Мельницы богов - Сидни Шелдон

– Срочный звонок из Вашингтона, госпожа посол. С вами будет говорить Джеймс Стикли.

Мэри сняла трубку другого аппарата.

– Добрый день, мистер Стикли.

Стикли прямо кипел от негодования.

– Может, вы мне объясните, чем вы там занимаетесь?

– Я понятия не имею, что вы имеете в виду.

– Что ж, это очевидно. Государственный секретарь только что получил формальный протест от посла Габона, касающийся вашего отношения к нему.

– Постойте! – сказала Мэри. – Тут какая-то ошибка. Я даже не разговаривала с послом Габона.

– Вот именно, – рявкнул Стикли. – Но вы разговаривали с послом Советского Союза.

– Да, это так. Я совершила сегодня визит вежливости.

– Вы что, не в курсе, что иностранные посольства имеют определенную степень очередности, согласно дате, когда они вручили свои верительные грамоты.

– Да, но…

– К вашему сведению, Габон стоит первым, а Эстония последней. А между ними находятся больше семидесяти посольств других стран. Вопросы есть?

– Нет, сэр. Извините, если я…

– Надеюсь, такое больше не повторится.

***

Когда Майк узнал об этом звонке, он зашел в кабинет Мэри.

– Я пытался предупредить вас.

– Мистер Слейд…

– К таким вещам дипломаты относятся чрезвычайно серьезно. Кстати, в 1661 году помощники испанского посла в Лондоне напали на карету французского посла, убили кучера и закололи лошадей, чтобы карета с испанским послом пришла первой. Я бы посоветовал вам направить свои извинения.

Мэри поняла, что ей лучше проглотить обиду.

***

Мэри волновали комментарии, которые она слышала о своей популярности в прессе. Даже в «Правде» появилась фотография Мэри с детьми.

В полночь Мэри позвонила Стэнтону Роджерсу. Он как раз должен был начать свой рабочий день. Он снял трубку.

– Как поживает мой любимый посол?

– Все отлично. А как у вас, Стэн?

– Если не считать, что я работаю по сорок восемь часов в сутки, то жаловаться не на что. Но мне это нравится. А как у вас дела? Есть проблемы?

– Не совсем проблемы. Просто мне стало интересно узнать кое о чем. – Она не знала как точнее построить фразу, чтобы он правильно ее понял. – Я полагаю, вы видели мою фотографию в «Правде»?

– Это просто замечательно! – воскликнул Стэнтон Роджерс. – Наконец-то русские вас заметили.

– Стэн, разве все послы пользуются такой популярностью, как я?

– Честно говоря, нет. Но босс решил продвигать вас вперед всеми силами. Вы наша витрина. Президент Эллисон действительно хочет, чтобы вы показали им, какие на самом деле американцы. Мы будем и дальше рекламировать вас. Мы хотим, чтобы весь мир хорошенько рассмотрел вас. Через вас они формируют свое мнение о Соединенных Штатах.

– Я… я так польщена.

– Продолжайте работать в том же духе.

Они поговорили еще пару минут и попрощались.

«Значит, за всей этой кампанией в прессе стоит сам президент», – подумала Мэри. – «Неудивительно тогда, что появляется столько статей про меня и детей».

***

Тюрьма «Иван Стелиан» выглядела внутри еще более устрошающе, чем снаружи. Стены узких коридоров были выкрашены в серый цвет. На обоих этажах камеры были полностью забиты заключенными. Вооруженные автоматами охранники следили за порядком. От тяжелого запаха у Мэри закружилась голова.

Охранник провел Мэри в маленькую комнату для свиданий.

– Она здесь. У нее есть десять минут.

– Спасибо. – Мэри вошла в комнату, и дверь за ней закрылась.

Ханна Мэрфи сидела за маленьким обшарпанным столом. Она была в тюремной одежде, руки скованы наручниками. Эдди Мальц сказал, что ей девятнадцать лет. Она выглядела лет на десять старше. Бледное лицо, впалые щеки, красные от слез глаза. Волосы были нерасчесаны.

– Здравствуй, – сказала Мэри, – я американский посол.

Ханна Мэрфи посмотрела на нее и зарыдала.

Мэри обняла девушку.

– Не плачь. Все будет хорошо.

– Н-не будет, – простонала девушка. – Меня будут судить на следующей неделе. Я умру здесь! Я не выдержу пять лет в этой тюрьме.

– Не плачь. Лучше расскажи, как все это произошло.

Глубоко вздохнув, Ханна Мэрфи принялась рассказывать.

Я познакомилась с одним мужчиной – с румыном. Мне было одиноко. Он был так ласков со мной, и мы… мы занимались с ним любовью. Мне подруга дала две сигареты с марихуаной. Я выкурила одну вместе с ним. Мы снова занимались любовью, а потом я заснула. А когда проснулась, его рядом не было, а в комнате было полно полиции. Я была голая. Они смотрели, как я одеваюсь, а потом привезли меня сюда. – Она беспомощно покачала головой. – Мне сказали, что меня посадят на пять лет.

