Властелин колец - Джон Толкин

Господин Подсолнух, несмотря ни на что, совершенно не изменился и болтал все так же – без продыху. В корчме, однако, действительно не было посетителей: в коридорах стояла тишина, а из Общей Залы доносилось всего несколько голосов. Присмотревшись к хозяину при свете двух свечек, которые он зажег, хоббиты заметили, что Подсолнух постарел и чем–то сильно озабочен.

Корчмарь повел гостей в комнату, где некогда – уже больше года тому назад – довелось им провести такую странную ночь. Слегка обеспокоенные, они последовали за Подсолнухом: и слепому видно было, что хозяин делает хорошую мину при плохой игре. Стало быть, что–то изменилось! Однако расспрашивать Подсолнуха пока не стали – решили подождать.

Как они и рассчитывали, после ужина господин Подсолнух явился сам – узнать, как устроились постояльцы на новом месте и не надо ли им чего. Постояльцы устроились великолепно. Если и произошли в «Пони» перемены к худшему, пива и закуски это не коснулось.

– На этот раз у меня не хватит смелости позвать вас в Общую Залу, – вздохнул Подсолнух. – Вы, наверное, еле на ногах держитесь, да и в Зале, считай, шаром покати. Но если вы уделите мне с полчасика перед сном, вы меня просто разодолжите. Я бы рад был потолковать – только без посторонних.

– Взаимно, – улыбнулся Гэндальф. – Право же, мы вовсе не устали с дороги. Мы ехали медленно. Вымокли, озябли, проголодались – это, пожалуй, да, но твоими стараниями всё уже позади. Садись, Подсолнух! А если у тебя, в придачу ко всему, отыщется щепотка курительного зелья – мы превознесем тебя до небес.

– Лучше бы вы попросили чего–нибудь другого! – почесал в затылке Подсолнух. – Зелья у нас теперь почти не водится. Что вырастим – то и наше, а растет оно у нас плохо… Ну а что до засельского, то мы его больше не видим. Но я сделаю все, что смогу.

Он исчез и вскоре вернулся с пучком цельных листьев, которых такой компании могло бы хватить хорошо если дня на два.

– Южный Сбор! Лучший из брийских сортов. До Южнопредельских ему, конечно, далеко, я это всегда признавал, но в остальном я за Бри горой стою – вы уж не обессудьте!

Корчмаря усадили в большое кресло поближе к огню, Гэндальф уселся с другой стороны, а хоббиты расположились посерединке, на табуретах. Как и следовало ожидать, беседа растянулась на целый вечер – какие там «полчасика»! Гости и хозяин обменялись всеми мыслимыми и немыслимыми новостями. Слушая рассказы хоббитов и Гэндальфа, корчмарь не уставал удивляться: все это намного превосходило его куцее воображение, так что он только вскрикивал время от времени:

– Да быть того не может, господин Бэггинс… ой, то есть, наверное, надо говорить – господин Подхолминс? Прямо путаница какая–то в мыслях. Ушам своим не верю!.. И это в наше время!.. Не может того быть!..

Подсолнуху тоже нашлось чем удивить гостей. Положение в Брийской Округе оставляло желать лучшего, и дело корчмаря не просто перестало приносить прибыток, а и вообще шло хуже некуда.

– Чужаков к нам теперь калачом не заманишь, а местные – те сидят по домам за десятью замками и в корчму носа не кажут, – сокрушался Подсолнух. – Это все виноваты шатуны да разбойники, которые пришли по Зеленому Тракту. Они тут в прошлом году появились. Помните? Ну вот, а потом их стало еще больше. Среди них были, правду говоря, и обычные бедолаги, которые спасались от невзгод, но в основном сюда наехали отъявленные воры и злодеи. А один раз у нас приключилась и вовсе скверная история. Мы отбили настоящее нападение! Даже убитые были – вы, наверное, и не поверите! До смерти убитые, можете себе представить?

– Отчего не представить, – сказал Гэндальф. – И сколько?

