Смерть или Слава - Владимир Васильев

– И на закуску самое веселое: мы тут застряли. Есть вездеход, но он полужареный и вдобавок фронтальная батарея у него сдохла. Еды – ни крошки. С водой проще, воду можно найти.

– Батарея есть у меня, – сказал Риггельд спокойно. – Вы же заказывали. В багажнике лежит.

– Если здесь будет твой багажник, – рассудительно заметил я, – то на хрена нам батарея?

– Тоже правильно, – оценил мой мрачный юмор Риггельд. – Ладно. Не паникуйте, я вас подберу. Если чужие не помешают.

– А что чужие? – сразу насторожился Костя.

– Шныряют над городом. Здоровые такие корабли, пятиугольные.

– Здесь такие же побывали… – вставил я. – Ты там поосторожнее.

– Не учи, – лицо Риггельда смягчилось. – Я старый контрабандист… В общем, идите потихоньку от бункера на северо-восток, в сторону Новосаратова. Увидите чужих – прячьтесь, там есть где. Я найду вас в любом случае.

– Хорошо, – я кивнул. – Только ищи получше.

– Рома, – спросил напоследок Риггельд. – Как там Юлька? С ней все в порядке?

– А ты у нее сам спроси, – сказал я и уступил место перед рацией.

Не нужно быть особым знатоком человеческих душ, чтобы понять: Юльку этот вопрос очень обрадовал. И очень поддержал. Ей нужен был этот вопрос, и именно от Курта Риггельда.

Вот только меня это не очень радовало, если честно. Но… видно, так уж распорядилась судьба.

– Я в порядке, Курт. И я жду тебя. Будь осторожен, – попросила Юлька тихо.

– Вы тоже, – сказал Риггельд бесстрастно. – Bis bald, Liebes…

– Bis bald, Kurt…

И Риггельд отключился.

– Какая сцена! – вздохнул Чистяков. – Я прослезился.

– Да ну тебя, – отмахнулась Юлька и впервые за сегодня улыбнулась.

– Он завидует, – предположила Яна. – Завидуешь ведь, землерой?

– Завидую, – ничуть не смутился Чистяков. – Так всем и рассказывать буду: «…и прослезился.» Или нет, лучше так: «Я плакаль.»

– Ладно, – сказал я. – Потопали. Костя, что можно захватить из твоей развалины?

– Да ничего, – вздохнул Костя. – Рация без батареи – мертвый груз. А больше ничего тут и нету…

– Вообще это глупо, – подал вдруг голос Смагин. – Уходить отсюда. От вездехода, от связи. Зачем?

– Затем, – буркнул я. – Подальше от этой воронки. Пошли, пошли, время идет.

– Вы идите, – сказала Яна, беря Юльку под руку. – Мы вас сейчас догоним.

И мы пошли. Груженые только бластами, как любой взрослый волжанин, и роем разнообразных мыслей в довесок.

Жизнь продолжала преподносить нам сюрпризы – да и как без сюрпризов после такого крутого поворота в судьбе целой планеты? Лавина, вызванная нажатием безобидной с виду маленькой кнопки ширилась и набирала силу. Кто знает, какой она станет на пике мощности?

– Слушай, дядя Рома, – оторвал меня от раздумий Костя Чистяков. – Откуда ты, черт побери, все заранее знаешь? Как ты понял утром, что сейчас прилетят чужие?

Я протяжно вздохнул. Как? Действительно – как? И, пользуясь отсутствием девчонок, объяснил по-простому:

– Есть у меня в жопе специальный барометр. Понятно? Кстати, утро еще не закончилось.

Чистяков только головой сокрушенно покачал.

По-моему, у него барометра нет.

Нигде.

28. Курт Риггельд, старатель, Homo, планета Волга.

Едва Риггельд коснулся выключателя, видеофон послушно уснул.

«Ну и сенсоры! – подумал он мимоходом. – Мой домашний, помнится, силой приходилось долбить чтоб отключился… Растет „Техсервис“, растет.»

От мысли, сколько же может стоить позаимствованная модель видеофона, Риггельд воздержался. Все равно платить некому – где сейчас продавцы? Где пухлый и вечно краснорожий кассир, любитель булочек и крепкого кофе?

Старенький, еще дедовский «Даймлер» мягко встал на подушку.

«Да. Теперь, вот, бункер расковыряли… А я его так любовно отделывал…»

«Наверное, теперь я должен испытывать к чужакам еще более теплые чувства!»

Привычка мыслить своеобразным диалогом сложилась у Курта Риггельда еще в детстве.

Он потихоньку выехал из гаража, внимательно осмотрел небо, и свернул на Кленовую Аллею. Теперь он был скрыт от любопытных взглядов сверху пышными кронами.

«Интересно, что нужно чужим? Что они недоделали тут, на Волге? Отчего не убрались окончательно и бесповоротно?»

