Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции - Лев Кривицкий

Описание Дарвином экологических взаимоотношений в борьбе за существование не оставляло никаких оснований для иллюзий, и отныне гуманизм должен был строиться на совершенно иной, эволюционной основе, с учётом реальной сущности жизни, а не мифологизированных сентиментальных представлений о ней.

«Лик природы, – пишет Дарвин, – нам представляется ликующим, мы часто видим избыток пищи; мы не видим или забываем, что птицы, которые беззаботно распевают вокруг нас, по большей части питаются насекомыми и семенами и таким образом постоянно истребляют жизнь; мы забываем, как эти певцы или их яйца и птенцы, в свою очередь, пожираются хищными птицами или зверями; мы часто забываем, что если в известную минуту пища находится в изобилии, то нельзя сказать того же о каждом годе и о каждом времени года» (Там же, с. 74).

Жизнь в природной системе воспроизводится только благодаря тому, что её обитатели в меру своих возможностей систематически умерщвляют и пожирают друг друга. Правда жизни, выраженная Дарвином, свидетельствует о том, что всякая жизнь подпитывается смертью, что каждое живое существо, напрягая все свои силы в борьбе за жизнь, в любой момент своей жизни может пасть жертвой этой борьбы и стать пищей для других существ, что рано или поздно каждое живое существо ждёт смерть и пожирание какими-то другими существами, в самом крайнем случае – бактериями гниения, разлагающими трупы. И человеку, венцу творения, никуда не уйти от этой печальной участи участников борьбы за существование. Поэтому истинный гуманизм заключается не в иллюзиях о рае после смерти, а в понимании ценности жизни и в стремлении сделать свою борьбу за существование средством для усовершенствования жизни.

В своём наброске экологической теории Дарвин раскрывает и сложные отношения в борьбе за существование между различными видами животных и растений. Классический пример – зависимость числа шмелей от количества полевых мышей, разоряющих их соты и гнёзда, которое в свою очередь зависит от числа кошек, истребляющих полевых мышей.

В известной борьбе за существование, в этой истребительной войне за жизнь каждое живое существо и каждый вид вырабатывает свои средства защиты и нападения. В живой природе на протяжении всего её существования происходит своеобразная гонка вооружений. В отличие от войн между людьми, осуществляемых с помощью искусственно созданного оружия, войны в живой природе ведутся с помощью естественного вооружения, выработанного в частях тела и органах борющихся за жизнь существ.

Хищники, как правило, вооружены мощными клыками и когтями, копытные используют рога и копыта, жертвы хищников спасаются бегством, путают следы, прячутся, используют средства маскировки и мимикрии. Средства защиты и нападения, вырабатываемые живыми существами в борьбе за жизнь, могут быть весьма своеобразны и необычны. Так, скунсы используют газовые атаки, испуская крайне неприятные запахи перед тем, как спастись бегством, электрические скаты запасаются своеобразными электрошокерами, накапливая заряды статического электричества, змеи накапливают яды в зубах, некоторые земноводные используют длинные языки для ловли насекомых и т. д. Разнообразны и средства защиты, к которым относятся панцири и экзоскелеты беспозвоночных, острые кости и чешуя рыб, костные наросты древних рептилий, раковины улиток и т. д. В живой природе происходит такое же соревнование снаряда и брони, как в человеческих системах вооружений.

Если человеческое вооружение рукотворно, оно изготавливается из неорганических материалов, совершенствуется и эволюционирует по мере развития производственных технологий, то биологическое вооружение жизнетворно, оно создаётся из органических материалов, выделяется из телесной организации живых существ, оружием служат рабочие органы, предназначенные для повседневной биологической работы и формируются они посредством биологической работы, направленной на борьбу за существование и поддерживаемой либо отбраковываемой отбором.

В биологической науке сложилось стойкое убеждение, что уж во всяком случае защитная окраска и некоторые защитные приспособления животных никак не могли быть выработаны в процессе направленной жизнедеятельности, что они возникли исключительно в результате естественного отбора, систематически убиравшего посредством охоты хищников всех особей, не обладавших подобными приспособлениями, и что, наконец, сами представления о направленной выработке этих приспособлений являются элементами полностью опровергнутой развитием естествознания теории Ламарка и никак несовместимы с дарвинизмом. Однако в таком случае в ламаркисты можно вполне обоснованно зачислить и самого Дарвина, который, критикуя ошибочные взгляды Ламарка, ничуть не стеснялся постоянно подчёркивать эволюционную роль тренировки органов и её глубинную связь с борьбой за существование и естественным отбором.

