Доктор Жизнь. Психологические эссе о жизни - Анна Кирьянова

Предательство – это слово часто говорят

И считают предательством измену или обман. Любили человека, доверяли ему, а он обманул ожидания. Или увлекся кем-то другим. Это очень тяжело, очень больно; и с таким человеком можно перестать общаться, отойти от него, чтобы не дать ему снова причинить боль. А можно простить – иногда люди раскаиваются в поступке. Предательство это вот что. Это когда люди двадцать пять лет живут вместе и справляют серебряную свадьбу. Когда их долгожданному ребенку четыре годика. Когда много трудностей пережито и, наконец, достигнуто благополучие. И муж из третьесортного актера стал известным и довольно зажиточным. И есть квартира, машина, дача… А потом жена заболевает тяжело, а муж ни разу – ни одного разу! – не посещает ее в больнице. Он, видите ли, от кого-то услышал, что рак заразен. И она ему звонит. А он не приходит. Она ждет. Но его нет. И, может, она бы вылечилась – она еще была молодая. И нужна была элементарная забота и любовь. Но их не было. И, когда она умерла, муж велел домработнице все перемыть, к чему эта жена прикасалась – противно ведь… А потом он снова женился на юной красавице. И хорошие песни этого человека звучат по сей день – это Марк Бернес. «Темная ночь. Ты, любимая, знаю, не спишь!», – наверное, не спала. Все думала – как же так? Двадцать пять лет прожить с человеком, а он даже яблочка в больницу не принес… Как же так? И без всякого осуждения можно сказать – вот это и есть предательство. В результате предательства всегда кто-то гибнет или тяжело страдает физически и морально. А все остальное – наверное, это ошибки и слабости все же. И дурные поступки. Но если человек ушел из вашей жизни – может, оно и к лучшему, что это произошло, пока вы здоровы и можете о себе позаботиться. И не двадцать пять лет прожили бок о бок, чтобы потом грустно смотреть в больничное окно и все набирать знакомый номер… Это грустная история, но поучительная – про предательство. Бернес, кстати, потом все же заболел той же болезнью, которая оказалась совсем не заразной…

Про босоножки

Давно, в одной редакции, одна сотрудница жаловалась на упрямую дочь. Лето кончается, наступает осень. И надо купить дочери сапоги – надо же в чем-то ходить на учебу в институт. А дочь твердит: купи мне, мама, вот эти босоножки – в них еще можно немного походить. Еще есть немного времени, еще лето не кончилось. Они такие красивые! Так мне хочется их поносить хоть немножко! Мама купила дочке эти босоножки, ругаясь. Она же любила дочь. И через две недели, в первые осенние дни, дочь погибла – попала под машину. И в этих босоножках ее снарядили в последний путь. Ужасная трагедия, сердце разрывается от такой нелепой случайности… И потом уже мама девочки рассказала, что девочка тяжело переживала разрыв с молодым человеком. Он ее бросил. Она не плакала, не навязывалась, ничего не требовала, только все вздыхала и грустная была… И все говорила, что устала. Что все как-то надоело. В сущности, поэтому босоножки дорогие мама ей и купила – хотела утешить и подбодрить. Но дочь словно чувствовала, что эти босоножки недолго проносит. Человек все чувствует. И издает неслышимые сигналы тревоги, просит о помощи, бессознательно намекает на угрозу гибели – но и сам не понимает этого. И можно помочь, можно, если быть внимательным к словам-маркерам: «я устал», «мне все надоело», «я ничего не хочу». Еще психологи заметили, что человек старается раздать долги, выполнить обещания и привести в порядок свои дела. Звонит и пишет тем, с кем давно не общался – словно прощается. И видит сны, в которых куда-то едет или летит, в неведомые загадочные страны – красивые сны. Заманчивые такие… И задумчивым становится человек, все смотрит куда-то вглубь себя, читает печальные стихи и рассказы, смотрит грустные фильмы. Раньше психиатры тревожились, если человек увлекался поэзией Есенина – стихи прекрасные. Но что-то в них есть гибельное, печальное, рвущее душу… И музыку человек выбирает грустную… Много неявных признаков, что человек в опасности – это скрытая депрессия, программа смерти, далеко запрятанная боль и обида. Надо быть очень внимательным к близким, очень. И настороженно относиться к необычным желаниям или непрактичным просьбам – купить осенью босоножки…