Воображаемый собеседник не нашелся что ответить, и Риггельд философски хмыкнул в его адрес. По пути от заимки на Завгаре до материкового побережья чужие ему, видимо, не встретились. Собственно, большую часть ночи Риггельд проспал на заднем сиденьи, доверившись автопилоту и не раз испытанному штурману. Но в окрестностях города он натыкался на следы пребывания чужих постоянно, а потом и первую пару пятиугольных штурмовиков углядел. Хорошо, успел лечь на пузо, погасить фары и притвориться, будто его тут нет. Штурмовики сели на космодроме; минут двадцать чужие занимались своими загадочными делами, а потом подняли корабли и круто ушли в зенит. С выключенным освещением и в экономном режиме Риггельд наведался к космодрому и фактории – и нашел их такими же безлюдными, как и Новосаратов. И рассвет ничего не изменил, ни на космодроме, ни в городе. Люди просто исчезли.

Идиоту ясно, что тут не обошлось без чужих.

На первый взгляд цепочка последних событий выглядела маловразумительно. Появление огромного корабля – появление флотов чужих – неудачная попытка высадки – удачная попытка высадки – пленение всех людей Волги. Зачем чужим столько народу? И куда народ упрятали? В тот огромный корабль, что повис над заимкой Савельева? Чужим нужны рабы?

Нет, как то все криво и неубедительно получалось. Не мог Риггельд согласиться с подобной трактовкой событий.

«Что ж… – подумал он. – Подождем. Будущее все объяснит.»

«Или не объяснит.»

Аллея кончилась; Риггельд притормозил, прежде чем выехать на голый, ничем не прикрытый сверху перекресток. Посреди дасфальтового креста бесформенными черными грудами возвышались остатки трех шагающих танков, а к тротуару косо приткнулась поврежденная полицейская платформа. Пульсатор на изогнутой турели безысходно целился стволом в небо. На дасфальте чернела россыпь округлых темных пятнышек – явных следов стрельбы из ручных бластов. Чуть дальше, рядом с разбитой витриной супермаркета валялись пустые ящики из-под спиртного и груды бутылок, среди которых хватало и нераспечатанных. В глубине дворика, рядом с детской песочницей раскорячился на армированной треноге громоздкий архаичный сактомет. Древняя, но достаточно убойная штуковина, Риггельд пару раз имел дело с такими.

Наверное, тут недавно кипел бой. И скорее всего, во время первой атаки, когда чужим надавали по сусалам и вынудили убраться с поверхности. Потом защитники, понятно, на радостях разгромили супермаркет, надрались, как свиньи, и вторую атаку, более грамотную, уже не смогли отразить.

«Даймлер» одним броском миновал перекресток. Вокруг было тихо, непривычно тихо для утреннего Новосаратова, и казалось, будто грядет что-то зловещее, что-то ужасное и непоправимое.

Хотя, непоправимое, скорее всего, уже случилось.

Когда Риггельд подъезжал к юго-западной окраине, знакомый гул в небе заставил его обездвижить вездеход. «Даймлер» покорно погасил гравипривод и лег металлическим пузом на дасфальт. Гул стал отчетливее, и, вроде бы, звучал теперь ближе.

Риггельд приник к окну, расплющив нос о прозрачный спектролит. Выйти он побоялся.

Ждать пришлось с минуту; потом из-за крыш домов чуть впереди «Даймлера» вырвался неправильный пятиугольник, штурмовик чужих, невероятно красивый вблизи и поражающий взгляд явным совершенством каждой линии, каждого обвода.

Риггельд даже дышать перестал.

Штурмовик застыл над улицей, повис, как стрекоза над древесным листом. Риггельду показалось даже, что он различает слабое дрожание воздуха над инопланетным кораблем, словно там и впрямь трепещут невесомые полупрозрачные крылышки.

Рука сама потянула из кобуры бласт и сняла предохранитель.

«Не нужно было соваться в город,» – подумал Риггельд запоздало.

«А куда бы ты делся?»

Действительно – куда? Риггельд рассчитывал ненадолго заскочить в Новосаратов, выяснить что к чему и рвать к Ворчливым Ключам, в бункер. Но что он мог выяснить тут, в Новосаратове?

Теперь Риггельд склонялся к мысли, что мысль посетить город изначально была глупой. Если он хотел спрятаться от сограждан-волжан, незачем было здесь светиться. Если хотел избежать встречи с чужими, которые если и будут где-нибудь ошиваться, так в первую очередь в окрестностях Новосаратова, то сюда нечего было приезжать тем более.

Корабль чужих величаво качнулся, развернулся на месте, и уплыл куда-то на север. Вдоль окраины.

«Как же я из города выберусь? – с тоской подумал Риггельд. – Они явно пасут границу…»

Он выждал минут пятнадцать – гул вражеского штурмовика давно затих вдали. Потом осторожно активировал привод. «Даймлер» оторвал пузо от земли.