– Три и два, – ответил Подсолнух, имея в виду Больших и хоббитов. – Несчастный Мэт Топчивереск, Ролли Дичок и малыш Том Чертополох из–за Холма, потом Вилли Бэнкс, оттуда, сверху, и еще один хоббит из бутских Подхолминсов. И все такие славные парни! Нам их так не хватает! Харри Боярышник, что сидел у Западных Ворот, и Билл Осина, оказалось, были на стороне чужаков, а потом ушли вместе с ними. Я думаю, именно они и впустили злодеев – я хочу сказать, в ту ночь, когда случилась драка. Незадолго перед тем мы показали чужакам на дверь и вытолкали их в шею – это было перед Новым Годом. А драка была в первый день Нового Года, после большого снегопада… Теперь это отребье пустилось разбойничать на большой дороге. Они укрылись в лесах за Арчетом и на северных пустошах… Прямо как в те недобрые старые времена, о которых говорят легенды! На дорогах небезопасно. Далеко никто теперь не ходит. Все стараются пораньше запереться у себя в доме. Вдоль изгороди приходится выставлять дозоры, а ночью целыми отрядами стеречь ворота…

– А мы почему–то спокойно добрались, – удивился Пиппин. – Ехали еле–еле, дозорных по ночам не ставили… Да мы уверены были, что все тревоги позади!

– Ох нет, господин Пиппин, в том–то и дело, что нет! Но я бы на вашем месте не удивлялся, что они вас не тронули. Какой им интерес нападать на вооруженный отряд? Ведь у вас и мечи, и шлемы, и щиты, и чего только нету! Они дважды подумают, прежде чем лезть на рожон, когда с такими дело имеют. Я и сам оробел, когда увидел, какие вы стали важные!

До хоббитов только теперь дошло, почему все, кого они встречали по дороге, так на них таращились. Брийцев поразило не столько возвращение странных хоббитов, сколько их новый облик. Сэм, Фродо и Мерри с Пиппином так привыкли находиться среди до зубов вооруженных людей, что им и в голову не приходило, как необычно выглядят в здешних краях блеск кольчуг из–под распахнутых плащей, шлемы, гондорский и роханский гербы на щитах. Что же говорить о Гэндальфе, о его белоснежных одеждах, сине–серебряной мантии, огромном сером коне и длинном Гламдринге у пояса?

Гэндальф расхохотался.

– Неплохо! – сказал он. – Если они боятся жалкой пятерки путников, это не самые страшные враги из тех, кого нам приходилось встречать по дороге! Пока мы здесь, можешь спать спокойно!

– А долго ли это «спокойно» продлится? – осторожно осведомился Подсолнух. – Не стану отпираться: буду рад, если вы поживете подольше. Понимаете, мы к таким делам непривычны, а Следопыты, говорят, ушли отсюда. Похоже, мы раньше просто не понимали, что они для нас делают, а как жареный петух клюнул, так поневоле поняли. Да что разбойники – тут и похуже всякая всячина есть. Зимой, например, под изгородью волки выли, а в лесу все чаще попадаются какие–то жуткие твари, такие жуткие, что при одной мысли о них прямо холодеешь. Ох! Лишились мы покоя, право слово, совсем лишились, если вы меня понимаете!

– Могу себе представить, – кивнул Гэндальф. – Но знай, что ни у кого в последнее время не было спокойной жизни, дружище, ни в одной стране, уж ты поверь. И все же выше нос! Тебе угрожали очень большие беды и неприятности, куда бóльшие, чем теперь, и я рад, что они на тебя не свалились. Грядут лучшие времена. Тебе в такие жить еще не доводилось! Следопыты уже вернулись. Вернулись и мы. А кроме того – в Средьземелье опять есть Король, дорогой мой Подсолнух! Скоро он вспомнит и о вас. Тогда вновь откроется Зеленый Тракт и на север поскачут королевские гонцы. Торговые пути наладятся, а злобные и страшные существа покинут ваши пустоши и больше не появятся. Да и самих пустошей не будет: их возделают, на них поселятся люди…