Помахали рукой на прощанье —

и ушли. Бросили, значит. Или с работы выгнали. Это бывает, это можно пережить. Но тот, кто бросил или выгнал, еще и выдает большой тяжелый мешок – чувство вины. «Я от тебя ухожу, потому что ты непрерывно давила на меня. Не воспринимала как личность. Мешала развиваться. Не давала мне расти!», – это шаблонные фразы при уходе. Двадцать лет человек жил рядом, а потом выяснилось, что ему мешали двигаться дальше. И он решил двигаться самостоятельно, как правило, в сторону нового увлечения. Но про увлечение он не говорит – к чему раскрывать карты и принимать ответственность на себя? Гораздо выгоднее во всем обвинить того, кого бросили. Того, кто стал слишком толстым, перестал следить за собой, перестал развиваться и превратился в тирана. А с работы уволили не потому, что начальнику нужно это место для другого человека или не хочется платить – а потому, что вы плохо справлялись. Неправильно действовали, не проявляли инициативу, или наоборот, нагло проявляли; самовольничали и не слушались. И самое ужасное, когда обвиненный человек начинает, как ребенок, давать обещания исправиться. И говорить: «я больше так не буду!», просить прощенья – хотя он ни в чем не виноват совершенно. Это с ним обошлись нехорошо. Да еще нагрузили тяжелым мешком в придачу – тяжелым чувством вины. Чтобы он не спал, не ел, мучился и старался исправиться. Чувство вины – негативная эмоция, ничего общего не имеющая с совестью. Это внушенное состояние, способ окончательно нас раздавить и лишить сил, погрузить в депрессию, а с себя – полностью снять ответственность. Мы просто перестали соответствовать личным желаниям человека, не более того, и ему нужны основания, чтобы привести приговор в исполнение. Никакой вины нет – но человек превращается в беспомощного ребенка, который обещает исправиться, больше так не делать, извиняется и унижается… Потому что чувство вины прививается родителями в детстве, чтобы ловчее было ребенком управлять. Как правило, для чувства вины нет никаких оснований. Вы ни в чем не виноваты. Это с вами поступили плохо. И нет смысла давать обещания и извиняться, искать причину в себе, мучиться сомнениями и угрызениями. Не стоит грузить на себя мешок, и так тяжело. А стать лучше – можно и нужно. Но не ради тех, кто так жестоко поступает, а ради себя.

Кто за кого должен платить —

я не знаю. Ведь я не знаю людей, обстоятельств, отношений между ними… Одни биографы ругают Лилю Брик – она жила на деньги Маяковского. Он ей все в Париже покупал. И машину купил – невиданная роскошь! И она ему писала, мол, Володенька, пришли мне денежек, чего-то кончились! Какая гарпия, правда? Она же потом еще жила на деньги от его стихов – по завещанию все гонорары ей достались. Погубила меркантильная Лиля поэта… А другие биографы яростно пишут, как Маяковский просил у Лили денежек, когда у него не было. И подарки для своих сестры и матери: чулки там, дорогое белье и духи. И вообще – жил за счет Лили и съедал все котлеты, которые были на всех приготовлены. Альфонс, короче говоря. А все было просто: они не больно думали о расчетах и бухгалтерском балансе. У них была любовь, хотя и странная – но любовь обычно странная. И они вообще не заморачивались, как сейчас говорят, деньгами. У кого есть, тот все и покупает. И котлеты Лиля тоже не считала, это один гость заметил и написал отчет – сколько съел Маяковский. А Маяковский тайно посылал деньги одиноким старикам, а в квартире держал кошек и собак, которых на улице нашел. И тоже не считал, сколько они съели… Мне это понятно. И понятно, почему в восьмидесятилетнюю Лилю влюбился Ив Сен Лоран и начал ей дарить зеленые норковые шубы и прочие дикие изделия, засыпая письмами и подарками. Она не считала. Не записывала в тетрадку, сколько Володя на нее истратил. И он не попрекал ее купленным «Фордом». Не в деньгах дело, правда. О них мало думаешь, когда любовь. И мысли не возникает, что близкий человек что-то может для нас пожалеть. Но у него иногда просто нету; и что такого? А с малознакомыми людьми надо осторожно ходить в рестораны; может, они заплатят. Но может, запишут. Кто их знает… Так что на всякий случай лучше взять с собой свои «денюжки», как Лиля говорила. И при первых признаках подсчетов спокойно заплатить, как у Мопассана – дама заплатила кучеру и велела мужчину увезти подальше. Куда-нибудь на природу, в Булонский лес… А Лилю все любили и до глубокой старости она хорошо жила, в окружении любящих мужчин – а это главное.