Рейтинговые книги
Читем онлайн От денежной кладовой до Министерства финансов - Л Бердников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 59

Все поступавшие к уездному казначею деньги, как предписывал регламент, должны были храниться в каменных, безопасных от пожаров кладовых, в прочных сундуках, скрепленных печатями. Однако на практике эти требования выполнялись редко. Чаще всего денежные кладовые запирались на крепкие замки и сдавались под круглосуточную охрану военному караулу. Входить в кладовую уездный казначей один не имел права. Его всегда должны были сопровождать три присяжных. По истечении каждого месяца производился подсчет денежной суммы и о результатах проверки доносили в губернскую Казенную палату. По окончании же года все оставшиеся за расходами в уездном казначействе деньги отсылались в губернское казначейство на хранение.

Уездный казначей подчинялся Казенной палате и государственному казначею и от них только зависел во всех своих действиях. Впрочем, и губернатор, как хозяин своей губернии, мог во всякое время проверить денежные суммы, хранившиеся на руках уездного казначея, сам или через своего уполномоченного.

Глава вторая

По планам Канкрина

Он ни над кем не начальстсвовал,

а служащие изъявляли ему особое уважение.

Из воспоминаний современников о графе Канкрине

Только 5 июня 1823 года в Красноярске получили сообщение о назначении министром финансов Егора Францевича Канкрина и о замене графа Дмитрия Александровича Гурьева, находившегося на этом посту с 1 января 1810 года по 22 апреля 1823 года (ГАКК, ф. 160, оп. 3, д. 3, л. 367 об.).

Имя нового министра хорошо было знакомо красноярцам, и с ним они связывали свои надежды на лучшее завтра. А проблем у местных финансистов накопилось много. К слову, выплата заработной платы чиновникам задерживалась порой на полгода. Хотя еще в 1805 году в Сенате был принят указ, который четко гласил, что канцелярским чиновникам производить жалованье по трудам и заслугам по истечении каждого месяца (ГАКК, ф. 160, оп. 3, д. 4, л. 19).

Но жизнь вносила свои коррективы. Поэтому неудивительно, что даже губернский прокурор, коллежский асессор Мешков, написал прошение в Казенную палату, в котором пояснял, что он «по предложению господина министра юстиции Правительствующим сенатом определен енисейским прокурором 15 июня 1822 года, а в должность вступил с открытием губернии, но жалованье, назначенное на 1 января 1823 года, еще не получал». Прокурор просил выдать ему деньги со времени его определения, то есть с 22 июня 1822 года по 1 января 1823 года. Взвесив все «за» и «против», асессоры Казенной палаты решили учинить выправку такого незавидного прокурорского положения и определили: причитаемое жалованье выдать в размере 485 рублей 10 копеек, поскольку годовое жалованье прокурору по штатному расписанию губернской прокуратуры составляло 900 рублей (ГАКК, ф. 160, оп. 3, д. 1, л. 702).

Остро стояли вопросы и о пересмотре границ Томской и Иркутской губерний, из которых и была выделена вновь созданная Енисейская. Так, Канскую волость переименовали в Уринскую, а Минусинскую — в Шушенскую (ГАКК, ф. 160, оп. 3, д. 1, л. 1102 об.). Многие дела, находившиеся на рассмотрении в Томской Казенной палате, передавались чрезвычайно медленно, порой эта официально-бюрократическая процедура растягивалась на целые годы.

С именем Канкрина в финансовом управлении губернии ждали больших перемен. И председатель Казенной палаты Афанасьев — политический лоцман губернаторской власти, как его за глаза называли сослуживцы, — в своих прогнозах не ошибся.

Заставляя не покладая рук работать своих подчиненных, губернатор работал много и сам. В основном его интересовали сведения о поселенцах. Чиновники хозяйственного отдела составляли их именные списки, дополняя свою информацию ответами на вопросы: в каких деревнях и селах прописаны поселенцы? Как они ведут свое хозяйство, есть ли оно у них? Часто ли бегут с мест водворения? Собранные сведения губернатор передавал правительству, которое было намерено с 1824 года осуществить новый масштабный проект переселения в Сибирь на постоянное жительство разных преступных элементов. Достоверные цифры и факты, полученные с мест, давали возможность столичным чиновникам лучше подготовиться к осуществлению задуманного плана.

Петербург намеревался построить за счет казны на территории губернии 22 селения с 1487 домами для поселения в них 5955 ссыльных мужчин и женщин. 14 таких селений планировали построить в Канском округе, 6 — в Минусинском и 2 — в Ачинском. Однако реализация этого плана началась только спустя пять лет, с 1829 года. Через десять лет этот грандиозный по тем временам проект был завершен. К этому времени население этих невольных мест обитания не только не уменьшилось, как предсказывали скептики при обсуждении проекта, но даже увеличилось на 4 тысячи человек.

