Все оттенки черного - Коллектив авторов

пообещал Степаныч. — Мы только туда и обратно. И вообще, Вер, ты сейчас лучше, чем при жизни выглядишь.

Покойная зло посмотрела на соседа:

— Сволочь ты, Лёнька! Чтоб на твоей могиле одна спорынья росла! Не пойду я с тобой никуда.

— Прости, дурня! — нежданный гость сообразил, что сморозил глупость. — Смотри красота вокруг какая: снег, зима, кладбище. В городе оливье готовят да ёлочные игрушки с антресолей достают. Пойдём, а? Туда и обратно. Мне без тебя никак — отвлечь гостей нужно.

Неожиданно покойной захотелось посмотреть на себя в зеркальце: а вдруг и правда не так уж она подурнела, лёжа в могиле? Но зеркальца при себе не было. Её похоронили очень скромно — в дешёвом платьице, купленном сестрой в секонд-хенде, в старых туфлях. Даже поминок и тех родная холодная душа не устроила. Только грузчики в магазине взяли на троих бутылку и, не чокаясь, помянули безвременно усопшую продавщицу. Воспоминания промелькнули и царапнули, но не особо больно — так, слегка, но смертная дрёма окончательно спала с лица, растаяв вместо снега.

— Бросил бы ты свою затею, — поднимаясь на ноги, произнесла свежевырытая покойница. — Как мы по городу пойдём?

— Я всё продумал! — откликнулся Степаныч. — Женьку Никитина с восьмого участка знаешь? Не знаешь?! Двадцать лет Кащея Бессмертного в детском театре играл, так на сцене и помер. Дотерпел, пока достанут из яйца иглу и рухнул замертво на суфлёрскую будку. Ну да я не о том! За его квартиру родня судится, а потому та под арестом. А у него там костюмы Деда Мороза и Снегурочки остались и профессиональный набор гримёра. Смекаешь? Переоденемся, загримируемся и никто нас, покойников, не узнает.

По соседству с могилой зашевелился снежный холмик и оттуда выползло отталкивающее существо с облезлым туловищем и головой, проломленной садовой лопатой. След от удара заканчивался пустой вытекшей глазницей.

— Привет, Мурзавчик, — поздоровался Степаныч.

— Мяв, — хрипло ответило чудовище.

— Бывший бездомный кот, — пояснил покойник Верке. — Бомжевал с таким же бездомным стариком, пока один садовод животине башку не раскроил. Дружок-бомж и прикопал его здесь. Идешь с нами в город, животное?

— Мяв, — неопределённо ответил кот и, отыскав на лапе место, где ещё сохранилась шерсть, принялся её вылизывать. Представив двух покойников, шагающих по улице в сопровождении мёртвого кота, Верка беззвучно захохотала. Снег падал ей в открытый рот и не таял уже там.

— И как мы до квартиры Никитина доберемся? — спросила она. Чувствуя, как в том месте, где у человека должна находиться душа, что-то зачесалось и ледяное безразличие пошло трещинками.

— А я такси заказал.

— Такси? — изумилась Верка. Позабытое слово показалось мертвой продавшице сладким как шоколадка, а желание посмотреться в зеркало стало нестерпимым. — А чем рассчитываться будем?

— Неподалёку от моей могилки блатные участки начинаются — ну ты знаешь. На днях там застреленного барыгу похоронили, депутата местного. Часы, перстни, айфон — всё при нем, братва пачки денег прямо в гроб бросала. А сам гроб двойной, из нержавеющего сплава — для жены место оставлено, когда помрет. Вот я и попросил разрешения позвонить да тысячу на такси.

— И он дал денег?

На этот вопрос Степаныч отвечать не захотел, только плечами пожал: понимай, мол, как знаешь. Ему было стыдно. Застреленный барыга оставался деловым человеком даже после смерти. Выслушав просителя, заявил: «Любовница моя ещё молода, пока помрёт — кладбище ого-го как разрастётся! Похоронят девочку на окраине, ходить далеко. Поэтому денег я тебе дам, но с одним условием: как только её закопают — поменяешься могилами». — «А надписи на крестах? А фотографии?» — изумился Степаныч. «Да пусть остаются, — отмахнулся барыга. — Для конспирации».

В ожидании пассажиров Айнабуллы Мирзамакетович припарковался у высоких кладбищенских ворот. Гнать машину в новогодний вечер за город не хотелось, но как не поедешь, когда со всех сторон наползает на тебя новый век, будь он неладен! Верно говорят старики: Интернет шайтан придумал, а спутники над Зёмлей — колесницы дэвов. Вот и по телевизору недавно передача шла о том, что Земля на самом деле плоская. Старики смотрели, слушали и кивали бородами: настоящих учёных показывают, правду говорят. До всех этих уберов таксист кем был? Вольной птицей! Сам пассажира находил, сам цену назначал, сам торговался. «Бомбила» — вот как уважительно называли таксиста люди. А теперь он кто? Бессловесное приложение к баранке. Старики вздыхают, а молодые говорят: дальше хуже будет. Шайтан уже придумал машины без водителей и скоро на каждого человека придётся по три-четыре такси. Задумавшись, бывший бомбила не заметил, как подошли пассажиры. Опомнился лишь от хлопка дверцей и требовательного «Мя-я-яв!».

