Истории из жизни петербургских гидов. Правдивые и не очень - Наталия Алексеевна Хрусталева

просто не успевали заниматься домашними делами, в том числе и часто стирать свою одежду, не говоря уже о химчистке. Приходилось учитывать и это обстоятельство. Бедные дети гидесс могли рассчитывать на общение с ними не слишком часто, но на счастье у многих имелись отзывчивые бабушки и дедушки, которые брали на себя заботу о воспитании внуков. Были и мужья, входившие в положение своих жен, но с семейной жизнью ладилось далеко не у всех.

Интересная деталь: был период, когда отправляясь в Эрмитаж, мы предупреждали наших туристов о том, что вход в этот музей в шортах и маечках с оголенными плечами не рекомендуется. Предписание сильно напоминало правила входа в православную церковь. Впрочем, большинство туристов это не удивляло. Они, видимо, понимали, что храм искусств, как и церковный храм, имеет свои особенности и правила.

Существовала необходимость и в праздничной одежде, так как практически каждая группа имела в программе театральное посещение, а в конце пребывания в городе еще и прощальный вечер.

Мы очень неплохо зарабатывали, но нам не разрешалось поддерживать с туристами личные отношения, мы должны были давать им, если они, например, хотели написать нам, адрес «Интуриста». «Наш адрес не дом и не улица, наш адрес: Исаакиевская площадь, 11», – шутили мы в стенгазете, а руководительница нашей немецкой группы напоминала: «Шутки шутками, а об этом нужно помнить всегда». Бывали иногда случаи, когда гиды выходили замуж или женились на иностранцах, но они, эти случаи, по крайней мере, в шестидесятые и семидесятые годы использовались, как показательная «порка» для других. Никогда не смогу забыть первое пережитое мной комсомольское собрание такого рода. Наша коллега, работавшая с английским языком, вышла замуж за ирландца. Ее торжественно исключили из комсомола, сделав это заочно. Как она могла уехать за границу, предав свою Родину? Советскую Родину! Одна гидесса рассказала, что она вышла замуж за кубинца, а не какого-то там гражданина капиталистической страны. Но даже на Кубе она не смогла прожить вдали от Родины. После такого пафосного выступления она гордо прошла на свое место под аплодисменты присутствующих. Подруга отверженной и заклеванной покусительницы на родные идеалы попыталась выступить и защитить ее. Она сообщила, что ирландец сочувствует коммунистам и вообще относится к порабощенному англичанами меньшинству, борющемуся за свою свободу. К тому же молодая уже не молода, ей скоро исполнится тридцать, а в этом возрасте может никто больше уже и не посватается. Но ее речь никого не убедила. В общем, такого рода «промывки мозгов», как и склонность некоторых коллег к доносительству, сочетавшемуся с откровенным двуличием, давили на нас, «укрепляя» нашу трудовую дисциплину.

Через шестнадцать лет я, уже готовясь защищать диссертацию, перешла на преподавательскую работу в «Герценовский», как тогда говорили, то есть в Педагогический институт имени А.И.Герцена. Вскоре я услышала у себя за спиной: «Вот идет королева Шантеклера». «Королевой Шантеклера» назывался испанский фильм шестидесятых годов о певичке из кабаре, занятие которой представлялось чем-то мало приличным людям, воспитанным в строгих старых традициях. А чуть позже одна из коллег заявила: «Я бы никогда не смогла работать как вы, это такая унизительная работа». Почему она считала мою прежнюю деятельность унизительной, я даже выяснять не стала. Просто пропустила мимо ушей. Прошло еще несколько лет, началась перестройка. Преподавательница, тихо презиравшая гидов, вдруг нежно полюбила контингент, с которым они работали. Она перешла сначала на факультет русского языка для иностранцев, а потом и вовсе ушла из ВУЗа и основала вместе с каким-то швейцарцем или австрийцем частные языковые курсы. Впрочем, перестройка это уже отдельная история.

Раиса

Опять возвращаюсь к тому времени, когда я только что закончила одновременно институт и курсы гидов-переводчиков.

Профессия гида была в то время относительно новой. Рекламы тогда совсем не было и толпы туристов по городу не гуляли. Насколько я помню, некоторые люди опасались этой профессии, так как эта работа предполагала тесный контакт с иностранцами, которые, по мнению большинства людей, были нашими идейными врагами. Их надо опасаться и постоянно ожидать от них какого-то подвоха.

Родители видели меня в будущем только педагогом и очень гордились этим. Быть учителем в то время было почетно.

Но молодость всегда берет свое, хотелось попробовать чего-то нового и необычного. Официально я работала в школе учителем немецкого языка и одновременно была внештатным гидом-переводчиком в «Спутнике».

Сегодня смешно говорить об этом, но мое поколение людей меня поймет. Для сегодняшней молодежи это покажется диким и не правдоподобным, но часть людей гордились мною – учителем, а другие критиковали меня и не одобряли мою работу гидом из-за контактов со злыми иностранцами из ФРГ. Особенно жестко и много критиковала меня моя соседка по коммунальной квартире. По совету родителей я об этой дополнительной работе не рассказывала некоторым знакомым и родственникам. В особо острых случаях критики я оправдывалась желанием свободного владения немецким языком и интересом к немецкой культуре.

Оба этих занятия очень отличались друг от друга. Если говорить честно, то каждая из этих работ мне нравилась и была по душе, но разница между ними была как день и ночь.

В школе я была взрослым и не по годам серьезным человеком, а в «Спутнике» молодой девушкой, которая хотела много знать, интересно жить и дружить со всем миром.

Да и обстановка в обоих учреждениях была совершенно разной.

В «Спутнике» были доброжелательные отношения, мы болтали обо всем на свете, дружили и почти никогда не задумывались, что, темы наших бесед станут известны нежелательным лицам. Я лично искала и ждала встреч с моими коллегами по туризму и была им всегда очень рада. Сами сотрудники бюро в своем большинстве были нашими сверстниками, что также способствовало дружеским отношениям, то есть мы были на одной волне, работали спокойно, получали ответы на все наши вопросы, не боясь их задавать. Бюро находилось в гостинице «Дружба» на улице Чапыгина. Даже наши начальники из вышестоящих комсомольских организаций были скорее друзьями, хотя им и приходилось играть роль великих идеологов и стратегов социализма. В большинстве своем это были порядочные люди и поэтому о плохом и вспоминать не хочется, а тем более писать.

Раньше многие думали, что гиды очень много зарабатывают, а подарки от групп носят домой мешками. С гостями из ГДР все было «в порядке». Они привозили «тонны» своей социалистической символики и дарили ее всегда, всем, везде и по очень многу. Я сама совсем недавно выбросила некоторые подарки из своих когда-то огромных запасов, конечно, кое-что оставила на память. Похвастаюсь, «Капитал» К.Маркса у меня был