В 1830 году Степанов вместе с Пестовым приступили к строительству новых деревень для крестьян-переселенцев. Дело продвигалось очень медленно. Но через три года в Ачинском округе 656 крестьян разместили в двух деревнях. В Минусинском округе в одной Сагайской проживало 267 человек. Большая часть переселенцев стала жить в Канском округе. Для них построили целых 7 новых деревень: Нойскую, Верхнерыбинскую, Приречную, Николаевскую, Александровскую, Нагорную, Агинскую. В них проживало 1580 крестьян-переселенцев. Обустроить и прокормить такую массу людей в ту пору оказалось делом очень сложным. Чтобы снизить цены у местных крестьян на покупку продовольствия для новоселов, Пестову приходилось принимать жесткие административные меры.

Смотрителем этих поселений чиновники назначили канского исправника Шевелева, который не только сумел обеспечить двухгодичным продовольствием своих подопечных, но и купить для них земледельческие орудия, кузнечные и плотницкие инструменты. Казенная палата старалась предусмотреть все, чтобы первые шаги на сибирской земле для переселенцев были более мягкими. В каждой деревне оборудовали колодцы с качественной питьевой водой. Такое нехитрое, но необходимое сооружение обходилось казне в 150 рублей.

Кроме того, было выделено 100 тысяч рублей на покупку лошадей и необходимой упряжи. Стоимость одной лошади вместе с санями составляла 21 рубль. На приобретение лошадей Казенная палата выделила 8 тысяч 274 рубля. В пяти из семи деревень Канского округа Шевелев построил кузницы. Для правки в них топоров и других инструментов купил 5 точил, которые в то время считались весьма дорогими и редкими предметами. Поселенцев вволю обеспечили лесом для сооружения подворных хозяйств и поскотин. На содержание 1580 крестьян, поселившихся в 7 деревнях Канского округа, по установленным нормам выделялось на один год 780 пудов соли, 3555 пудов круп и 61 977 пудов хлеба (ГАКК, ф. 160, оп. 3, д. 94, л. 107–111 об., 357).

В 1840 году в 22 построенных для ссыльных Енисейской губернии селениях проживало почти 6 тысяч мужчин и 4 тысячи женщин (Гагейместер, Ю. А. Статистическое обозрение Сибири, составленное по Высочайшему Его Императорского Величества повелению. Ч. 2 / Ю. А. Гагейместер. — СПб., 1854. — С. 114). В начале XIX века в полномочия служащих Казенной палаты обязательно входил учет количества жителей на вверенной им территории — как податного населения, так и неподатного, а также политических ссыльных.

Сказанные когда-то Екатериной II слова о том, что она хотела бы видеть свой народ промышленником, полностью разделял и новый министр финансов Е. Ф. Канкрин. Эту главную идею своей финансовой политики он с первых дней правления стал неустанно претворять в жизнь. Канкрин ввел правило, согласно которому каждая долгосрочная ссуда промышленного характера должна была выдаваться казенными банками не иначе, как с его личного разрешения. Таким образом, он хотел быть в курсе всех экономическо-финансовых событий в стране и оказывать на них свое могущественное влияние.

Эту тенденцию чутко уловили журналисты. В 1833 году в журнале «Московский телеграф» появляется статья барона Александра Мейендорфа «О промышленности в России», которая подводила первые итоги усилий Канкрина в развитии отечественного производства. Автор не жалел высокопарных слов, прославляя мудрую политику российского правительства. В частности, он писал: «Обширное и быстрое движение мануфактурной промышленности в России, беспрерывные усовершенствования во всех способах производства, величайшая деятельность, рвение и понятливость, с какими народ русский совершает сии мирные подвиги, представляют в совокупности зрелище восхитительное и готовят для Отечества существеннейшую народную славу в настоящей эпохе» (Московский телеграф. — 1833. — Май. — С. 483).

В самом деле Россия переходила в состояние смешанное — земледельческой и торговой промышленности, и прежде чем заниматься поднятием фабричной промышленности, надо сначала улучшить качество получаемой сельскохозяйственной продукции, поскольку выгоды от нее «разливаются на весь народ, тогда как успехи мануфактур и фабрик обогащают только несколько лиц и несколько мануфактурных заведений» (Московский телеграф. — 1833. — Май. — С. 485–486).

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 59
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу От денежной кладовой до Министерства финансов - Л Бердников бесплатно.
Похожие на От денежной кладовой до Министерства финансов - Л Бердников книги

Оставить комментарий