нибудь ранить, Тьяго. Особенно в акульем обличье.

Перед моим мысленным взором вдруг предстало серьёзное и строгое лицо мистера Гарсии. Когда я только начал учиться в «Голубом рифе», он предупредил, что вспыльчивость меня до добра не доведёт. Сможет ли Шари мне доверять после того, как увидела меня таким?

– Мисс Уайт учит меня держать эмоции под контролем, – беспомощно сказал я и снова глубоко вдохнул и выдохнул. – Но ты же ещё не знаешь, что произошло. Что мне сегодня пришлось пережить. Может, тогда поймёшь, отчего я так взбесился.

– Расскажи, – прошептала Шари, и я рассказал: о клетках из сетей, о страхе брата, о гарпунах, о том, как позвал миссис Леннокс на помощь, а она не ответила. Шари была глубоко потрясена. – Морские оборотни не должны бросать друг друга в беде, – сказала она, когда я закончил. – Тем более так. Никогда.

Она подплыла так близко ко мне, что я мог коснуться её гладкой дельфиньей кожи, и, протяжно свистнув, сунула голову мне под руку. Я понял, что на этот раз она меня простила.

Шокирующее известие

– Полиция нашла улики против организаторов акульих боёв? – взволнованно спросил я мистера Кристалла, когда он вернулся с другими учителями на быстроходном катере.

– Увы, нет – эти типы уже всё убрали, – ответил он. – Но двое рыбаков видели этот «Буревестник» у отеля и дали свидетельские показания, так что копы знают, что ты не выдумал.

– Доказательств недостаточно, а значит, мы не сможем выдвинуть обвинение, – мрачно сказала мисс Уайт. – Но полицейские обещали заняться этим делом, опросить подозреваемых – в том числе миссис Леннокс – и попытаться найти других свидетелей.

– Понятно. – Я расстроился: Леннокс наверняка проведёт копов – с холодной улыбкой заявит, что я её с кем-то перепутал… И попытается мне отомстить.

– Мы, учителя, тоже наведём справки, – пообещал Джек Кристалл. – Если повезёт, мы узнаем, планируются ли где-то снова акульи бои, и сможем их предотвратить.

– Спасибо, – кивнул я, немного успокоившись.

На следующее утро всё немного утряслось… По крайней мере, я так думал. Но потом из соседнего кабинета донёсся какой-то шум и в класс, клокоча от гнева, вплыла миссис Пелагиус. Мы удивлённо уставились на неё: у нас сейчас был английский – мистер Кристалл учил нас писать резюме.

– Это никуда не годится, вообще ни в какие ворота не лезет! – возмущалась миссис Пелагиус, высунув из воды ороговелую голову. – Я пригрозила этим рептилиям наказанием – а им хоть бы что: дерутся и играют в футбол глобусом! Вышвырни их, Джек, так больше продолжаться не может!

– Чёрт, – сказал Джек и позвал дальним зовом мисс Уайт, которая сейчас вела урок у старшеклассников.

Мы все знали, что она единственная, кто может усмирить новых учеников – аллигаторов и змей. Перед ней они пасовали, хотя мистер Гарсия тоже более или менее с ними справлялся, если проявлял строгость.

– Ха-ха, он не может просто так вышвырнуть наших друзей и родных, – злорадствовала Элла, дав Токо пять. – Ему нужны деньги, которые моя мама платит за их учёбу.

Мы закатили глаза. Неужели эта семейка считает, что деньги решают всё? Самое паршивое, что в основном так и бывает. А после урагана школа ещё отчаяннее нуждалась в деньгах, чем обычно.

– Похоже, на этот раз у директора лопнуло терпение, – заметила Шари.

Через стенку я услышал резкий голос мисс Уайт – казалось, она одним голосом порвёт хулиганов на мелкие клочки. Потом дверь в соседний кабинет распахнулась. Мы с Шари и ещё кое с кем из ребят с любопытством выглянули в коридор.

Огромный жирный аллигатор испуганно выполз за дверь, а обвившийся вокруг него питон пытался спрятать голову у него под мышкой. За ним, подняв руки и спотыкаясь, спиной вперёд вышел второй частично превратившийся аллигатор – получеловек-полурептилия. Оборотень-змея, что-то тихо бубня, заползла на стеклянный стенд в коридоре и свернулась клубком.

– Эта мисс Уайт меня обидела! – жаловалась она тем, кто готов был её выслушать, а заодно и всем остальным.

– Пока у нас есть мисс Уайт, учителя как-нибудь справятся, – заметил Линус, будто пытаясь успокоить сам себя.

Элла