Казахстан. Полная история страны - Нурлан Ахметов

этим.

Николай Генадьевич Казнаков. Гравюра. 1860-е

В шестидесятых годах XIX века к кибиточному налогу добавились налог на земские потребности в размере одного рубля двадцати пяти копеек, равный этому налог на содержание служащих местной администрации и пятидесятикопеечный налог «на содержание училищ и другие нужды». В целом каждое хозяйство платило в год налогов на семь рублей. Местные власти имели право устанавливать дополнительные сборы с казахского населения. Так, например, туркестанский генерал-губернатор Константин фон Кауфман в 1869 году установил особый денежный сбор с подведомственного ему населения Сырдарьинской и Семиреченской областей «на улучшение путей сообщения и других расходов, имеющих характер земских». В первой области сбор составил семьдесят пять копеек, а во второй – «всего-навсего» двадцать пять копеек.

Для сравнения – во второй половине XIX века подушный налог для российских крестьян колебался в зависимости от региона от двух рублей семнадцати копеек до двух рублей шестидесяти одной копейки. Таким образом, крестьянская семья из семи человек выплачивала казне в год около семнадцати рублей, в то время как с казахской семьи, с учетом всех выплат, взималось не более восьми рублей.

Особняком стояли паспортный сбор и ремонтная пошлина. Пятидесятикопеечный паспортный сбор уплачивался при необходимости покинуть постоянное место жительства (например, для совершения хаджа). Тем, кто жил по месту приписки, паспорт не требовался и паспортного сбора они не платили. Что же касается ремонтной пошлины, то она уплачивалась при перекочевке на правый берег Иртыша и служила своего рода платой за пользование пастбищами. Первоначально пошлина взималась натурой – одна голова со ста голов перегнанного скота, а затем стала выражаться в денежном эквиваленте. В 1880 году, по ходатайству западносибирского генерал-губернатора Николая Казнакова, ремонтная пошлина была заменена арендной платой за пользование войсковым землями (то есть землями, принадлежавшими Сибирскому казачьему войску) «взимаемой безразлично со всех арендаторов как киргиз, так и не киргиз, мещан, купцов, казаков, крестьян и всякого рода разночинцев».

Судебное устройство

По «Уставу о сибирских киргизах» судебная власть во внешних округах принадлежала окружным приказам, которые в судебном отношении приравнивались к земским судам[142] внутренних округов. Они были обязаны «употреблять все средства к немедленному искоренению обычных киргизам беспорядков, а именно: грабежей, баранты и неповиновения власти» и «не допускать никого до самоуправства, но в каждой обиде доставлять удовлетворение следствием и судом». Особо оговаривалось, что «без исследования, суда и приговора Приказ не наказывает никого». «Исследование», то есть – следствие, предписывалось «производить чрез отряжаемых на место российских заседателей при посредстве одного бия по выбору волости». От султанов, управлявших вверенными им волостями, «суд и расправа» не зависели, султаны только исполняли судебные приговоры. Все судебные дела «киргизов» по Уставу разделялись на уголовные, исковые (гражданские) и «по жалобам на Управление». Уголовными делами «относительно к киргизам» считались только государственная измена, убийства, грабежи и баранту, а также явное неповиновение установленной власти. Все прочие дела, в том числе и кражи, считались исковыми «доколе нравы их [казахов] образованием не изменятся». Решения по уголовным делам передавались «на ревизию» (проверку) областного суда.

Также в Уставе говорилось, что «для судных разбирательств в аулах и волостях нынешние почетные киргизы, называемые биями, удерживают свое значение и название». Таким образом, традиционный для казахов суд биев сохранил свое значение и был «встроен» в судебную систему внешних округов. У оседлого населения Сырдарьинской области вместо суда биев был суд кази, шариатских судей. Оба эти суда были единоличными – решения выносились одним лицом. Разница между ними состояла в том, что бии руководствовались нормами традиционного казахского права (в первую очередь «Семью уложениями» Тауке-хана), а кази – исключительно правилами шариата. Суды биев и кази сохранились и после выхода «Временных положений» 1867 и 1868 годов. Правда, спектр рассматриваемых ими дел был значительно сужен – отныне бии и кази рассматривали лишь дела, ущерб по которым не превышал трехсот рублей у кочевников и ста рублей в районах с оседлым населением. Волостной съезд биев мог разбирать иски стоимостью до пятисот рублей. При этом казахам разрешалось обращаться к назначенному правительством уездному судье, минуя суды биев: «Киргизы, при взаимном согласии обеих сторон, выраженном в подписке, могут обращаться с просьбою о решении их дела к русскому суду». Также предусматривалось, что «русские купцы и торговцы по делам с киргизами, если пожелают, могут обращаться к суду биев».

Суд биев. 1860-е

Согласно «Положениям» бии-судьи избирались жителями аулов и утверждались губернатором области на трехлетний срок. Устанавливалось, что «бием [в данном контексте – судьей] может быть выбран всякий, кто пользуется уважением и доверием народа, не опорочен по суду и имеет от роду не менее двадцати пяти лет». Теоретически судьей мог быть избран любой казах, но на деле судьями становились представители местной элиты. «Жалованья им [биям] не полагается, но они имеют право получать, за решение дел особый штраф с виновного (бийлык), установленный народными обычаями; штраф этот по имущественным искам не должен быть определяем выше десятой части стоимости иска; а за решение дел об убийстве и личных оскорблениях назначается бийлык согласно обычаям».

Уездные суды, существовавшие в Российской империи с 1775 года, стали нововведением во внешних районах. Уездный судья мог разбирать как уголовные, так и гражданские дела, но по его приговору подсудимые не могли принуждаться «к лишению жизни, чести, доброго имени», иначе говоря, тяжкие преступления, за которые предусматривалось лишение жизни или сословных прав, в компетенцию уездного суда не входили, ими занимались военно-судебные комиссии, проще говоря – военные суды. Должностные преступления и крупные иски (стоимостью до двух тысяч рублей) находились в ведении областных правлений, в которых, как уже было сказано выше, имелись судебные отделы.

Степное положение 1891 года

Не успели казахи привыкнуть к новым порядкам, установленным «Положениями» шестидесятых годов, как последовала новая административная реформа, правда, не настолько масштабная, как прежняя. В июне 1886 года было утверждено «Положение об управлении Туркестанским краем», а в марте 1891 года «Положение об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областями», которое принято называть Степным положением 1891 года.

Казалось бы, что «Временные положения» 1867 и 1868 годов максимально оптимизировали (с точки зрения царского правительства, разумеется) управление казахскими округами, приведя его в соответствие с общеимперскими стандартами, насколько это было возможно. Но тем не менее понадобилось кое– что изменить. Вместо трех генерал-губернаторств – Туркестанского, Западно-Сибирского и Оренбургского, отныне было два – Туркестанское и Степное. Централизация власти над областями в лице степного генерал-губернаторства должна была способствовать установлению «твердого порядка», которого, несмотря на все старания правительства, в казахских степях никогда не было.