Офицеры. Книга третья. За гранью - Роман Булгар

– А… – Пестиков, было, приоткрыл рот, но мгновенно осекся под укоризненным взглядом неподвижного часового в офицерской форме с малиновым кантом на идеально отутюженных брюках.

Заведующий Международным отделом ЦК КПСС беседовал с Борисом не менее получаса. Быстро задав один за другим с десяток вопросов, на которые Пестиков успешно ответил в предыдущих кабинетах, седовласый мужчина довольно улыбнулся:

– Нам нужен человек, искренне преданный делу партии…

Борис напрягся и весь подался вперед. Финиш явно смотрелся не за горами. Наконец-то, его судьба прояснится.

– Наш выбор пал именно на вас…

Почтительно припущенные плечи майора невольно вздрогнули. Никак не мог Борис взять в толк, чем он лучше многих других. И водочку он попивал, и на сторонке погуливал. Исключительно в интересах дела, конечно. Во время встреч с агентами и вербовок.

– Товарищ Чепиков введет вас в курс дела…

На этом, как правильно понял Борис, аудиенция закончилась, и он мгновенно вскочил, вытянулся:

– Ваше высокое доверие оправдаю!

По дороге на Дзержинскую площадь Председатель в двух-трех словах ввел майора в курс порученного ему дела. С деталями его ознакомили чуть позже…

– Кузьмич, – управ делами ЦК хитренько прищурился, – ты тому человечку все, как оно есть, крякнул?

– Ты що, Гриша, – зав Международным отделом ЦК КПСС покрутил толстым пальцем возле виска, – меня вовсе за дурня хранишь? Чепик вякнет своему человеку, що тот почнет вкалывать курьером, таскать дипломатическую почту.

Догадливая улыбочка тихо скользнула по тонким нервическим губам, иссушенным немалыми годами и властными ужимками:

– Втемную хочешь использовать?

– Ценности в Государственном хранилище под расписку твои люди возьмут. А человек Чепика получит опечатанный чемодан. И опосля перелета сдаст его в посольстве…

Через неделю у семьи Пестиковых началась новая жизнь. Для удобства им первым делом поменяли квартиру. Нынче они жили на Кутузовском проспекте. Клара Карловна оказалась в восторге…

2

Мотострелковый полк вернулся с полигона. Окончание учений смазалось трагическим происшествием. При совершении марша по лесной проселочной дороге в результате несчастного случая погиб механик-водитель рядовой Розалиев из девятой роты.

Старший лейтенант Иванюк, едва волоча свои нетрезвые ноги, добрался до своего ДОСа – дома офицерского состава, поднялся по лестнице, привалился к стенке возле двери собственной квартиры.

Поводя из стороны в сторону осоловевшими глазами, Петька прислушался. Изнутри доносились звуки работающего телевизора. Значит, жена его, Машка, находилась дома, никуда не ушла.

– Явился, аспид! – женщина посмотрела на него ненавидящими глазами. – Опять надрался…

Скидывая сапог, Иванюк не удержался, потерял равновесие, сполз по стенке, с шумом приземлился на «пятую» точку.

– Все пропало, – философски изрек он, таращась на жену снизу вверх. – Пролетело, гы, звание мое фанерой над Парижем…

После нелепой гибели бойца никто не отправит его документы на присвоение воинского звания «капитан» досрочно, как обещал ему командир дивизии после показного учения.

– Пить надо меньше! – издевательски кинула Машка. – Ты сам один по кругу во всем виноват!

– Я?! – Петька пьяно качнул головой.

С его языка кувыркнулось, что задним числом у них все умные. Если бы он перед началом марша четко выполнил бы мероприятия по технике безопасности, надежно закрепил бы все бревна на броне, то ничего не случилось бы. Напротив, сидел бы «на коне», заработал бы он перед проверкой себе дополнительные очки.

– И ты туда же, – старший лейтенант тяжело вздохнул. – Давай, гы, добей меня! Мало меня мое начальство денно долбает…

– Была бы моя воля, – женщина яростно сверкнула глазами, – я тебя сама прибила бы! За то, что продал меня! Как вещь…

Пряча глаза, Петька провел по своему горевшему от стыда лицу широкой ладонью. Капитан Дегтярев, сука позорная, подловил его в тяжелую минуту, вырвал обещание. Не думал Иванюк в ту самую минуту, когда просил командира третьей роты выручить его, дать ему свои боевые машины на показное учение, чем оно обернется.

– Машенька, я, гы, не знал…

Ему и в голову не пришло, что за должок «повесили» на него. Когда боевые машины третьей роты с перекрашенными номерами успешно атаковали «противника», проверяющие впали в восторг, хлопали в экстазе, и Иванюка отметили…

– Я не думал, гы, что Дегтярев подлая сука…

Ему и в кошмарном сне никогда не приснилось бы то, что наяву потребовал от него коварный капитан.

