Литературные вечера. 7-11 классы - Надежда Пестрякова

Ольга :

– А я в самом деле пела тогда, как давно не пела, даже, кажется, никогда… Не просите меня петь, я не спою уже больше так. Постойте, еще одно спою… (Лицо ее вспыхнуло, глаза загорелись, она запела. На лице ее вспыхивала страсть, голос звучал свежо и серебристо. И в Обломове играла такая же жизнь: внутренний огонь, трепет, слезы в глазах… Она вдруг остановилась, положила руки на колени, взволнованная, поглядела на Обломова. У него на лице – заря пробужденного счастья; наполненный слезами взгляд устремлен на нее. Она невольно взяла его за руку.)

Ольга :

– Что с вами? Какое у вас лицо! Отчего? (Но внутренне она торжествовала.) Посмотрите в зеркало, глаза блестят, боже мой, слезы в них! Как глубоко вы чувствуете музыку!..

Обломов :

– Нет, я чувствую … не музыку … а … любовь! (Сказал он тихо. Она оставила его руку, изменилась в лице. Его взгляд был почти безумный… Он опомнился, взял шляпу и, не оглядываясь, убежал. Она стояла, не шевелясь, взволнованно дыша…)

Ведущий (читает стихотворение А. Фета):

Шепот, робкое дыханье,

Трели соловья,

Серебро и колыханье

Сонного ручья,

Свет ночной, ночные тени,

Тени без конца,

Ряд волшебных изменений

Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,

Отблеск янтаря,

И лобзания, и слезы,

И заря, заря!..

Паратов :

– Не ожидали?

Лариса :

– Нет, теперь не ожидала. Я ждала вас долго, но уж давно перестала ждать.

Паратов :

– Отчего же перестали ждать?

Лариса :

– Не надеялась дождаться. Вы скрылись так неожиданно, и ни одного письма.

Паратов :

– Я не писал потому, что не мог сообщить вам ничего приятного.

Лариса :

– Я так и думала.

Паратов :

– И замуж выходите? А, позвольте вас спросить: долго вы меня ждали?

Лариса :

– Зачем вам знать это?

Паратов :

– Мне не для любопытства, Лариса Дмитриевна; меня интересуют чисто теоретические соображения. Мне хочется знать, скоро ли женщина забывает страстно любимого человека: на другой день после разлуки с ним, через неделю или через месяц… Имел ли право Гамлет сказать матери, что она «башмаков еще не износила» и т. д.

Лариса :

– На ваш вопрос я вам не отвечу, Сергей Сергеевич; можете думать обо мне, что вам угодно.

Паратов :

– О вас я всегда буду думать с уважением; но женщины вообще, после вашего поступка, много теряют в глазах моих.

Лариса :

– Да какой мой поступок? Вы ничего не знаете.

Паратов :

– Эти кроткие, нежные взгляды, этот сладкий любовный шепот, – когда каждое слово чередуется с глубоким вздохом, – эти клятвы… И все это через месяц повторяется другому, как выученный урок. О, женщины!

Лариса :

– Что женщины?

Паратов :

– Ничтожество вам имя!

Лариса :

– Ах, как вы смеете так обижать меня? Разве вы знаете, что я после вас полюбила кого-нибудь? Вы уверены в этом?

Паратов :

– Я не уверен, но полагаю.

Лариса :

– Чтобы так жестоко упрекать, надо знать, а не полагать.

Паратов :

– Вы выходите замуж?

Лариса :

– Но что меня заставило… Если дома жить нельзя, если во время страшной, смертельной тоски заставляют любезничать, улыбаться, навязывают женихов, на которых без отвращения нельзя смотреть, если в доме скандалы, если надо бежать и из дому и даже из городу?

Паратов :

– Лариса, так вы?..

Лариса :

– Что я? Ну, что вы хотели сказать?

Паратов :

– Извините! Я виноват перед вами. Так вы не забыли меня, вы еще… меня любите? (Лариса молчит) Ну, скажите, будьте откровенны!

Лариса :

– Конечно, да, нечего и спрашивать.

Паратов :

– Благодарю вас, благодарю (нежно целует руки Ларисы).

Лариса :

– Вам только и нужно было: вы – человек гордый.

Паратов :

– Уступить вас я могу, я должен по обстоятельствам, но любовь вашу уступить было бы тяжело.

Лариса :

– Неужели?

Паратов :

– Если бы вы предпочли мне кого-нибудь, вы оскорбили бы меня глубоко, и я нелегко простил вам это.

Лариса :

– А теперь?

Паратов :

– А теперь я во всю жизнь сохраню самое приятное воспоминание о вас, и мы расстанемся, как лучшие друзья.

Лариса :

– Значит, пусть женщина плачет, страдает, только бы любила вас?

