Песнь серебра, пламя, подобное ночи - Амели Вэнь Чжао

когда заговорит наставник. Никто не мог сказать, в какую сторону Дэцзы поведет разговор.

Великий мастер некоторое время молчал, изучая куст снежных камелий. Практик силился обуздать свое нетерпение. Создалось впечатление, что если бы наступил конец света, он все равно нашел бы своего наставника прогуливающимся по зарослям Края Небес с чашкой темного чая.

– У тебя вид страдающего влюбленного.

Цзэнь вздрогнул:

– Чт-что?

Дэцзы бросил на него лукавый взгляд и сказал:

– С девушкой все будет в порядке. Шаньцзюнь такой же прекрасный знахарь, как и все остальные.

Цзэнь покраснел. Он беспокоился о Лань, что было естественно, учитывая недавние события, выпавшие на ее долю, но он никак не показал этого своему наставнику. И он уж точно не был «страдающим влюбленным».

– Вы не так меня поняли, мастер, – безэмоционально ответил Цзэнь. – Я не беспокоюсь о девушке. Нам многое нужно обсудить, включая новые неприятные находки на элантийской границе.

Дэцзы вгляделся в лицо своего ученика:

– Вот как? Неужели тебя совершенно не волнует, выживет девушка или умрет? Ты многим рисковал, когда привез ее сюда.

Иногда наставник по-настоящему испытывал его.

– Прошу прощения, мастер, – сухо ответил Цзэнь. – Конечно, я желаю ей пребывать в добром здравии. Я просто имел в виду, что в нынешнем положении она не является приоритетом.

– Хм. Всех нас может ждать сюрприз, – сказал Дэцзы и полностью повернулся к Цзэню: – Ты же говоришь о «прощении» – это совсем другое дело.

Что-то внутри Цзэня напряглось. Чем он рисковал, использовав печать Врат и перенеся его и Лань сюда… как дважды за последнюю неделю терял над собой контроль… услышь об этом другие учителя, поднялся бы шум. В конце концов, Цзэнь все еще оставался на Краю Небес только благодаря Дэцзы.

Чудовище. Мерзость. Напоминание о том, что происходит, когда кто-то сбивается с Пути.

Цзэнь склонил голову:

– Я допустил ошибку, мастер. Нарушил фундаментальное правило Пути. Я заслуживаю наказание ферулой.

Учитель нахмурился при упоминании о большой доске, используемой для наказаний, – китайской традиции, которая когда-то была популярна как в школах, так и в судах.

– Цзэнь, – начал его наставник, – мы с тобой прекрасно знаем, что когда другие мастера голосовали за сохранение столь устаревшего метода наказаний, я был против. Ферула эффективна только до тех пор, пока ты хранишь преподнесенные ею уроки здесь, – он постучал пальцем по своей груди. – Не только наши тела должны следовать по Пути, но и наши умы. Печать, которую я наложил на твое сердце, настолько сильна, насколько сильна твоя воля.

– У меня не было выбора, мастер. – Слова наконец вырвались сквозь зубы. – Элантийцы поймали бы нас… мы могли погибнуть.

– Мы с тобой оба знаем, что в этом мире нас ждут вещи похуже смерти, – тихо отозвался Дэцзы.

Цзэнь вздрогнул. У них имелись общие воспоминания до его прибытия на Край Небес: о том, как мастер нашел его, едва похожего на человека, избитого, окровавленного и сломленного внутри и снаружи.

– Самые первые практики – основатели Ста Школ и авторы классических трактатов – до того, как Императорский двор изменил их назначение, предполагали, что практика станет путем к равновесию, – продолжил Дэцзы. – Ци несет в себе огромную силу и огромную опасность. Все зависит от того, кто ей владеет. Люди – жадные существа. Мы даем себе обещания, которые не можем сдержать, ставим границы, которые потом нарушаем. Вот о чем советуют задуматься классики: не как мы практикуем, а почему.

Цзэнь опустил глаза:

– Это кощунство, мастер.

– И кто же придет наказать меня за это? – рассмеялся Дэцзы. – Души мертвых императоров, что подвели как это царство, так и последнее?

Иногда Цзэнь полагал, что наставнику Школы Белых Сосен удалось найти тонкую грань между гением и безумием.

– Во что бы Императорский двор ни хотел бы заставить нас поверить, ничего не поменяет составляющие природного или демонического ци, – продолжил учитель. – Ци – всего лишь инструмент, который можно использовать по своему усмотрению. К сожалению, слишком многие до нас пали жертвами собственных амбиций и сбились с Пути. – Дэцзы рассматривал Цзэня сквозь полуопущенные веки. – Я говорил тебе много раз, что для меня сбиться с Пути не значит использовать какой-то определенный вид ци, а понимать, контролируешь ли ты свою силу или позволяешь ей контролировать тебя. Способен ли ты удержать равновесие. В тебе таится великая сила, Цзэнь. Но ты не должен позволять ей контролировать тебя.

Цзэню оставалось только выдержать пронзительный взгляд своего учителя. Он думал о голосе, запертом внутри него, о фонтане ци, который изливался при малейшем призыве притаившегося монстра. Парень снова поклонился.

– Да, мастер.

– А теперь, – Дэцзы снова наклонился, чтобы учуять аромат, исходящий от куста снежной камелии. – давай закончим любоваться этим прекрасным зимним цветком и отправимся в Зал Ста Исцелений навестить нашего нового друга. Почему бы по дороге тебе не рассказать мне о приключениях, что тебе довелось пережить за последние луны?

Цзэнь начал рассказывать о погоне за торговым реестром по продаже металлов, о том, как после смерти старого Вэя в Хаак Гуне след практически испарился, вместо этого приведя его к девушке. О Сплаве, который преследовал их, и элантийских военных, что отправились за ними в глубокие леса в самом сердце царства.

Однако Цзэнь умолчал о видении Лань и своем обещании отвести ее на Дозорную гору. О странном ци, которое он почувствовал – или думал, что почувствовал – в ней. После недавнего разговора о демонической ци, у парня не было желания поднимать еще какие-либо запретные темы.

– Благодаря этим событиям я смог понаблюдать за Сплавом в рукопашном бою, – сообщил Цзэнь. – Элантийские маги продолжают черпать силу из металлов. Они используют их свойства, чтобы создавать молнии, разжигать огонь и выковывать мечи из воздуха.

Дэцзы хмыкнул, кивнув сам себе. Они петляли по горным, устеленным камнем дорожкам, мимо школьных зданий, наполовину скрытых пышными вечнозелеными растениями. Вверх тянулись карнизы из серого кирпича, украшенные природными и божественными мотивами. Время от времени вечерний ветерок приносил звон колокольчика. В этот час слышались дневные колокола, обозначающие, что ученики отправлялись на следующее занятие. Зал Ста Исцелений, где мастер Медицины обучал своему ремеслу, располагался на ровном участке плодородной земли, где воспитанники выращивали всевозможные травы. Тихий пруд с перекинутым через него каменным мостом служил для добывания водных растений.

– Жаль, что мастер Нун уехал закупаться, – заметил наставник. – Мне бы не помешало его содействие в лечении травм юной особы. Возможно, нам лучше подождать… Но с другой стороны, мастер Улара только что вернулась. Благодаря знаниям ее клана о металлах, она точно найдет, что сказать о недуге, одолевшем руку девушки… Я