– Индюк тоже думал… – буркнула Машка.

Робкие дождевые капли постучались в окно, женщина шагнула к стеклу, всмотрелась в темноту. Тусклый свет, робко падающий с фонарного столба, отбросил в сторону неподвижную тень.

Прямо напротив их окон в армейском брезентовом плаще с накинутым на голову капюшоном торчал человек, направивший свой взгляд в их сторону. Машка вздрогнула, она узнала того, кто мок под нудным дождем, но никуда не уходил…

Начинающийся дождь разогнал по казармам подразделения, что выстроились на плацу для проведения вечерней поверки. И городок на глазах опустел. А дождь все усиливался, валил стеной, кидая водяные потоки на одиночных прохожих, не иначе точно как заблудившихся и потерявшихся в опускающейся на землю ночи.

Крупные капли бесцеремонно и настойчиво стучали в окно, но Петька их не замечал. Опрокинув в себя очередную рюмку, он угрюмо неподвижным взглядом уставился в угол, где, отклеившись от стены, отошел кусок дешевых обоев в голубенький цветочек.

– Все против меня…

Пьяные мысли мешались, они путались, причудливо переплетая существующую объективную реальность и мир надуманный.

– Ты, гы, сука, во всем виновата! – в мужских глазах загорелся нездоровый лихорадочный огонь. – Сука! – Иванюк угрожающе поднимался, рот его перекосило от душащей мужика ярости.

Озлобленный кулак пролетел в сантиметрах от ее уха, и Машка с криком отскочила, схватила со стола кухонный нож, пригнулась, готовая защитить себя, несмотря ни на что.

– Не подходи, аспид, зарежу!

Заметив в освещенном окне угрожающе задвигавшиеся руки, человек в дождевике решительно шагнул вперед, ступил в лужу, тревожась, заторопился на доносившиеся приглушенные шелестом дождя разгоряченные крики угрюмого недовольства и отчаяния.

– Сука! Все из-за тебя! – тяжело ступая, Петька оттеснял жену к узкому пяточку между шкафом и холодильником, в безнадежном движении Машка прижалась испуганно подрагивающей спиной к прохладе шероховатой стенке.

Еще немного, еще один шаг, и у нее не останется выбора. Или мужик насмерть прибьет ее, или она порешит его. Одно из двух.

– А-а-а! – отчаянно закричала она, зажмурив глаза и выставив вперед руку с ножом. – Не подходи!!!

Гулко рухнула наземь выбитая входная дверь. Торопящиеся шаги гулко прошагали в кухню, завязалась упорная борьба.

– Пусти! – зарычал Петька, чувствуя, как его руки сковало железным захватом. – По-хорошему, гы, прошу, пусти!

Воспользовавшись моментом, Машка юрко выскользнула из западни, проскочила в комнату, набросила на себя куртку, быстро впрыгнула в полусапожки, в прыжке рванула к дверному проему.

Оттолкнув от себя Иванюка, человек в дождевике попятился к выходу, скрылся в полутемном коридоре. Старший лейтенант, на глазах свирепея, вскочил, бросился за ним, но неожиданно для себя наткнулся на новую и для него непреодолимую преграду.

– Ты?! – Петька в нерешительности застыл.

– Не смеши людей, Иванюк, – коренастый крепыш перегородил проход. – Не позорь Машку…

По одной случайности Серж проходил мимо, заглянул на шум.

В тот вечер старший лейтенант Шутов ответствовал по полку и возвращался из автомобильного парка. Все сложилось так, как он и задумал. Ненастная погода всецело способствовала его дерзкой затее. Непрекращающийся дождь надежно схоронил лиходеев.

Суточный наряд по парку укрылся от разошедшейся не на шутку стихии в помещениях КТП. Никто не выглянул, когда Серж толкнул калитку и ступил на территорию парка. Неподалеку под козырьком, прячась от дождя, одиноко стоял часовой. Нарушая все положения Устава, Шутов смело шагнул к бойцу с автоматом.

– Принесли? – коротко спросил он у поеживающегося воина.

– Приперли… – угрюмо буркнул солдат.

Рядового Бойко обуял страх, и он весь содрогался от мелкой дрожи, пробегающей по спине и затихающей в кирзовых сапогах. Имелась бы на то его воля, он не стал бы рисковать. Но старший лейтенант цепко взял их за горло. Его самого и лучшего корешка его Синько. В Новогоднюю ночь возвращался он вместе с младшим сержантом из увольнения. Оба прилично напились. Хмель дурью ударил в башку, и они решили найти себе приключение на одно место. Напали под покровом темноты на одинокого прохожего, хотели ограбить и смыться. Но не тут-то было. Под гражданским плащом скрывался мундир старшего лейтенанта, перепоясанного портупеей. А в кобуре у него хоронился вороненый пистолет…