Кулинар - Александр Варго

– Мне нужно узнать, что такое мантаура. – Чинарский тщательно выговаривал слова и говорил громче обычного, как будто китаец должен был так лучше его понять.

– Мантаура? – повторил китаец на хорошем русском.

– Ага, мантаура, – радуясь, что его поняли, закивал Чинарский.

Он выудил из кармана пакетик с осколком, развернул его и сунул китайцу под нос. Шеф-повар с интересом принюхался, щуря глаза-щелочки. Похоже, запах его так сильно заинтересовал, что он отставил наконец свой дуршлаг в сторону и осторожно взял пакетик в руки, предварительно взглядом спросив у Чинарского разрешения.

– Бери, бери. – Чинарский застыл, ожидая его вердикта.

Шеф раздувал ноздри, подносил осколок к самому носу, отодвигал на расстояние вытянутой руки и со свистом выталкивал из себя воздух. Наконец, протянув пакет с осколком Чинарскому, отрицательно покачал головой.

– В Китае такого растения нет, – подбирая слова, сказал он. – Запах очень редкий.

– Это я и сам знаю, – расстроился Чинарский.

– Может быть, из Африки или с Мадагаскара, – добавил китаец и, отвернувшись, снова взял свой латунный дуршлаг.

– Вот работнички, – восхищенно покачал головой Чинарский, – ни секунды простоя.

Убрав пакетик в карман штанов, он направился к выходу. Но только отодвинул занавеску, как нос к носу столкнулся с милицейским старшиной. Тот был настроен довольно решительно. Сжимая в руке рукоятку ПР-73, в просторечье именуемой резиновой дубинкой (вес семьсот граммов), он взглянул на Чинарского и обернулся назад.

– Он это, он, – закивал охранник, придерживая нос платком. – Много себе позволяет. Незаконно проник в заведение.

Второй, которого Чинарский принял за метрдотеля, стоял рядом и поддакивал. Рядом с ним громоздился сержант.

– Нарушаем? – строго спросил старшина. – Ну-ка проедемте, гражданин.

– Пошли. – Чинарский пожал плечами. – Только я ничего не нарушал.

Чинарский был серьезен и спокоен, зная, как следует себя вести в подобных случаях. На ментов положительно действует слегка отрешенный вид клиента и небольшое удивление. Здесь главное – не переборщить. Слегка направляя Чинарского толчками в спину, сержант завел его в какую-то подсобку, расположенную в самом начале зала. Там все и устроились. Старшина сел за стол, сержант опустился на свободный стул, а охранники остались стоять. Естественно, стоял и Чинарский.

– Итак. – Старшина все еще сохранял серьезный вид. – Документы есть?

– У меня? – Чинарский расширил глаза. – Есть.

Он достал из кармана паспорт, который всегда носил с собой, и положил его перед старшиной.

– А в чем, собственно, дело, могу я узнать? – полюбопытствовал он.

– Сейчас узнаешь, – встрял в разговор сержант, – стой спокойно.

– Ты мне нос сломал, сука, и с лестницы спустил, – подскочил к Чинарскому охранник.

– Спокойно, – отстранился от него Чинарский. – Зачем же вы так? Сами с лестницы свалились, а хотите на меня все повесить. А я-то вашему приятелю еще сказал, чтобы он вам помог. Ай-яй-яй, нехорошо.

Старшина удивленно взглянул на охранника.

– Да врет он все, – заорал охранник, – это он меня…

– Товарищ старшина, – терпеливо произнес Чинарский, – ну сами посудите: зачем мне нужно было его спускать с лестницы, как он выражается, да еще нос разбивать? Да и не смог бы я этого сделать. Вы на него посмотрите и на меня. Да он бы меня в бараний рог скрутил!

Действительно, Чинарский выглядел не лучшим образом – и в смысле одежды, и в смысле физическом.

– Ну-ка дыхни, – поманил старшина Чинарского.

Банка пива, которую Чинарский выпил еще в «Елочках», давно уже выветрилась, поэтому он дыхнул на мента по полной программе.

– Свидетели есть? – Теперь старшина глядел на охранника.

– Вот он видел, – показал тот на своего приятеля.

– Он не видел, товарищ старшина, – покачал головой Чинарский. – Когда я вошел, он стоял в зале, это все могут подтвердить.

– Видел или нет? – Старшина посмотрел на второго охранника.

Тот собирался сказать, что видел, но что конкретно «видел», не знал. Не успел договориться с товарищем. Поэтому он открыл рот и замер, как снулая рыба.

– Алло. – Старшина все это время набирал номер на телефонном аппарате, стоявшем на столе.

Наконец ему ответили, и он, назвав пароль, продиктовал в трубку данные паспорта Чинарского.

– Так видел или нет? – Старшина снова посмотрел на второго охранника.

