Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но нет. Тогда же развитие так называемой кибернетики достигло критического значения, удовлетворило все возможные потребности коммуникаций, и хомо стал создавать киборгов, себе подобных автоматических существ из синтетических материалов, способных к мышлению. Роботы стали подобными хомо, в чем-то лучшими. У них было два отличия: существенно меньшая чувствительность и полное отсутствие потребностей. Именно роботы подвигли вид хомо, безусловно к тому уже готовую, на решительные мутации.
– Скажите, уважаемый, а люди, как Вы их назвали, ели наших предков? или наоборот?
– Нет. Мы никогда не были в одной пищевой цепи. Скорее это была конкуренция. У них были схожие пищевые пристрастия и общие ареалы обитания. Но наши предки, как и мы, никогда не были агрессивны.
– Что это?
– Это поведение, которое наносит вред другим, что то вроде драк во время гона. Люди были агрессивны в принципе, им было свойственно нападать на все вокруг, включая своих, других животных, растения, землю, воду. Возможно, это было связано с пищей, возможно с неустойчивостью психики и эволюционной непонятностью… Есть свидетельства, что люди уничтожали наших целыми колониями в общих зонах обитания. Они называли их «тараканы» или «кукарача», или…
– Наше время закончилось. Давайте поблагодарим шуршанием уважаемого Жшч за увлекательный рассказ. В следующий раз мы поговорим о рептилиях.
Милое, 2014—2016Пипополам
Очень женский научно-фантастический рассказ
Пи – не так уж оригинально в названии. Пелевин прославился «Поколением Пи»), Потом чудесная книга Янна Мартела «Жизнь Пи».
Пи – вообще популярное число. Есть даже клубы его любителей.
А Вы знаете его смысл? Может я одна узнала, поняла его смысл только в 40? То есть я твердо знала про 3,14.., про то что 2Пr.., но в чем уникальность, в чём смысл?
Ответ прост – Пи – это постоянное всегда отношение длины окружности к диаметру. Всегда. Какую не возьмите окружность – хоть монетку, хоть экватор… Делите длину на диаметр – и всегда одно число! Правда чудо?
И если задуматься, то интересна половина Пи, то есть если идти кружным (точно кружным) путём, то расстояние до цели в 1,57 длиннее прямой. Всегда. И всегда примерно.
Помню, я думала об этом как-то, блуждая по вырубками и болотинам, и через некоторое время заметила, что шагаю весьма бодро напевая «пи-по-по-лам-пи-по..». Проблуждала правда до темноты….
***
Шесть километров. Ленка, её шапошная подруга из города, как-то напросилась в гости и потом всё шумела: «какие там шесть!! Там все 10! Топаешь-топаешь, конца не видно!»…
Но Лида знала, что шесть. Ей даже сосед-лётчик Олег Иванович показывал на спидометре своего УАЗика: видишь – когда сухо – 6, а когда после дождика побуксуешь – шесть с половиной выходит.
Хотя Лиде это в общем было не важно. Было три поля и три пролеска, линия электричества и ручей в овражке.
Дорогу эту она знала как… Да не с чем сравнить. Не было в жизни ничего такого родного, знакомого, неизменного и непрестанно нового и меняющегося.
Уж казалось бы за 34 года, ну ладно пусть за 28 со школы или раньше, с мамой за руку, ну не суть, хоть за 30 … она уже каждую травинку и складочку должна знать. А вот нет же.
Любила она эту дорогу (дорогой-то не назовёшь, путь, может быть) именно за то, что она, неизбежно будучи всегда тут – между сельской грунтовкой, ставшей шоссе, и домом, умудрялась каждый день быть разной, а по сезонам меняться до неузнаваемости.
Менялись травы и цветы, то баловали земляника с костяникой, то можно было идти рядом по лесу и набрать тару лисичек и особенно любимых Лидой рыжиков.
Елочки подрастали год от года, весной украшаясь пахучими терпкими яркими свечками, которые за лето набирали солидной взрослой зелёности, ольха пускала всё новые и новые ветки и молодые прутья, а берёзы вырастали совсем незаметно и неожиданно.
А то вдруг лихой проезжий тракторист проезжал колесом и ломал корёжил молодые жизни, но многие могли, справлялись, вырастали хоть лёжа, хоть новыми побегами от вдавленного в грунт корня.
Но и сама дорога (уж какая есть), размываемая дождями и раскапываемая огромными колёсами и гусеницами тракторов и вечно вязнущими машинами поменьше, регулярно меняла русла как бойкая речка, расползалась на топких полях на три-четыре русла, лужи в низинах обрастали объездами, и получалось, что дорог уже много, хотя путь один.
Лида любила дорогу за её изменчивое постоянство, за то, что на ней хорошо думалось, вспоминалось и мечталось, ну и конечно особенно она любила то её направление, которое кончалось появлением на пригорке дома, деревни Козловки.
Сегодня идти было как-то особенно хорошо. Ноябрь стойко держал осень, и хотя деревья уже облетели было много разноцветной травы и небо то и дело чистилось от бледных моросящих тучек и начинало светиться голубизной и солнцем.
