Счастливчик - Леонид Жирков

Практически все предшествующие императоры знали, что там находиться запечатанный конверт, с надписью выполненной рукой Павла Петровича, „Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины“. Но никто из них не дерзнул нарушить волю предка.

1 марта 1901 года, в столетнюю годовщину мученической кончины державного прапрадеда своего, блаженной памяти Императора Павла Петровича, после литургии в Петропавловском соборе у его гробницы, Государь Император Николай Александрович с государыней Александрой Федоровной, в сопровождении министра Императорского двора генерал-адъютанта барона Фредерикса и других лиц Свиты, изволил прибыть в Гатчинский дворец для исполнения воли в Бозе почившего предка.

Умилительна была панихида, коей я был свидетелем. Петропавловский собор был полон молящихся. Присутствовали не только сановные лица. Тут были во множестве и мужики, и мещане, бабы самого простонародного вида, было много детей. Гробница Императора Павла Петровича была вся в свечах и живых цветах. Эти свечи, эти цветы были от верующих в чудесную помощь и заступничество Императора Павла за потомков своих и весь Народ Русский. Вера в Царя- Заступника в народе сильно распространена. Особенно чтят память Царя-Мученика и притекают к Гробнице Его, те, кто просят заступничества, просят о смягчении сердец неправедных и жестоких, то есть простые люди.

После панихиды в то утро, и Государь и Государыня были очень оживленны и веселы, собираясь из Петропавловского Собора, ехать в Гатчину вскрывать вековую тайну. К этой поездке по их виду они готовились как к праздничной интересной прогулке, обещавшей им доставить незаурядное развлечение. Поехали, они веселы. Но дальше!

Государь Император вскрыл ларец и несколько раз прочитал содержавшиеся в конверте листы. Дал прочитать государыне. Возвратились они в Царскосельский дворец задумчивые и печальные, и о том, что обрели они в этом ларце, никому ничего не сказали.

Если ты помнишь, то в прошлом письме моем я упоминал о Марии Фридриховне Герингер, обер-камерфрау Императрицы Александры Федоровны. Она при ней как постельничая боярыня, и является одной из ближайших к императрице женщин. Но даже ей ничего не известно о содержании письма. Единственное чего смогли от нее узнать, что в этот день государыня долго плакала.

Теперь следующий факт. Два месяца назад, во время праздника Крещенского Водосвятия, проходившего на Неве напротив Зимнего дворца, во время салюта, производившегося батареей с Петропавловской крепости, одно орудие выстрелило боевым зарядом картечи прямо по толпе придворных. В свите были двое раненных. Объяснили сие происшествие, всем известными причинами. Традиционное российское разгильдяйство! Якобы накануне проводили учения, и забыли снаряд в стволе. По-моему, чушь! Налицо злой умысел. Но расплатился за все командир батареи, коего перевили в крепость Кушка. И все! Все в свите были взволнованы и удручены. Император же оставался, абсолютно спокоен, и произнес странную фразу: " До 1918 года я ничего не боюсь!".

Теперь третья загадка. То, как я услышал о ней, конечно, не красит мое поведение. Единственное, что я могу сказать в свое оправдание, это, то, что подслушал я невольно, совершенно не преследуя это своей целью. Я слышал разговор Императора с бароном

Фредериксом. Барон предлагал Государю важную меру внутренней политики. Задумчиво выслушав его, Николай Александрович сказал:

— Хорошо, давайте попробуем. Это ли, или что другое, не все равно? Мне Владимир Борисович, не удается ничего из того, что я предпринимаю.

Фредерикс запротестовал. Тогда Его Величество у него спросил:

— Знаете ли вы, что в день моего рождения празднуют день Святого Иова Многострадального?

— Знаю, конечно! И, слава Богу! Значит, Царствование Вашего Величества завершается со славой, так как Иов, смиренно претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден благословением Божиим и благополучием.

— Нет, не верится мне в благополучие, Владимир Борисович, у меня более, чем предчувствии. У меня в этом глубокая уверенность, я обречен на страшные испытания; но я не получу моей награды здесь, на земле. Сколько раз примерял я к себе слова Иова: "Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня, и чего я боялся, то и пришло ко мне". Есть только одна надежда…

Далее они прошли по коридору, а я как нашкодивший гимназист, продолжал стоять за портьерой.

Как видишь дорогой отец, во дворце довольно много пищи для мистических настроений.

Я напишу тебе еще впоследствии, и ты не забывай порадовать меня вестями о себе.

Остаюсь твой любящий сын Андрей.

