Их чужие дети (СИ) - Таша Таирова

позволяют в свою обычную одежду. Курить я действительно бросил лет десять назад – в тюрьме курение особо не приветствуется. Работаю на ферме, зарабатываю какие-то деньги, так, по мелочи, – продолжил он и со смешком добавил: – Два выходных, нормальный рабочий день, сорок часов в неделю. Посещаю качалку, хорошо оборудованную, со стадионом, бегаю там и качаюсь несколько раз в неделю. Срок ещё есть, конечно. Но меня всё устраивает, только вот зрение упало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Телегина поставила печати и коротко кивнула. Мужчина позвонил водителю, коротко попрощался и уехал к себе, как он выразился, «домой». Лилия Анатольевна повернулась к Ирине и подняла брови:

– Нормально, да? Вот он уехал, а я задумалась, Ир. Он – в тюрьме, здоровый и ведёт правильный образ жизни. Я – на воле, работаю на износ, максимум моих физических упражнений – это прогулка в магазин и обратно, холестерин – выше чем у него в два раза, горсть таблеток утром и две горсти вечером – ладно, утрирую, согласна! Нормальная положенная по закону и приказам Минздрава тридцатичасовая неделя не случалась уже лет двадцать, каждый третий день аврал, еда урывками, сон тоже... Так кто из нас в тюрьме, хотелось бы узнать?! Или я тоже в тюрьме, просто без стен – тюрьме привычек и образа жизни? И не надо ли мне срочно перевестись из одной тюрьмы в другую, как думаешь? Безобразие, ей-богу!

– А почему он так свободно разгуливает на свободе, если сидит в тюрьме? – Ира пожала плечами и вопросительно посмотрела на Телегину.

– Ну, уточнять как бы не принято, за что, сколько и прочее – нетактичные вопросы. Обычно это, Ириш, «white collar crime», а другими словами – жулики, причём жулики высшей пробы. Сидят они довольно долго, да только не жалуются, как видишь. – Лилия Анатольевна вздохнула и тихо прошептала: – А твоя подруга ещё и года не проработала, а уже с кровотечением попала! Вот так, девочка, и живём. Ладно, всю работу не переделаешь, у меня, как и у этого жулика, зрение упало! Поехали по домам, интерн Акони!

Ира внимательно посмотрела на Телегину и тихо прошептала:

– Какое кровотечение? О ком вы, Лилия Анатольевна?

– А ты ничего не знаешь? Татка наша сегодня в гинекологию попала, мне Вера звонила. Да и Костя в курсе.

Ира вскочила и, бросив на ходу слова прощания, помчалась к выходу.

***

Симонова оттолкнулась плечом от стены и посмотрела на свою коллегу, что вышла из палаты и задумалась. То, что поначалу воспринялось как катастрофа, постепенно трансформировалось в обычную острую ситуацию, которую держали под контролем.

Диагноз потерявшей сознание Татьяне Лапиной поставили быстро – апоплексия яичника, но дежурный врач-узист скосил глаза на стоящих рядом коллег и коротко бросил:

– Жидкости много в тазу.

После этого Казанцев молча покинул кабинет и набрал номер станции переливания крови. Римский, который ходил по отделению гинекологии темнее тучи, подошёл ближе, заглянул в заявку и спокойно сказал:

– Костя, зови сестёр, пусть проверяют нашу с Таткой совместимость – группа и резус у нас с ней одинаковые. Пока дождёмся кровь, пока анализы, а я вот он – рядом, под рукой.

– Паш, ты после суток, голодный. Тане пока кровь капать не будем, посмотрим что с гемоглобином, анализы из лаборатории должны скоро прийти. Женщины привыкли к ежемесячной кровопотере, восстанавливаются быстрее, это тебе не мы, слабый пол.

– Да, я помню, нам ещё в институте говорили, что слабый пол сильнее сильного. В силу слабости сильного пола к слабому. Верочка наша как там?

– Плохо. – Казанцев оглянулся и тихо проговорил: – Она сегодня впервые на моей памяти кричала. Понимаешь, какой-то хорёк из постдипломного деканата послал своих шестёрок проверить посещение интернами клиник после новогодних праздников. А Татки в отделении не оказалось, девица проверяющая сунулась к Верочке в кабинет с претензиями. Ну и, как говорится, сама виновата. Если она декану доложит, думаю, скандал разразится до небес. Вера Андреевна с дядей в Татке дочь видят, да и она тянется к ним со всей своей душой... Если сейчас что-то не так пойдёт, Симонова ни перед чем не остановится, разнесёт всё к чёртовой матери.

– А я ей помогу, – угрюмо заметил Римский. С этими словами он резко повернулся и быстро пошёл в процедурную, на ходу закатывая рукав, освобождая вену для взятия крови. – Так, девочки, берём у меня кровушку – группа, резус, совместимость.

Костя улыбнулся и чуть опустил голову – после Таниного дня рождения и недавно состоявшегося развода Римский не скрывал своего интереса к молодому интерну. И это было очень здорово, ведь у них даже группа крови и резус совпадают!

– Костя, Костя, что с ней? – По коридору, накинув халат на плечи, бежала Иринка Акони. Казанцев перехватил её и прижал к себе, тихо прошептав:

– Успокойся, с ней лучшие врачи сейчас, всё будет хорошо! Вера Андреевна и наши коллеги сделают всё от нас зависящее. А почему у тебя румянец такой, замёрзла, что ли?

– Да, я без машины, Димку у родителей оставила, а сама сюда.

– А почему по холоду бежала? Почему такси не взяла? Что с машиной случилось?

– Хозяйка-дура с ней случилась, – с досадой ответила Иринка. – Габариты на ночь не выключила, аккумулятор сел. Что с Таткой, Костя?

– Уже не так всё страшно. Пока будем наблюдать, кровь я заказал, да и Паша готов стать донором, сейчас девочки совместимость проверят и решим – ждать кровь со станции или тёплую кровь нашего папы Римского переливать будем.

- Кровь? – Глаза Ирины расширились, она схватила Константина за руку и сильно сжала: – У неё кровотечение? Большая кровопотеря? Господи, я думала, что хотя бы у неё всё будет хорошо!

– Ира, успокойся. Сюда идёт Вера Андреевна, я прошу тебя – постарайся её не расстраивать, ладно?

Симонова подошла ближе, коротко кивнула Ирине и озабоченно спросила:

– Что с анализами, Костя? Я Лёне дозвониться не могу, ты с ним не разговаривал? Если он позвонит, скажи, что я в институт поехала, мне эта ситуация с деканатом не очень нравится. Иринка, езжайте домой, Татка под присмотром, а вам с сыном надо побыть. Сегодня всё равно вы ничем ей не поможете, а завтра посмотрим. Всё, я уехала. После обеда, думаю, вернусь, посмотрю что к чему, может, ночевать останусь.

Она быстро пошла по коридору, набирая в очередной раз