— С котами машина нельзя! — грозно произнёс таксист, оборачиваясь. Не то чтобы Айнабуллы Мирзамакетович не переносил кошек, но шанс содрать лишние деньги упускать было нельзя и в его голове мгновенно родились убедительные доводы: «Кто чистить салон будет, если кот нагадит? Райские гурии, да? Они не для этого в рай отправлены. Знаешь, дорогой, сколько чистка салона стоит? Ой-ёй какие деньги!». «А шерсть? Ты подумал про шерсть, уважаемый? Пассажир расплатился, вышел, а шерсть остался. Шерсть на сиденье лежит, а я большой человек вожу. Командировочный из аэропорта вожу. Москвич, хороший костюм носит, сядет после кота — весь костюм в шерсти». «А если твой домашний животный когти выпустит и меня с перепуга за шею цапнет? Скорость моя — шестьдесят, по встречке машина несётся девяносто, нарушает — кто из нас жив останется? Только кот и останется, а мы все погибнем — я погибну, ты погибнешь, жена твоя, красавица, погибнет». Но ничего этого Айнабуллы Мирзамакетович не сказал — слова застряли у него в горле. С заднего сиденья на таксиста смотрели мертвый мужчина, мертвая женщина и одноглазый мертвый кот.

— Тысяча рублей, — предложил мужчина.

Водитель машинально кивнул.

— И поверните ко мне зеркало, — потребовала женщина.

Шофёр послушно повернул зеркало, взялся за рычаг переключения скоростей и тронул сцепление.

— Второй урожайный переулок, за районным советом направо.

— У вас там встреча? — деревянным голосом поинтересовался таксист. Сработала старая привычка разговаривать с пассажирами в любых обстоятельствах.

— Ага, — оскалив зубы, жутко захохотал мертвец. — С избирателями. Рули давай, не отвлекайся.

Всю дорогу Айнабуллы Мирзамакетович думал, что высадив пассажиров, вдавит ботинок в пол и умчится с такой скоростью, с какой дэвы не летают на своих спутниках. Но оставшись один, откинулся в кресле и закрыл глаза, сжимая в руках тысячу. Тысяча была настоящей. Мертвецы тоже. На заднем сиденье лежала горстка посеревшей шерсти, оставленной одноглазым котом. Это было совершенно невероятно, а главное, абсолютно бессмысленно. Зачем мертвецам понадобилось заказывать машину с помощью приложения к айфону?!

— Шеф, свободен? — подбежал к нему прохожий. — Подбрось до метро!

— Не поеду, — замогильным голосом ответил таксист.

— В гости опаздываю, — принялся уговаривать прохожий. — Тут всего десять минут ехать-то.

— Слушай, — взорвался Айнабуллы Мирзамакетович, — ты русский язык понимаешь или мама твоя Африка?! Убер звони! Яндекс-такси звони! Нет больше бомбила — они теперь покойников возят с того света на этот!

Едва проникнув в опечатанную квартиру, мертвецы немедленно получили доказательство того, что находятся в Доме актеров: за стеной дребезжащий женский голос громко репетировал предстоящее выступление.

— Я ехала домо-о—ой, — выводила женщина древний романс таким же древним голосом, — душа была полн-а-а-а-а. Неясным для само-о-о-й, каки-и-и-им-то новым сча-а-а-астьем.

Степаныч, за последние годы привыкший к тишине и благолепию, невольно поморщился остатками кожи на щеках:

— Ей лет сто, не меньше, а она всё едет и поёт

Пока он рылся в шкафу, вытаскивая из объёмного чрева одеяния Деда Мороза и Снегурочки, пение всё продолжалось и продолжалось. Актриса и в лучшие свои времена безбожно фальшивила в нотах, а теперь и вовсе никак не могла приехать к финишу — ей самой не нравилось исполнение первого куплета, и она его перепевала то так, то эдак.

— Ты скоро там? — передёрнула худыми плечами Верка, разбираясь с баночками грима перед огромным зеркалом.

— Кушак с мешком не могу найти.

— Я ехала домо-о—ой, — по-новой завели за стеной.

— О-о-о-о-о…. — хором воскликнули ходоки с кладбища.

Один Мурзавчик остался равнодушен к звукоизвлечению престарелой актрисы. В прежней жизни кот