Глава II. О прогулках с собаками, и о совмещении приятного с полезным

Вечером, придя с работы, пережив взрыв восторга Григория (трехлетний длинношерстный такс) и разложив в холодильнике приобретенные в "Квартале Виктория" продукты, прочитал записку от жены: "Погуляй с Гришей! Ужин на плите".

Гришка, нетерпеливо поскуливая, сидел в прихожей, вожделенно глядя на поводок.

— Сейчас, сейчас, Гриня, потерпи. Сейчас пойдем, погуляем.

Григорий усилением скулежа дал понять, что терпение его не беспредельно, пора бы и честь знать. Пройдя в комнату, я достал из бара свежую пачку «Альянса», Григорий, насидевшись дома и натерпевшись за целый день, обожал, долгие вечерние прогулки и отрывался по полной.

— Та-а-к, сигареты, мобильник, ключи? На месте. Поводок? Гришка готов?

Усиленное виляние хвостом и послушно протянутая к надеванию ошейника голова дали понять, что пес тоже готов. Через минуту, выскочив из подъезда (я живу на втором этаже, и спускаться по лестнице очень недолго), Гришка, с упоением, загнал мирно сидевшего около входа в мусорку представителя семейства кошачьих, на дерево, презрительно закинул лапу и бодро потянул меня в сторону. До унижения своего достоинства охотничьей собаки облаиванием кошек Григорий не снисходил. Подумаешь мелочь! Вокруг столько запахов! Столько нового и интересного! Я закурил, и мы бодро пошли к каналу в сторону так называемого Круга, где по вечером собиралось изысканное собачье общество.

Мы были уже не первые. По кругу, натоптанному вокруг заглубленной асфальтированной площадки, ходили собачники. Иногда собирались и обсуждали своих питомцев или, в основном женщины, детей, родственников, сослуживцев. Прямо таки клуб по интересам.

— Саня привет!

— Привет Олег!

— Как жизнь?

— Улыбается.

— Твоя-то где?

— Сегодня в ночную.

Олег, владелец такого же, как Гришка длинношерстного такса Дейтерия, был моим обычным спутником по вечерним собачьим прогулкам. Работал он, по его словам водителем, в какой то частной фирме, был человек простым, без заморочек. Любил пропустить за время прогулки пару бутылочек пива. Внешне Олег ничем не ассоциировался с простым работягой-водителем.

Интеллигентное лицо, аккуратная щеточка усов с сильной проседью, шевелюра с аккуратной прической и тоже с проседью. Фигура поджарая. Одет он всегда просто, но даже в джинсах выглядит элегантно. Между собой мы с женой называли его "интеллигентным водилой". Сначала познакомились наши жены во время выгула собак, потом познакомились и мы.

***

Наши собаки, взятые из одного клуба под названием "Черешневая роща" (идиотское название!) и похожие друг на друга как Ленин и партия, радостно повиливая хвостами, обнюхались. Наверняка раз из одного клуба, Гришка и Дейтерий были близкими родственниками, чем и объяснялось их сходство. Дейтерий был, однако, на пол года старше. После исполнения ритуала узнавания оба пса принялись шнырять в траве и прилегающих к Кругу кустах.

— Сегодня моя очередь — сказал Олег и пошел в сторону заветной палатки стоявшей рядом с входом в парк. Пиво мы брали поочередно, сегодня была его очередь угощать. Он уже возвращался, неся целлофановый пакет с боезапасом в одной руке и уже откупоренную бутылку в другой, когда в моем кармане издав звуки "Лунной сонаты" нежно затрепетал мобильник.

— Да!

— Здравствуй друг мой!

— Здорово Борисыч!

— Сергеич, ты, где сейчас?

— Гуляю с Гришкой и готовлюсь пить пиво. А что?

— Ты гуляй, конечно, и пиво само собой. Придешь домой, перезвони мне на домашний, поговорить надо.

— Лады. Минут через сорок перезвоню.

Олег тем временем подошел и протянул взятую из пакета бутылку "Золотой бочки".

— Ну, что встали на тропу?

— Встали.

Мы встали на тропу собачников, и пошли, соединяя приятное с полезным.

***

Через час, управившись с мытьем Гришки и его кормежкой, я подсел к телефону набрал номер Игоря.

Игорь Борисович Трубецкой мой старый друг. Мы дружим уже больше 20 лет. В 1984 г. когда я работал инженером-электронщиком по обслуживанию технологического оборудования на заводе "Красный пролетарий" уже второй год, он только пришел к нам в электронную группу после демобилизации из армии. Парнем он оказался компанейским, веселым и остроумным. Через некоторое время мы сошлись и подружились. С тех пор и дружим, не смотря на разницу в возрасте. Я старше его на восемь лет.