Восхождение богов (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone"

Я пошатнулась от своих мыслей, и как преступник, торопливо отступила назад, прижимаясь к восстановленной зеркальной стене.

— Боюсь моя клетка шире и страшнее зеркал, — осторожно говорю, продолжая разглядывать его, стараясь мыслить трезво. — Мы вновь соединили наши сны. Почему это вообще возможно, ведь я утратила ариус?

Он крадучись подходит ко мне, как если бы я была пугливой ланью, которая сорвётся с места и скроется в зеркальной дымке. Его обращение ко мне — трепетно и пугающе ласково.

— А может наша связь появилась не из-за этих сил? Может она основана на более глубоком чувстве? — мой укоризненный взгляд подавил его, и он кивнул, соглашаясь, как неуклюже прозвучали слова, полные надежды. — Да, ты права, я сам себя загоняю в ловушку… Но, что ты имела ввиду, говоря о клетке? Если это сон, значит тебя здесь нет. Ты с Артаном? И эльфами? Они обижают тебя? Только скажи и я разрушу все зеркала мира и вытащу тебя…

— Я во дворце, Ник. Томар Бай оказался предателем. Он убил бога Шэ и переместил меня прямо к Ктуулу. Вот уже месяц я нахожусь в гостеприимных ручках богини Туулы, пока вечный пытается спасти тебя из какого-то опасного места. Видимо что-то пошло не так, раз ты угодил к эльфам, а он до сих пор не вернулся.

От меня не укрылось, как Ник вздрогнул из-за имени Туулы. Значит её воспоминание правдиво. Не знаю, что именно привело его в её объятия, но он явно был ей не рад. Считает ли он себя своим среди богов? Как глубоко Ктуул проник в его голову? Старый бог коварен. Не удивлюсь, если всё это окажется очередным манёвром его подлых игр.

— Кажется, я вернулся из мира мёртвых всего пара часов назад, — задумчиво протянул Никлос. — Проклятие, он знал. Не просто знал, он действовал! Но как? Целый месяц… — бессвязно заговорил мужчина, досадливо хмурясь и отворачиваясь к зеркалам. — Я шёл к тебе, чтобы предупредить о Томаре, и как дурак крутился в петле, не замечая, как сжимается удавка. Ктуул знал, что мне от него не убежать. Я порвал один поводок, а он накинул следующий. Если ты у него, значит и амулет…

— Вас всех дезинформировали, — рассмеялась я. — Туула тоже говорила об амулете. У меня его нет. Ищите в водах Нимфеума. Или у Флаксы, или бога Ола. А может его подобрали русалки. А может он уже уничтожен. Суть одна — амулета у меня нет. Как и ариуса. Растеряла все свои козыри, теперь очередь воспоминаний… — я не стала говорить о своих потерях. И так задыхалась, от осознания, что мной управляют мои страшные секреты. Кто знает, какой я стану, лишившись памяти?

Никлос молчал. И в его молчании был ответ. Мы оба пленники как иллюзий, так и вполне реальных стен.

Каким я теперь его видела? Больше не король. Не эфемерная фигура на троне. Не мой злостный мучитель. Все прежние титулы канули в бездну и остался просто мужчина. Со своей болью на сердце. Некоторые удары нанесла я. Другие он нанёс самостоятельно. Я должна ненавидеть его. Презирать. Пытаться уничтожить за то, во что он превратил мою жизнь. Несколько месяцев назад из-за него я стала ше́лки. А потом умерла.

Но вот, он возвращается, будто читая мысли и в его глазах отражается красота, которую он видит во мне. Уходит, как утекает вода, корысть. Остаётся только преданность и вера в нас. Что же должно было пошатнуть его эго, раз теперь он так смотрит на меня? Что надломило своенравного короля, раз он готов к любому моему приговору и, несмотря ни на что, готов следовать за мной, как бессловесная тень, а не властный мужчина, готовый брать желаемое, невзирая на последствия?..

— Не говори и не думай про себя так, — тихо отвечает он. — Ты важна для меня. И как женщина, и как человек, способный выдержать любой удар судьбы. Я видел, как ты это делал. Никакая сила не способна раскрыться, если душа человека не держится на стальном стержне воли. Можно обладать величайшими способностями и при этом быть трусом, пасующим перед слабыми телом, но сильными духом.

