Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

Оскар с Натаном были заняты воспоминаниями. Мира осталась одна на Земле, но самая крупная звезда вдруг опустилась с неба, чтобы заглянуть в секретные материалы. Мира закрыла папку. Звезда опускалась к горизонту и приближалась к ней. Параллельным курсом в светлом облаке дыма шли несколько белых звезд. Мира поднялась с крыльца, когда небо затмил силуэт огромного самолета, накрыл ее космической чернотой, шасси едва не зацепились за конек крыши. Громадный авиалайнер, тише птицы проскользил над полем и скрылся за лесом.

— Эй, физики? — крикнула графиня в открытую форточку. — Вы пропустили самое интересное!

Утром Натан Валерьянович сам повез Оскара в аэропорт, а по дороге продолжил открывать для себя скрытые архивы памяти. Он вспомнил, что самолет действительно когда-то разбился на поляне у дома, а памятник погибшим пассажирам возвышался над горизонтом так, что был виден даже с шоссе. Боровский удивился, когда услышал полную историю события. Даже задумался над его физической подоплекой.

— Не парьтесь, Натан Валерьянович, — успокоила его графиня. — Явление фантомного самолета над вашим участком — не что иное, как прободение черновика на страницах законченного романа. Или Кое-кто поленился стереть карандашный набросок.

— Я бы сказал иначе, — возразил Натан. — Я бы сказал, что человек по фамилии Копинский каким-то образом вычленил событие из заданной пространственной частоты, но не смог синхронизировать его в хронале.

— Насчет хронала он ничего и не обещал, — добавил Оскар. — Он так и сказал: призраки будут летать над полем, но катастрофы не будет ни в прошлом, ни в будущем.

— Он отсек событие за несколько секунд до того, как оно должно было произойти… Нет, я не вижу логического процесса, — признался профессор. — Возможно, самолет перенесен в другую частотную систему, которая допускает моделирование ситуации. Бывают же необитаемые миры. Тогда это не прободение черновика, Мира, это прободение ближайшего к нам необитаемого частотного измерения. И хронал здесь, может быть, ни при чем. Иначе мы бы слышали шум двигателей и видели пламя.

— Там же нехилое было пламя, Учитель! Больше, чем самолет. Он так долбанулся, что земля вздрогнула. Вы помните, сколько здесь было пожарных машин! Всю ночь горело, а потом еще дымилось неделю. У вашей соседки картошка в погребе запеклась.

— Таких подробностей я, конечно, не помню…

— А вы и не видели! Вы поехали в город, Мирку искать, а я вернулся. Ой, что тут было!

На подъезде к аэропорту Натан Валерьянович вспомнил даже Юлю, но как-то неуверенно и нечетко. Гораздо лучше он вспомнил Юлину маму, перед которой без конца извинялся за проказы детей. Он вспомнил, что в лагерь у границы аномальной зоны приехала девушка и расстроила всех, но чем — Боровский решительно позабыл. Может быть, потому что не привык держать зла на ближнего; может, потому что психика стерла из памяти стресс от пережитого. Он надеялся, что девушка придет проводить Оскара в аэропорт, и он узнает ее, как только увидит.

Юля не обманула ожиданий. Она действительно явилась в аэропорт с тощей сумкой, купленной в Америке на аванс Копинского, и еще не до отказа набитой вещами. Кроме сумки в руках у Юли была корзина, перевязанная платком. Вид у девушки был исключительно виноватый, потому что она передумала и решила эмигрировать в Америку вместе с Оскаром.

— Может быть, меня пустят в самолет с таким билетом? — спросила она, едва не плача, и показала склеенные обрывки. — Здесь виден номер рейса и дата вылета.

— Ну, коза…а! — выругал Оскар подругу.

— Я не могу там больше оставаться, — жаловалась Юля. — Пожалуйста…

— Паспорт тоже порвала в клочья? — спросила графиня.

— Нет, паспорт у меня целый, только фальшивый. Макс делал…

— И у тебя фальшивый? — спросила Мира у Оскара.

— А как мы должны были лететь через океан? Без паспортов через океаны только пешком.

— Надо позвонить Валерию Петровичу, — сообразил Боровский.

— Не надо никому звонить, — возразила Мира. — Давай сюда свой драный билет, давай свой фальшивый паспорт и пойдем в кассу.

— Может быть, его надо было прогладить утюгом? — беспокоилась Юля. — И проклеить скотчем?

— Поздно клеить билет. Самое время клеить горбатого. Не волнуйтесь, Натан Валерьянович, мы все уладим и быстро вернемся. Идем!

— Ну, коза… — повторил Оскар вослед подруге. — Видел коз, но таких… На веревке будешь у меня гулять по Америке! С колокольчиком! Поняла? — крикнул он, но девушка уже покорно следовала за графиней к окошку кассира.

— Корзину могла бы оставить. Что там? Пирожки домашние?

— Ручная кладь, — сообщила Юля.

— Ворону что ли с собой притащила?

— Она ручная совсем, — оправдывалась виноватая девушка. — Я даже справку ей сделала. Ветеринар сказал, что это самка.

— А с чего ты решила, что Сара Исааковна — самец? Она на тебя поглядывала?

— Она просто крупная очень.

— Не могла ее оставить у Макса? Сюда тащила — обратно тащишь.

— Я же не знала, что мать родная меня не примет, — сказала Юля и достала носовой платок. — Она прокуратуру на меня натравила.

Мира протянула в окошко паспорт и остатки билета, объяснила ситуацию и приготовила кредитную карту. Юля наплакалась и вытерла нос.

— Надо же, — ворчала графиня, — лезет в самолет с вороной. Мастер класс пилотам показывать будет. Тебя вышвырнут с ней в окно. Меня чуть с котом не вышвырнули…

— Я привезла ее сюда в коробке из-под принтера. Просветили — подумали чучело.

— Чучело… О, Господи! Что мне с тобой делать? Давай договоримся так: чтобы не осложнять себе жизнь с вашими чудесными паспортами, ты оставишь ворону мне.

— Вам?

— Именно мне. На время. А я привезу тебе ее в Америку на «Гибралтаре». Или передам с оказией, но только не самолетом.

— А вы приедете? Точно?

— Когда-нибудь, конечно, приеду. Не обещаю, что скоро, но о вороне твоей как-нибудь позабочусь.

Юля нехотя передала корзину графине и опять разрыдалась.

— Спасибо вам, Мира. За все, что вы для нас сделали, я вам так благодарна…

— Ладно…

Получив на руки проездной документ, Юля перестала плакать и включила мозги.

— Сара любит яблоки, — сообщила она на прощанье. — До смерти любит, только у нее после яблок расстройство желудка, а так она ест абсолютно все: и рыбу, и мясо…

Учитель с учеником на прощание обнялись. Юля обнялась только с Мирой и виновато поглядела на всех остальных. Отъезжающие пропали в зоне паспортного контроля, и Натан Валерьянович долго искал их в толпе, словно забыл сказать что-то важное человеку, которого видит в последний раз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});