Книга первая. Читатель - Харитон Байконурович Мамбурин

как помидор лицом.

Я хмыкнул, перелистывая страницы, но потом поднял голову, пользуясь моментом и заглядывая в почти черные глаза Шираиши.

— Если ты не можешь даже обратиться к однокласснику, — проговорил я, — то тебя ждет очень печальное будущее. Сомнительного качества муж, который просто проявит по отношению к тебе давления больше, чем ты можешь выдержать. Дети, которые рано от тебя отрекутся, потому что мать скучна, забита и молчалива, а затем и одиночество, когда ты постареешь. Я бы на твоем месте…

Девушка быстро выбежала из класса, вслед за ней ломанулась и Асуми. Зато Рио, собираясь в клуб, с чего-то взял и похлопал меня по плечу.

— Ты не король, ты — император грубиянов! — торжественно провозгласил он, а затем убыл.

Пожав плечами, я последовал его примеру. Меня ждали упоительные два часа чтения классической литературы.

Правда, между мной и клубом нарисовалась Хиракава. Очень злая.

— Ты — скотина с гнилым сердцем! — выдохнула она, специально встав у меня на дороге.

— Ага, — откликнувшись, я попытался её обойти, чем вызвал еще большее негодование.

— Знаешь, я очень хочу вызвать тебя на бой… — прошипела девушка, блестя глазами сквозь челку, — Прямо очень хочу. Жаль, что мне запретили.

— Плохая идея. Я слишком слаб, и я знаю, насколько ты опасна. Мне пришлось бы бить насмерть.

Теперь можно и пройти, она, вроде бы, одеревенела. Будет ли сегодня отдых человеку, по чьей вине разрушено столько всего запрещенного в мире? Я же, по сути, случайно выполнил работу целого батальона полицейских лет за десять.

В клубе было хорошо. Девушки сидели, о чем-то шептались, а когда заварили чай, даже сделали чашку и мне. Я с благодарностью принял подношение, слегка улыбнувшись Каматари-сенсею. Той, кажется, понравилось. Во всяком случае, вела себя учительница куда спокойнее, чем раньше.

После отдыха, я поспешил домой. Мышцы, нехило шокированные утренней нагрузкой, уже нетерпеливо ныли, требуя новой и посерьезнее, а желудок ворчал в ожидании еды. Дед обещал, что через месяц я буду вставать посреди ночи, чтобы утомить себя упражнениями. Стадия роста, похожая чем-то на подростковую гиперсексуальность, но если её я держу под контролем, то взрывной рост мышечной массы нужно будет «утешать» при первой же возможности.

Ну хоть домой пойду один, еще несколько минут на чтение. И пора бы уже, кстати, дописать пару страниц кодов в мою книжечку. Эти я слишком хорошо заучил.

///

— Что с ним не так⁈ — тон вопроса был истерично-требовательным, как и предыдущее «эй ты, постой!».

Рио почувствовал, как его охватывает бешенство. Не обычное, холодное, в котором он привык пребывать с детства, а такая горячая штучка, которая иногда подталкивает его сделать нечто совершенно противозаконное. Желательно с помощью биты или выкидного ножа. Был бы у него самоконтроль похуже, давно бы уже не работал и не учился, а сидел себе спокойно в тюрьме. Говорят, там есть камеры с такими низкими потолками, что не разгибаешься сутками. Учитывая, количество оправдательных приговоров, то попасть в такую камеру — это подвергнуть себя мучительной пытке на годы перед смертным приговором.

Но бешенство… оно тихо шепчет, что оно того стоит.

Развернувшись с показной ленцой, парень шагнул по направлению к идиотке-Хиракаве, а потом… сплюнул ей под ноги, заставив ошарашенную девушку отскочить.

— Я тебе помог пару раз, и ты решила, что можешь что-то требовать, тупая сука? — процедил он медленным, давным-давно отработанным тоном, — Совсем потерялась?

— Слышь ты, красотуля! — проскрипела чересчур быстро отошедшая одноклассница, — Следи за языком!

— А то что? — неприятно усмехнулся Рио, делая шаг навстречу, — Сучка начнет махать ручками и ножками? А⁈

Девушка с челкой, закрывающей половину лица, поспешно сделала еще пару шагов назад. Они с Коджимой пялились друг на друга как два кота-конкурента, встретившиеся посреди улицы.

— Да… да что с вами обоими такое⁈ — неожиданно психанула девчонка, подскакивая вперед, — Вы больные, что ли? Тебе по башке дать, что ли⁈

— Попробуй, что ли! — недолго думая, Рио боднул её лбом в лоб, заставив в очередной раз отступить, — Пошла нахер, эгоистичная манда!

На этот раз она ничего отвечать не стала, а просто осталась стоять посреди улицы, пялясь на него, как последняя дура. Рио рад был в тот момент вынуть руки из карманов, но правая так сильно вцепилась в раскладной нож, что он решил не рисковать. Подождав пару секунд и поняв, что девчонка не кинется драться, он начать цедить слова. Медленные, ядовитые и холодные.

— Вы, бабы, все одинаковые, аж до тошноты. Стоит у вас возникнуть к кому-то интерес, и вы тут же начинаете считать, что человек должен идти к вам навстречу. Помочь, защитить, побеспокоиться, трахнуть, устроить на работу, сводить на свидание. И все мысли в вашей пустой голове начинают крутиться вокруг того, как бы это с ним устроить так, чтобы он сам на все подписался, а не пришлось бы клянчить. Как бы, мать вашу, намекнуть этому тупорогому мужику, что надо что-то сделать.

— Я…

— Ты-ты, — брезгливо поморщился Рио, — Одинокая манда без друзей и подруг, которая посчитала, что если Акира прогнулся под договоренности деда, то должен лечь и под остальные твои хотелки, потому что тебе надо. А сейчас, когда ты начинаешь понимать, что не стоишь в его глазах даже воздуха, которым дышишь, наружу полезла тупая эгоистичная сучка, которой надо. Знаешь, сколько такого наглого мяса я видел? Сначала оно пытается трепыхаться, потом нюхает свой потолок, а через месяц молча даёт престарелым корпоратам, любителям свеженького. Знаешь, почему молча, Хиракава? Потому что такое молодое мясо предпочитают пялить вдвоем. Втроем неудобно, это только в порнухе нормально. А так, с разных концов, вдвоем нормально…

— Я не такая как ваши сучки, Коджима… — попыталась соплюшка в опасный голос, чуть не заставив Рио заржать навзрыд. Увидев его реакцию, она резко оголила ухо. На нем висела черная…

Рио всё-таки прыснул.

— Нет никаких моих сучек, идиотина, — всхрюкнул он, — Вы все, бабы, одинаковы. Пока молодые. Думаете, что мир крутится вокруг ваших сисек и задниц, а также, сука, необычайно приятного характера. Поэтому тупая манда тут именно ты.

— Да пошёл ты! — резко развернувшись, эта остолопка попробовала удрать, но остановилась как вкопанная, когда Рио совсем другим, ледяным и чуть ли не резонирующим голосом начал вбивать ей в спину слова.

— Акира Кирью — лучший