— Но именно так я себя и чувствую! Постоянно! Этот страх, он как волк выгрызает из меня волю к сопротивлению! Раз за разом я пытаюсь бороться, но все мои деяния оборачиваются против меня! — отвечаю горячо, почти крича, и слёзы лавиной прорвали горечь и, захлёбываясь в них, продолжаю говорить, перебирая свои страхи, как алмазы на тонкой нитке. Вот-вот порвётся и они кровавыми каплями рассыплются по хрустальному полу, обрушивая его и поглощая мой мир тьмой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Храбрец не тот, кто не боится, а тот, кто продолжает действовать, несмотря на страх, — уткнувшись в его рубашку, я слушаю его слова, и слёзы высыхают, как будто их и не было. — Сэл, ещё не всё потеряно. Будь сильной и смелой. Умной. Я знаю, ты способна плести кружево интриг, что позволит выжить даже без ариуса. Продержись до моего прихода, я найду способ, как вытащить тебя из дворца.

— Сказал один пленник другому. А кто вытащит тебя? — рассмеялась я, отстраняясь и прикладывая ледяные руки к горячим щекам. Он смотрит сверху вниз, и его ответная улыбка расцветает, как светлячки в лесу.

— Ко мне вернулся нориус. Теперь ни одна клетка не удержит.

Потом его лицо помрачнело, и он с опаской заговорил:

— Я шёл к тебе, Сэл, по связи ариуса и нориуса. Меня тянуло в мир эльфов, хоть я и думал, что ты в северных морях. Я знал, где искать, даже попав в мир мертвецов. Чего не ожидал, что на другом конце окажешься не ты.

Судя по его выражению лица, этот неизвестный должен разбить моё сердце. Я мотнула головой, чтобы он продолжил, а он всё медлил, вновь обхватывая мои ладони в глупой попытке подготовить к плохому известию.

— Говори же, морвиус тебя подери!

— Это твой брат, Сэлли.

Сначала я не поняла.

— Вест? Какого… Ты уверен? Как это возможно? Он же стал морским драконом… и он мужчина! Может ты что-то не так почувствовал? Какая-то накладка… — его молчание порождало новые вопросы, а потом меня осенило, и я осела в его руках. — Святая Клэрия, мама… Но почему?

— Я оказался рядом с детской люлькой. Сомнений нет, младенец является носителем ариуса. Там была твоя мать и сестра. Я даже не успел ничего сказать, как налетели эльфы, и я оказался здесь.

— Насмешка судьбы. Спало проклятие, но моя семья всё равно проклята, — безутешно льются слова, и я поражаюсь, как они отстранённо звучат. — Вечные не должны узнать об этом. Ариус необходим для Демона. Для того, во что мы превращались. Это существо — их путь из нашего мира. Если они получат мальчика…

— О, милая Селеста, позволь мне позаботиться об этом, — нежнейший шёпот раздался из каждого зеркала, а потом через одно из них, как из желе, выступил Ктуул, улыбаясь наигранно ярко и широко, демонстрируя полупрозрачные зубы. Алмаз в его лбу сиял радужными всплесками, что явно не нравилось тихой и тёмной обстановке. — Тебе пора просыпаться, девочка. Не стоит так пылко держаться за эти узы. Чем они крепче, тем легче найти способ их порвать.

Я вцепилась в Ника, заслонившего меня от Ктуул и подтянулась к его шее, говоря горячо:

— Ты должен найти Арта. Пожалуйста, ты должен передать ему, что я жива и в порядке. Должен сказать, что, вопреки всему, я любила и буду любить его! Прошу тебя, Ник, сделай это!

Мой голос звучал отчётливо, но всё вокруг исчезало в дымке, кроме лучезарной и зловещей улыбки Ктуула, сверкающей как маяк в ночи. Он смотрел на меня, но на самом деле его тянуло к Никлосу. Я видела в его движениях, в наклоне туловища повадки хищника рядом с добычей. И если Туула притворялась человеком, играя в сумраке эмоций смертных, Ктуул находился на той стороне вечности — его желания были куда как масштабнее и всеобъемлюще. Между ним и Ником — моя душа. И во взгляде Ктуула я прочла, что он собирается её разрушить.

* * *

Просыпаюсь, выныривая из болотной горячки, вся в поту и с болью в мышцах. Кружится голова и отчаянно хочется пить. Протянутая рука с божественным стаканом, вода в котором танцует в бликах от кубиков льда, кажется истинным спасением, и я пью, наслаждаясь холодным конденсатом, стегающим по пальцам, закрыв глаза и думая, что стою под тропическим ливнем, после раскалённого солнца.