Мельницы богов - Сидни Шелдон

– Вы хорошо здесь живете, Флориан? – осмелилась спросить его Мэри.

Он посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

– Вам дать ответ, как учит нас партия, или вы хотите услышать правду?

– Правду, пожалуйста.

– Меня могут расстрелять за такие слова, но ни один румын не живет здесь счастливо. Только иностранцы. Вы можете приезжать и уезжать, когда вам заблагорассудится. А мы здесь, как в тюрьме. Нам всего не хватает. – Они проезжали мимо магазина, возле которого стояла длинная очередь. – Видите? Они будут стоять три часа, чтобы купить немного баранины, и то не всем хватит. И так везде. А знаете, сколько домов у Ионеску? Двенадцать! Я возил туда гостей. Каждый из них – настоящий дворец. А простые люди живут по три-четыре семьи в крошечных квартирках, и даже отопления у них нет. – Флориан внезапно замолчал, опасаясь, что сказал лишнее. – Я думаю, вы никому не расскажете о нашем разговоре?

– Конечно, нет.

– Спасибо. Мне не хотелось бы, чтобы моя жена осталась вдовой. Она молодая. К тому же еврейка. У нас тут сильно развит антисемитизм.

Мэри уже об этом знала.

– Есть такой анекдот, про то, как в одном магазине должны были появиться в продаже яйца. В пять утра, несмотря на сильный мороз, у дверей магазина выстроилась очередь. Восемь часов. Очередь еще длиннее, а яйца еще не привезли. Директор магазина говорит: «На всех все равно не хватит. Евреи могут не стоять». Два часа дня. Очередь еще длиннее, а яиц все нет. Директор магазина говорит: «Пусть остаются только члены партии. Остальные могут уходить». Полночь. Мороз. Директор закрывает магазин и говорит: «Яйца так и не привезли. Евреям опять повезло».

Мэри не знала, смеяться ей или плакать. «Надо что-то предпринять», – подумала она.

***

Народный театр находился на шумной улице, где стояло множество киосков, торговавших цветами, изделиями из пластмассы и другой мелочью. Театр был небольшой, в лепных украшениях и напоминал о более безмятежном прошлом. Представление было скучным, костюмы плохими, танцоры неловкими. Казалось, всему этому не будет конца. Когда все же представление завершилось, Мэри с удовольствием вышла на свежий воздух. Флориан стоял рядом с машиной.

– Боюсь, что придется задержаться, госпожа посол. Спустило колесо. А запасное украли. Я позвонил, чтобы срочно привезли еще одно. Я думаю, через час оно уже будет здесь. Вы подождете в машине?

Мэри посмотрела на небо. Сияла луна. Вечер был тихий и морозный. Она вдруг вспомнила, что еще никогда не ходила по улицам Бухареста.

– Я, пожалуй, вернусь в резиденцию пешком, – сказала она.

Он кивнул.

– Прекрасный вечер для прогулки.

Повернувшись, Мэри пошла по улице к центру. Бухарест казался ей замечательным, экзотическим городом. Мелькали надписи на витринах: «Табак», «Аптека».

Мэри прошлась по Каля Мошилор и свернула на Страда Мария Россети, по которой шли битком набитые автобусы. Даже в этот поздний час возле магазинов стояли очереди. В кафе продавали гогоаше – вкусные румынские пончики. По тротуарам ходили люди с сетками в руках. Мэри казалось, что все смотрят на нее. Женщины с завистью разглядывали ее одежду. Мэри ускорила шаг. Дойдя до угла улицы Виктория, она остановилась в нерешительности, не зная, куда идти дальше. Она обратилась к прохожему:

– Извините, как мне пройти?…

Испуганно посмотрев на нее, тот быстро перешел на другую сторону.

«Им не разрешается разговаривать с иностранцами», – вспомнила Мэри.

Куда же идти? Она попыталась вспомнить, какой дорогой ехала сюда с Флорианом. Резиденция должна была находиться в восточной стороне. Скоро она оказалась на узкой улочке. Вдали виднелся освещенный проспект. «Там я поймаю такси», – с облегчением подумала Мэри.

Сзади послышались шаги, и Мэри невольно обернулась. К ней приближался высокий мужчина в пальто. Мэри ускорила шаг. – Извините, – крикнул мужчина с сильным румынским акцентом. – Вы заблудились?

Она облегченно вздохнула. Это, наверно, полицейский. Может, он шел за ней, чтобы с ней ничего не случилось.

– Да, – благодарно сказала Мэри. – Я хотела вернуться…

Внезапно раздался шум приближающейся машины. Поравнявшись с ней, машина резко затормозила. Мужчина схватил Мэри. Она чувствовала, как у него пахнет изо рта и как его руки щупают ее тело. Он стал толкать ее к открытой дверце машины. Мэри отчаянно сопротивлялась.