– Не посадят, если я помогу тебе.

Мэри вспомнила, что сказал ей Лукас Дженклоу, когда она собралась ехать в тюрьму. «Вы ничем не сможете помочь ей, госпожа посол. Мы исчерпали все средства. Пять лет для иностранца – это стандартный приговор. Если бы она была румынкой, то ей грозило бы пожизненное заключение».

Мэри посмотрела на Ханну Мэрфи и сказала:

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

Мэри ознакомилась с официальным полицейским рапортом. Он был подписан главой секуритате полковником Аурелом Истрасе. Коротко и ясно описывалась суть дела. Вина девушки была очевидной. «Надо что-то придумать», – решила Мэри. Она постаралась вспомнить, что было написано про Истрасе в секретном досье, которое давал ей Джеймс Стикли. Что же там было про Истрасе? Что-то о… Мэри внезапно вспомнила.

Мэри договорилась, что он придет в посольство на следующий день.

– Вы только потеряете время, – предупредил ее Майк Слейд. – Истрасе – это гора. Вам не удастся сдвинуть его.

***

Истрасе был невысокого роста, со шрамами на смуглом лице и блестящей лысиной. Когда-то давно ему сломали нос, и он неправильно сросся. Истрасе было интересно, зачем он понадобился американскому послу.

– Вы хотели встретиться со мной, госпожа посол?

– Да. Спасибо, что пришли. Я хотела бы поговорить с вами о Ханне Мэрфи.

– А, торговка наркотиками! У нас в Румынии строгие законы. Таких людей мы сажаем в тюрьму.

– Прекрасно, – сказала Мэри. – Я рада это слышать. Было бы хорошо, если бы и в Штатах ужесточили закон в отношении продавцов наркотиков. Истрасе изумленно посмотрел на нее.

– Значит, вы согласны со мной?

– Абсолютно. Все, кто торгует наркотиками, должны сидеть в тюрьме. Но Ханна Мэрфи не продавала наркотики. Она предложила покурить своему любовнику.

– Это то же самое. Если…

– Не совсем, полковник. Ее любовник – лейтенант секретной полиции. Он тоже курил марихуану. Его наказали?

– Зачем? Он просто собирал доказательства преступления.

– У лейтенанта жена и трое детей?

– Да, – нахмурился Истрасе. – Эта американка заманила его в постель. – Полковник, но ведь Ханна Мэрфи всего-навсего девятнадцатилетняя студентка. А вашему лейтенанту – сорок пять лет. Так кто кого заманил?

– Возраст не имеет значения, – упрямо сказал Истрасе.

– А жена лейтенанта знает о его приключении?

– Зачем она должна об этом знать?

– Потому что, по моему мнению, девушку заманили в ловушку. Я хочу предать это дело гласности. Мировая пресса будет в восторге.

– Ничего у вас не получится, – сказал он.

Она решила пойти с козырного туза.

– Потому что этот лейтенант – ваш зять?

– Нет, не поэтому, – зло ответил полковник. – Просто я хочу, чтобы восторжествовала справедливость.

– Я тоже этого хочу, – уверила его Мэри.

Согласно досье, которое она читала, его зять специализировался на знакомствах с молодыми туристами – мужчинами и женщинами – предлагал им продавать наркотики на черном рынке, спал с ними, а затем выдавал полиции. – Я думаю, вашей дочери незачем знать о поведении ее мужа, – сказала Мэри. – Будет лучше, если вы освободите Ханну Мэрфи, а я отправлю ее в Штаты. Что вы на это скажете полковник?

Он смотрел на нее, покраснев от злости.

– Вы очень интересная собеседница, – наконец сказал он.

– Спасибо. Вы тоже интересный собеседник. Итак, я жду Ханну Мэрфи завтра в своем кабинете. Затем я отправлю ее домой первым же самолетом. Полковник пожал плечами.

– Я постараюсь что-нибудь придумать.

– Я уверена, что у вас все получится, полковник Истрасе. Спасибо.

На следующий день Ханна Мэрфи уже летела домой.

– Как это вам удалось? – недоверчиво спросил Майк Слейд.

– Я последовала вашему совету и очаровала его.

Глава 20

В тот день, когда Тим и Бет должны были впервые пойти в школу, Мэри вызвали в посольство в пять утра – пришла срочная телеграмма, и надо было немедленно дать ответ. День был настолько насыщенным, что Мэри вернулась домой только после семи вечера. Дети ждали ее.

– Ну, – спросила Мэри, – как школа?

– Мне понравилась, – ответила Бет. – Ты знаешь, там учатся дети из двадцати двух стран. Один итальянский мальчик глаз с меня не сводил. Прекрасная школа.