Новый Мир ( № 3 2005) - Новый Мир Новый Мир

Это город ли улей ли Гойя

и на мотыльковых

                                    тополиных крылах

                                                                        трепетанье паренье

муравьиного братства

                                                Неслышную дверцу открой и

вместе с жителем выпорхнет стихотворенье

Оно тень облаков на воде

                                           и без ловли

рыбари дуралеи с сачками

                                                его не посадят в корзину

Осаждающим город не поджечь его красные кровли

и стволам стенобитным его створ не раздвинуть

Этот город души укрепленной

мы затем на скале основали

чтоб без страха сновали

мотыльковые жители

чтобы Ионе

                        не отчаяться в черном дупле

                                                                        чтобы после

всех разрушений что враг ли сам ли

                                                           тебе учинил

Достань же чернил —

плач о Сионе

 

Два голоса и речь

1

Механический, нестерпимый звук,

звук стали, впившейся в алюминий.

                                                            И. Б.

Наши игры как ты помнишь невинны

в саду добра и зла

Не садится солнце и длинный длинный

длинный день входит в сердце как игла

не оставив следа В длинноте детства

продолжается бадминтон; отследив полет

пернатый волан стирает приметы места

белым траверсом и превращается в самолет

в небе где пока летают одни драконы

и поправ законы

сокращается в точку в бинокле наоборот

И тогда

по пересохшему небу проводим

и сбегая

по трехсложным ступенькам в сад

с крыльца

ах он уже не вернется назад

никогда никогда

но как все мы входим

в сердцевину розы и пройдя насквозь

                                                            с другого конца

он расширяется конусом вниз и льется

странным светом в лицо

                                                И достигает лица

 

2

                                    Часть речи вообще...

                                                                        И. Б.

Этот шум фоновой эта сумасводящая речь

этой женщины голос как гвозди

она мне

а я

а она мне

как круглые камни

по темени

это речь это речь это речка

это мой дом и мой луг и на луге овечка

и говенные шмотки свои забирай!

Это мой дом, адвокат и потерянный рай!

Моя речь это ты — поступательный синтаксис лет

                                                                                    отраженье

эта жизнь — МОЯ жизнь оттого тебе нет

                                                                                                            продолженья

это только анафоры в приступе речи

запинанье лопаток целование меди

синекдоха страсти запрет бессоблазный

от ключиц до запястий ты — только мой текст

                                                                         непролазный

И с простреленным сердцем у последней упав

                                                                                 амбразуры

ты летишь в пароксизме инверсий

назад

в пурпур внезапной цезуры

И тогда обнажая скелет как рентген

как стая пираний эриний

этот голос чужой — автоген

сталь скребущая алюминий

настоятельность правоты

пустоты немоты красноречья

рвет мой голос как волос

и становится речью

как ты

становится речью

 

3

P. S. for T. S.

Помнишь, как мы возвращались с тобой из сада

с гиацинтами в мокрых руках, с волосами

                                                                          полными ночи?

Победить Судьбу — это когда от нее ничего

                                                                             не надо

или когда еще ничего не хочешь.

Оттого, что нечего больше делать, так молода

                                                                                 и деятельна

поросль, и цвет дерна, как цвет окраин,

зеленее счастья; оттого что печаль смертельна

и разъедает ткань, как лишай проталин.

Это от резеды, руты, пастушьих сумок

так больно, Geliebter, так трудно, и так истончен

этот воздух, что пить его — что различать рисунок

не после, а прежде, чем он закончен.

 

Блюз в Marie’s

My baby has a black hambone...

Любимая любить любимая люби

и слова не свяжу

а вскрикну —

занемею

двух слов связать я связно не умею

но те что я свяжу

я рядом положу

И это будет гость по улице ночной

и это будет кость коробки черепной

и это будет ствол в руке в паху в судьбе

и все мол обо мне и все мол о тебе

И темные Aha-a!

без смысла и причин

так говорит беда на языке мужчин

И все не по зубам и все не по плечу

Голубка запалила черную свечу

Гитара отвечай порядок отмечай

та черная свеча горит из-за плеча

Не помнящий родства

не знающий отцов

из черной дельты сна —

о мальчике о звере

и с двух концов запалена она

та черная свеча

Бабочка

Застыла бабочка на мраморном плече

сидит не улетая

Набоков бы сказал какая

он с ней знаком —

с течением вещей с ничьей

горячей тайною под языком

От мрамористых крыл до сяжек

она бесплотна и плоска

когда от зноя воздух тяжек

и неподвижны облака

Но вот бессильное искусство

случайно тайну объяснит

Горячий воздух полон хруста

от лопающихся хризалид

И вашу правость улетучит

как бабочка обречена

всесильно мир переозвучит

ничтожная величина

Тогда беспечная крылатость

под жизнью подведет черту

нечаянную радость

недоказуемую правоту

*    *

 *

                                                                                                          Елене Шварц.

Выдвинешь ящик —

                                               там разные вещи:

нож перочинный, ненужный совсем,

был он найден в балтийском песке

и утерян. Из детских пещер

записка с разбойничьим кодом. Посветит

фонариком — ранка, залитая йодом, с песчинкой,

разросшейся в тайный гнойник.

Перочинкой занятый сколько уж десятилетий,

не заметил, да так и привык.

В переездах утраченный синий блокнотик,

письма-чудо о мальчике, чудо-перо

синеглазое, сойкино то ли павлинье.