Паратов :

– Что делать, Лариса Дмитриевна! В любви равенства нет, это уж не мной заведено. В любви приходится иногда и плакать.

Лариса :

– И непременно женщине?

Паратов :

– Уж, разумеется, не мужчине.

Лариса :

– Да почему?

Паратов :

– Очень просто; потому что если мужчина заплачет, так его бабой назовут; а эта кличка для мужчины хуже всего, что только может изобресть ум человеческий.

Лариса :

– Кабы любовь-то была равная с обеих сторон, так слез-то бы не было. Бывает это когда-нибудь?

Паратов :

– Изредка случается. Только уж это какое-то кондитерское пирожное выходит, какое-то безе.

Лариса :

– Сергей Сергеич, я сказала вам то, что не должна была говорить; я надеюсь, что вы не употребите во зло моей откровенностью.

Паратов :

– Помилуйте, за кого же вы меня принимаете! Если женщина свободна, ну, тогда другой разговор… Я, Лариса Дмитриевна, человек с правилами, брак для меня – дело священное. Я этого вольнодумства терять не могу. Позвольте узнать: ваш будущий супруг, конечно, обладает многими достоинствами?

Лариса :

– Нет, одним только

Паратов :

– Немного.

Лариса :

– Зато дорогим.

Паратов :

– А именно?

Лариса :

– Он любит меня.

Паратов :

– Действительно дорогим; это для домашнего обихода очень хорошо.

(Звучит романс «Любовь – волшебная страна» Слова Э. Рязанова. Музыка А. Петрова):

Я, словно бабочка к огню,

Стремилась так неодолимо

В любовь, волшебную страну,

Где назовут меня любимой,

Где бесподобен день любой,

Где не страшилась я б ненастья

Прекрасная страна – любовь,

Ведь только в ней бывает счастье.

Пришли иные времена:

Тебя то нет, то лжешь, не морщась.

Я поняла: любовь – страна,

Где каждый человек – притворщик.

Моя беда, а не вина,

Что я – наивности образчик.

Любовь – обманная страна,

И каждый житель в ней – обманщик.

Зачем я плачу пред тобой

И улыбаюсь так некстати?

Неверная страна – любовь:

Там каждый человек – предатель

Но снова прорастет трава

Сквозь все преграды и напасти.

Любовь – весенняя страна.

Ведь только в ней бывает счастье.

Ведущий (читает стихотворение Ф. Тютчева):

Я помню время золотое,

Я помню сердцу милый край.

День вечерел; мы были двое;

Внизу, в тени, шумел Дунай.

И на холму, там, где, белея,

Руина замка в дол глядит,

Стояла ты, младая фея,

На мшистый опершись гранит,

Ногой младенческой касаясь

Обломков груды вековой;

И солнце медлило, прощаясь

С холмом, и замком, и тобой…

И ветер тихий мимолетом

Твоей одеждою играл

И с диких яблонь цвет за цветом

На плечи юные свевал.

Ты беззаботно вдаль глядела…

Край неба дымно гас в лучах;

День догорал; звучнее пела

Река в померкших берегах.

И ты с веселостью беспечной

Счастливый провожала день;

И сладко жизни быстротечной

Над нами пролетала тень.

(Ася сидит закутанная в длинную шаль, отвернув и почти спрятав голову, как испуганная птичка, дышит быстро и вся дрожит. Герою жалко ее, он подошел к ней)

Господин Н. Н. :

– Анна Николаевна. (Она выпрямилась, но не могла взглянуть на него. Он схватил ее руку, рука была холодна и лежала как мертвая на его ладони.)

Ася :

– Я желала… (Ася старалась улыбнуться, но губы не слушались ее.) Я хотела. Нет, не могу. (Голос ее прерывался на каждом слове. Герой сел подле.)

Господин Н. Н. :

– Анна Николаевна. (Настало молчание. Ася дышала с трудом, покусывала нижнюю губу, чтобы не заплакать. В ее робкой неподвижности было что-то трогательно-беспомощное. Сердце героя растаяло) Ася… (Едва слышно произнес герой. Она медленно подняла на него глаза. Они молили, доверялись, вопрошали, отдавались… Он нагнулся, приник к ее руке, почувствовал на своих волосах прикосновение ее слабой, дрожащей руки. Он поднял голову: ее лицо преобразилось, исчезло выражение страха. Герой притянул ее к себе – она покорно повиновалась, шаль покатилась с плеч, голова ее тихо легла на его грудь).

Ася :

– Ваша… (прошептала она еле слышно)

Господин Н. Н. :

– Что мы делаем!.. (воскликнул герой и судорожно отодвинулся назад) Ваш брат… ведь он все знает… Он знает, что я вижусь с вами. (Ася опустилась на скамью). Да, ваш брат все знает… (продолжал он, вставая и отходя.) Я должен был ему все сказать.