Российский биолог-неодарвинист В. Тыщенко отнюдь не принадлежит к сторонникам теории Ламарка. Напротив, он считает, что трагедия этого великого ума состояла не только в неприятии его взглядов современниками, но и в том, что эта теория была полностью опровергнута более развитым эволюционным учением Дарвина. И тем не менее он отмечает:

«Некоторые дарвинисты полагали, что будто бы с позиций теории Ламарка нельзя понять происхождение многочисленных случаев покровительственной окраски животных и таких органов пассивной защиты, как иглы ежей и дикобразов. Это неверно. Строго придерживаясь эволюционных принципов Ламарка, мы можем считать, что покровительственная окраска и органы пассивной защиты появились под влиянием тех же волевых усилий животного, которые определили рост рогов у копытных. Известно, что окраска куколок у дневных бабочек часто соответствует цвету того фона, на котором находились гусеницы перед окукливанием. Если глазки гусениц покрыть светонепроницаемым лаком, то куколки теряют способность к адаптивным изменениям своей окраски. Разве нельзя думать, что, воспринимая отражённые световые лучи, гусеницы стремятся как можно больше соответствовать цвету фона и могут направлять свои «флюиды» покровам, вызывая тем самым изменение окраски?» (Тыщенко В.П. Введение в теорию эволюции. Курс лекций – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1992 – 240 с., с. 25).

Уже этот факт должен был бы заставить задуматься некоторых так называемых неодарвинистов, но они предпочитают его игнорировать. Конечно, так называемые «флюиды» Ламарка в современной науке воспринимаются как давно опровергнутые заблуждения эпохи господства механистического мировоззрения. Но нервно-психическое регулирование вещественно-энергетических процессов в организме – объект самых современных и имеющих большое будущее исследований современной нейрофизиологии и нейропсихологии. От этих фактов нельзя открещиваться, прилагая к ним привычный ярлык «психоламаркизма».

Всё возрастающее значение в современной науке о поведении животных и человека приобретают и исследовании роли импринтинга – запечатления в раннем возрасте определённых стратегий психической и нейрофизиологической деятельности. Наряду с инстинктами, явно передающимися по наследству, импринтинги, открывающие широкие возможности для обучения и самообучения, играют огромную роль в регулировании поведенческих реакций, мобилизации органов и всего организма в целом на адаптивную и преобразовательную биологическую работу, управление всем ходом проистекающих в организме физиологических процессов. Борьба за существование проникнута постоянной биологической работой по обеспечению безопасности и получению ресурсов.

Вся жизнь мимикрирующих насекомых, мелких птиц и других животных происходит под давлением борьбы за существование, побуждающей прятаться, сливаясь с растительным фоном, чтобы уберечься от хищников. Те из них, кто недостаточно мобилизован на поведенческие реакции, способствующие «исчезновению» из бдительного внимания зрительных органов хищников, просто не выживают, ежедневно исчезают из жизни, становясь кормом для хищников и уничтожаясь естественным отбором.

Бабочка, садясь на цветок, сразу же складывает свои крылья таким образом, чтобы её окраска полностью сливалась с окраской цветка. Стоит ей переместить крылья под другим углом, и она становится заметной. Естественно, что вся жизнь подобных животных связана с посылом нервных импульсов, способствующих слиянию с окружающим растительным фоном, наиболее удачной маскировке под этот фон.

Наиболее развитой цветомаскировкой в животном мире, как известно, обладают хамелеоны, покровы тела которых в самое короткое время принимают цвета окружающих предметов. Мимикрия хамелеонов даёт нам ключ к мимикрии других животных. От того, что мимикрия хамелеонов происходит на наших глазах, а мимикрия бабочек – один раз в жизни в процессе метаморфоза, принцип принятия защитной окраски не меняется.