Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин

дома и попить воды. Но, не успев даже присесть, услышал во дворе непривычный шум. Обернувшись к двери, он изумлённо вздрогнул: на пороге дома стояли трое незнакомцев, настроенных явно не по-дружески.

– Ну, здравствуй, – с ухмылкой проговорил один из них. – Что уставился? Не узнал? А я тебя узнал. Ты знаешь, что у меня из-за тебя на службе, ой какие неприятности были! А я человек злопамятный, так что, давай, собирайся, на этот раз не отвертишься. Да, тогда ты на зоне всех без исключения вокруг пальца обвёл. Молодец, ничего не скажешь. Но за тот твой знаменитый побег тебя теперь порядочный срок ждёт. Ну, а за то, что ты со своим паршивцем-сыном моих ребят угрохал – то, суммируя всё, пожизненно гнить будешь. А что касается твоего змеёныша, постараюсь и его надолго за решётку упрятать. Кстати, где он сейчас шляется? – глядя на Святослава, сквозь зубы продолжил он.

Святославу ничего не оставалось, как только смотреть на незваного гостя с вопросительной улыбкой, задавая себе вопрос: «Как же он смог меня выследить?». Он разглядывал «кума», вспоминая времена отсидки на зоне, где тот служил начальником.

– Но с того случая слишком много лет прошло… – промолвил наконец Святослав.

– Вспомнил, значит, – ухмыльнулся «гость», – и, значит, узнал меня…

И в это самое время где-то далеко в тайге раздался ружейный выстрел. В домике наступила тишина, все стали прислушиваться. После затянувшейся паузы один из незнакомцев, чтобы Святослав не сбежал, набросился на него и стал скручивать руки. Однако Святослав вырвался, смог добежать до своего ружья и даже выстрелить, но промахнулся. Тут уже подбежал второй пришелец и связал ему руки сзади, а потом, толкая в спину, его повели в сторону вертолёта.

Подходя к машине, Святослав услышал сзади странный разговор, который убедил его в том, что эти мужики и есть те самые гастролёры, о которых когда-то давно, перед отправкой в тайгу, говорил Фёдор. Святослав уловил пару выражений: «…а может, он нам вначале поможет, ведь уже много лет шляется по тайге и, может, через него кое-что о «добре» узнаем, а уж потом – на нары…». Но договорить мужику не дали.

– Заткнись! У меня с ним свои счёты. А что до закопанного – сами найдём», – грубо прервал своего попутчика главный из гастролёров – бывший «кум».

На мгновение остановившись, и разглядывая с улыбкой днище вертолёта, Святослав произнёс сам себе: «Да это – тот самый, кажется, вертолёт, на котором много лет назад они были здесь». То же самое красное днище, как и тогда, только с годами полинявшее. Как хорошо, что им тогда не удалось увезти его сына и медвежонка.

– Что уставился на «пузо» нашей вертушки, узнал, что ли? Тогда мои люди на нём только успели высадиться, а ты сразу их угрохал, – вновь напомнил ему незваный гость.

И, грубо затолкав Святослава в вертолёт, они уселись с обеих сторон, и машина, набирая высоту, стала исчезать вдали.

Ещё чуть-чуть, и Кузьма успел бы добежать и, может, как-нибудь смог бы помочь отцу, но, к сожалению, опоздал. И ему в этой ситуации оставалось одно: он должен во что б это ни стало, не теряя ни минуты, преследовать эту большую, как жужжащая пчела, «железную штуку», уносящую отца в неизвестность, и спасать своего папу. Не раздумывая больше ни о чём, парень помчался вслед за вертолётом. Он бежал, запрокинув вверх голову, и, рыдая, шептал себе: «Папа… папа». Кузьма спотыкался и падал, но сразу вставал и снова бежал, теряя силы. Так он продолжал долго бежать, а рядом с ним, не останавливаясь, бежал и его друг – медведь.

И даже когда вертолёт давно пропал из поля зрения, они всё равно продолжали свой бег. Но вот Кузьма зашатался и без сил пластом рухнул на землю. Однако уже через пару минут, превозмогая себя, он сделал усилие приподняться, чтоб, собрав последние силы, попытаться снова бежать, но окончательно обессилев, он только смог что-то невнятно тихо произнести, еле смог только поднять голову, и, потеряв сознание, упал.

Придя в себя спустя час или два, он услышал рядом тихое рычание, а затем почувствовал, как Киса лижет ему лицо. Кузьма, слегка открыв глаза, улыбнулся. Поглаживая своего друга, он, пошатываясь, поднялся и продолжил, на этот раз пешком, своё движение, только изредка делая перерывы, чтобы отдышаться.

День сменил ночь, затем ночь сменила день, и только под утро они остановили свой ход, так как путь им преградила широкая река. Оказавшись на берегу, они остановились и мигом заснули, а когда Кузьма проснулся, то стал, оглядываясь, раздумывать, что же делать дальше.

Медведь, увидев растущий неподалёку кедр, по привычке полез на дерево. Глядя на него, Кузьма только сейчас почувствовал голод и, пока Киса добывал орехи, полез в воду за рыбой. Вода в реке было настолько чиста и прозрачна, что Кузьма смог без труда изловить голыми руками рыбу, причём большую. Крепко удерживая в руках трепыхающуюся тушку, Кузьма с интересом разглядывал её, невольно любуясь красотой этой речной обитательницы, чешуя которой, отражая яркие лучи полуденного солнца, переливалась разноцветными радужными оттенками. Кузьма, словно ребёнок, почему-то засмеялся и заговорил с ней:

– Ты очень красивая! Я никогда ещё такой рыбы, как ты, не видел… До того, как тебя поймать, мне кушать очень хотелось. А теперь сразу вдруг совсем не хочу, и лучше будет, если я отпущу тебя. Мне папа много раз рассказывал об умном мальчике – простачке-Емеле. Он тоже однажды поймал рыбу, и тоже, как я, хотел съесть, но эта рыбка, раз, и улыбнулась ему, как ты сейчас улыбаешься мне, и сказала ему: «Отпусти меня, а я тебе помогу». Он её отпустил, а потом стал сразу везучим. И я тебя отпускаю. И, может, мне тоже тогда так же повезёт – я найду своего папу и свою маму? И ты так же увидишь папу и маму. Знаешь, как они обрадуются, что ты вернулась живой?! Так что, я тебя отпускаю, давай плыви, и радуй их.

В это самое время невдалеке раздалось медвежье рычание.

– Слышишь, даже Киса, мой друг, говорит, чтобы я отпустил тебя на волю.

Поцеловав рыбку, Кузьма бросил её далеко в воду. И на некоторое время стал вглядываться вдаль, на воду, где вскоре заметил, к своему удивлению, как рыба выпрыгнула высоко вверх из воды и вновь скрылась в ней. Кузьма от радости за рыбку засмеялся и, повернувшись к Кисе, прокричал:

– Ура! Она помахала мне хвостом. Ты видел, Киса? – крикнул он и направился