Хорошо, что она сегодня рано освободилась, хорошо, что встретила на рынке Олега Ивановича, и он согласился довести в деревню её покупки. А главное приятно, что, Саша вчера пришёл из школы с большим своим рюкзаком гружёным по всему её списку.
Большой стал, помощник. И теперь Лида шла легко, в старом её рюкзаке с мохрящимися лямками только-то и лежали, что сладости, свежие библиотечные книжки, да всякие мелочи по хозяйству. Да, полегче стало.
А помнится раньше, да в прошлом ещё году таскала она этот рюкзак, набитый до краёв едой, кряхтя и потея, отдыхая после каждого поля и с трудом преодолевая последний подъём на пригорок.
Отправить Сашке смс, чтобы встретили?
Она стала, переполняясь нежностью, думать о сыне. Не мало пришлось перетерпеть с ним. Делал больно не раз. Ещё в позапрошлом году устроил ей эдакий шипящий скандал в магазине из-за безобразных, непрактичных дорогих ботинок, которые очень захотелось.
Но эти «выкидоны», как говорила мама, компенсировались его домовитой мужской заботливостью, подчёркнуто грубоватым, но частым «мам, что помочь?», и бесценными для обоих поздновечерними разговорами.
С его отцом большая любовь была. Может только у неё, но всё равно такая, что на двоих хватало.
Уехала она тогда из Козловки. Окончила школу и уехала, боясь задержаться хоть на день или оглянуться. Шла, помнится, рядом с отцом, несшим чемодан, и хлюпала носом, старалась думать, как советовал отец, «о перспективах», интересном и новом, а в глаза лезли берёзы и краснеющая земляника.
В дорожный. Смешно. Анатолий. Он любил, чтобы его так называли, и она называла. Хотя имя казалось ей дурацким, противоречивым, начиналось с отрицания и вызывало устойчивую ассоциацию с анатомией, снятием шкуры и расчленённкой….
Он и сам был какой-то словно без кожи, болезненно раздражительный.. почему был – есть. А всё же хорошо, что она думает «был». Значит, улеглось всё-таки. Ушло.
И имя стало равнодушно-безразличным.
Сашка вот к нему ездит. «Копейку» свою развалюху подарил. Толку от неё не много. Сначала в документы пришлось уйму денег грохнуть, потом в ремонт. В грязи она вязнет, на подъёме буксует и позапрошлую зиму по тракторному накату только ездила, и опять встала насмерть. Зато Сашка ремонтом заинтересовался и водить научился, и целую зиму возил её на рынок и может поэтому только Данила родился крепким здоровым и спокойным.
Анатолий. Она вечно дразнила его, балуясь с его именем То-ли. А так старалась обратиться как-то безымянно.
Когда она стала хотеть, просить, требовать второго ребёнка, сметая все его нелепые доводы про отсутствие места в общежитии, маленькой зарплате, идеях бизнеса…, тогда то, что замалчивалось ради поддержания шаткой молодой семьи, порой из-за усталости и страха, всё это повылезало, стали бушевать скандалы как гейзеры или вулканы.
Очередной раз хлопнул дверью и ушёл на несколько недель. Это было долго. Сотовых тогда не было, оставалось думать-гадать. Она успела перебеситься и придумать несколько вариантов, он пришёл со своим…
Только что купленная квартира ещё не выплаченный кредит. Ты будешь матерью моих детей, но я считаю себя свободным и буду приводить сюда женщин. И первая из них сидела на кухне этой самой новой квартиры, которую он повёз её смотреть. И он нагловато улыбнувшись сказал – знакомьтесь – Саша.
Девушка выглядело довольно растерянно и глуповато, хоть и пыталась держаться с достоинством странным при таких обстоятельствах. Было ясно, что это не вдруг, а готовилось давно. Но для Лиды это был шок.
Тогда она захлебнулась, почему-то особенно чудовищным ей казалось фактом, что любовницу зовут как сына, и она смела на пол содержимое ближайшего шкафа.
Оказывается, бить посуду – это действительно! Тем более посуда была не своя, щербатая, очень нужная каждая тарелка, а чужая, новая, может и не пользованная ещё.
- Жопландия. Вид Сбоку (сборник) - М. Щепоткин - Русская современная проза
- Неоконченная симфония (сборник) - Инна Буторина - Русская современная проза
- Зеленый луч - Коллектив авторов - Русская современная проза
- Прямой эфир (сборник) - Коллектив авторов - Русская современная проза
- Зеркало души - Рамис Каграманов - Русская современная проза
- Жизнь продолжается (сборник) - Александр Махнёв - Русская современная проза
- Жизнь – это нечто большее - Галина Шаульская - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Взрослые сказки (сборник) - Олег Бажанов - Русская современная проза
- Васицкие. Война не кончилась. Она в нас. И в наших потомках. Всё дело в том, как мы к этому относимся и несём эту память. - Наталья Нальянова - Русская современная проза