– Видел, – выдавил тот из себя.

– Что? – Старшина уже понял, что дело здесь тухлое, и теперь пытался спустить его на тормозах.

– Видел… как Витька вставал… нос у него был разбит. Не сам же он себе его разбил…

– Как гражданин Чинарский Сергей Иванович бил твоего Витьку, ты видел? – настаивал старшина.

– Нет, этого не видел, – покачал головой охранник, – но ведь нос…

– Я же вам говорю, товарищ старшина: он оступился и упал с лестницы, – снова встрял Чинарский, уловив подходящий момент. – Пока катился вниз, и нос себе расквасил, – ухмыльнувшись про себя, добавил он.

– Заявление писать будете? – Старшина перевел взгляд на Витьку. – Только предупреждаю: без свидетелей, а как я понимаю, никто ваши слова подтвердить не может, это гиблое дело. Получается, что вы сами упали и разбили себе нос.

– Скотина! – заорал Витька и кинулся на Чинарского.

Сержант вскочил и преградил ему дорогу.

– Вот видите, товарищ старшина, – показал на взбесившегося охранника Чинарский. – Так недолго и шею сломать, не то что нос.

– Вас никто не спрашивает, гражданин Чинарский, – осадил его старшина. – А ты, друг, если не хочешь в отделение за хулиганство, лучше стой спокойно. Да, слушаю, – сказал он в трубку, которую прижимал к уху. – Хорошо, спасибо.

Он положил руку на паспорт Чинарского и придвинул его к краю стола:

– Можете быть свободны.

Глава XX

Чинарский не заставил себя ждать, быстро схватил паспорт и, махнув на прощанье Виктору, вышел из ресторана.

У входа в «Мандарин» притулился милицейский «УАЗ», за рулем которого дремал водитель, а вот Антонова нигде не было видно.

Начало смеркаться. Осмотревшись по сторонам, Чинарский решил, что его новый приятель «сделал ноги», когда подкатила милиция. Вздохнув, он снова направился в сторону проспекта. Из-за угла дома ему навстречу вырулил Антонов.

– Я уж думал – тебя заластали, – с неподдельной тревогой сказал он.

– Поэтому и смылся, – с иронией заметил Чинарский.

– Ладно, Серж, без обиды. – Антонов хлопнул его ладонью по плечу. – Чем бы я тебе помог?

– Ничем. – Чинарский двинулся дальше.

– Вот именно – ничем, – подтвердил Антонов, шаркая следом. – Куда теперь? – догнал он Чинарского.

– Сейчас узнаешь.

Они прошли «Елочками», оставив в стороне редакцию «Столицы провинции», и спустились к набережной. Здесь находился еще один ресторан с национальной кухней. Вернее, даже не ресторан, а кафе «Японский стиль». Его наружное оформление выглядело победнее «Мандарина». На фасаде, над совершенно плоским и невыразительным входом подсвечивалась стилизованная под японские иероглифы вывеска.

На этот раз обошлось без эксцессов. Чинарский несколько раз бывал здесь, когда случались деньги в кармане, и на его непрезентабельное одеяние никто не обратил внимания. Обслуга и охрана к нему уже привыкли.

Все в этом кафе было каким-то игрушечным или ненастоящим. Хоть пол и был застелен приобретенными в центральном магазине «Ковры» циновками, но столики были обыкновенными – деревянными на тонких хромированных ножках; саке шла из Кореи; происхождение суши установить было сложно; официантки в национальных японских кимоно были явно обрусевшими кореянками. Чинарский не удивился бы, если бы узнал, что шеф-повар не имеет никакого отношения к Стране восходящего солнца.

Оставив Антонова у суши-бара, Чинарский двинулся в глубь помещения. Он самостоятельно нашел кухню, и его никто даже не попытался остановить. На кухне Чинарский был впервые, но быстро сориентировался. Она почти ничем не отличалась от кухни «Мандарина».

Когда он поинтересовался, где найти шеф-повара, ему показали на тетку, носившую явно шестьдесят четвертый размер одежды, на слоновьих ногах. У нее была короткая стрижка, совершенно не вязавшаяся с большим толстощеким лицом, и широкие черные брови.

Флегматично улыбнувшись Чинарскому, она долго вынюхивала пакет с осколком в ответ на его вопрос. Чинарский понял, что ни черта она не знает про мантауру.

* * *

На стенах мексиканского ресторана с незатейливым названием «Текила» были развешаны грубые цветастые пончо и широкополые мексиканские (а какие же еще?) шляпы. С поваром тут тоже удалось поговорить без особых проблем. Но он вообще оказался русским.

– Нет, не знаю, – покачал он головой, когда Чинарский спросил про мантауру.

Чинарский даже не потрудился достать пакет с запахом.