– В машину! – рявкнул мужчина.

– Нет! – кричала она. – На помощь!

На другой стороне улицы появился человек. Державший ее мужчина не знал, что ему делать.

– Ну-ка, отпусти ее, – закричал незнакомец.

Он подбежал, схватил мужчину за воротник и с силой рванул на себя. Мэри почувствовала, что ее уже никто не держит. Водитель стал вылезать из машины, чтобы помочь своему сообщнику.

Послышалась сирена. Мужчина в пальто что-то крикнул своему напарнику, оба уселись в машину, и она рванулась с места.

Белая машина с голубыми полосами с мигалкой на крыше, остановилась рядом с Мэри. Сбоку была надпись «МИЛИЦИЯ». Оттуда поспешно вылезли два милиционера в форме.

– С вами все в порядке? – спросил один из них по-румынски, а потом на ломаном английском добавил: – Что случилось?

Мэри никак не могла справиться с эмоциями.

– Да… Двое мужчин… Они х-хотели затащить меня в машину. Если бы не этот джентльмен… – Она обернулась.

Незнакомец исчез.

Глава 22

Всю ночь ее преследовали кошмары. Во сне она отбивалась от мужчин. Она просыпалась и засыпала снова. И опять просыпалась. Перед глазами стояла одна и та же сцена: шаги за спиной, подъезжающая машина, мужчина заталкивает ее в автомобиль. Знали они, кто она такая? Или просто хотели ограбить туристку в американской одежде?

Когда Мэри зашла к себе в кабинет, Майк Слейд уже ждал ее. Он принес две чашки кофе и поставил их на стол.

– Ну, как прошла поездка в театр? – спросил он.

– Прекрасно. – То, что случилось потом, его совершенно не касалось.

– Вы не ранены?

– Что? – удивленно спросила она.

Он терпеливо повторил:

– Когда они вас хотели похитить, они вас не ранили?

– Как… Откуда вы об этом знаете?

– Госпожа посол… – в его голосе звучала ирония. – В Румынии не существует секретов. Даже если вы идете принимать душ, об этом все знают. Вы поступили довольно неразумно, возвращаясь домой пешком.

– Я и сама теперь понимаю, – холодно ответила Мэри. – Больше такого не повторится.

– Хорошо. Что у вас отняли?

– Ничего.

Он нахмурился.

– Если бы их интересовала ваша сумочка или шуба, они могли бы отнять их на улице. А так получается, что они хотели похитить вас.

– Кому надо было похищать меня?

– Это были не люди Ионеску. Он старается поддерживать ровные отношения с нами. Может быть, какая-нибудь диссидентская группа.

– Или бандиты, которые хотели получить за меня выкуп.

– В этой стране не похищают людей ради выкупа. За это даже не судят, а сразу расстреливают. – Он отпил кофе. – Хотите совет?

– Я вас слушаю.

– Уезжайте домой.

– Что?

Майк Слейд поставил чашку на стол.

– Вам всего лишь потребуется написать заявление об отставке, забрать детей и вернуться в Канзас, где вы будете вне опасности.

Лицо Мэри залила краска.

– Мистер Слейд, я совершила ошибку. Она не первая и, скорее всего, не последняя. Но на этот пост меня назначил президент Соединенных Штатов. И пока он сам меня не уволит, я не желаю слышать, чтобы мне советовали отправляться домой. – Она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать. – Я считаю, что сотрудники посольства должны работать со мной, а не против меня. Если вам это не под силу, может, вы сами поедете домой? – Ее трясло от ярости.

Майк Слейд встал.

– Я прослежу, чтобы вам принесли утренние сводки, госпожа посол.

В то утро в посольстве только и говорили о попытке похищения. «Интересно, откуда они об этом знают?» – поражалась Мэри. – «И как об этом узнал Майк Слейд?» Мэри жалела, что не знает имени своего спасителя, чтобы поблагодарить его. Она лишь мельком разглядела его. Ей показалось, что это был привлекательный мужчина лет сорока, с ранней сединой. Он говорил с акцентом, возможно, с французским. Если это был турист, то он, скорее всего, уже улетел домой.

Мэри преследовала мысль. Одна и та же мысль. Единственный человек, который хотел от нее избавиться, – это Майк Слейд. А что, если это он все подстроил, чтобы напугать ее и заставить вернуться домой? Ведь это он дал ей билеты в театр. Он знал, где она будет. Эта мысль никак не выходила из головы.

Мэри долго думала – рассказать детям о происшествии или нет. Наконец она решила, что не стоит этого делать. Ей не хотелось пугать их. Она решила, что теперь они никуда не будут ходить одни.

В тот вечер во французском посольстве должен был состояться прем в честь известной французской пианистки. Мэри так устала, что отдала бы что угодно, лишь бы не идти туда, но выхода у нее не было.