Не говорите Альфреду - Нэнси Митфорд

авторские права Диора?

– Нет, с этим справляется мистер Сток, хвала Создателю! Увидимся.

Моим следующим посетителем был Бэзил. Я увидела, что имел в виду Альфред: в своей свободной куртке, обтягивающих брюках и с курчавящимися сзади волосами он напоминал трубадура. Хотя я предпочитала его внешность внешности Дэвида (он был абсолютно чистым, по сути дела soigné [78]), мне бы так хотелось, чтобы оба они были обыкновенными, элегантно одетыми англичанами. К счастью, мы сумели отправить двух младших в Итон; можно допустить, что те, по крайней мере, когда повзрослеют, будут выглядеть как все прочие люди.

Бэзил присел ко мне на кровать.

– Послушай, старина Дэвид совсем одичал. Конечно, все знают, что он святой и все такое… тем не менее…

– Как долго ты его не видел?

– Около года.

– Дэвид сказал мне, что это именно он посоветовал тебе выбрать другую дорогу или что там ты выбрал.

– Неужели? Какое самомнение! Это правда, он строчил мне длинные душеспасительные письма этим своим несусветным библейским шрифтом, но я, естественно, никогда их не читал.

– Я беспокоюсь о вас, мальчики. Какие у тебя планы, Бэз?

– Ну, дела обстоят так. Испанский сезон завершился, слава богу. Я пригнал стадо крупного рогатого скота. Утром выпустил их попастись в Лувре, а сегодня днем переведу в Версаль. Но эти маленькие туры – мелочь; мы хотим, чтобы наша афера продолжалась, пока дедуля не придумает какое-нибудь новое разводилово. И черт возьми! Он уже стряпает какую-то панаму!

У меня сжалось сердце. Я не вполне поняла, о чем говорил Бэзил, но ощутила протест против разводилова и панамы. Они явно не обозначали такую работу, какую одобрил бы Альфред.

– Ты не мог бы говорить по-английски, дорогой?

– Да, дорогая мама, могу по-английски. Я тащусь, когда думаю о своем старом дедуле. Значится так, с капиталом бабули Сумасбродки (она, между прочим, шлет привет) он строит эскадру телерасслабушных экскурсионных автобусов. Улавливаешь мысль? Профессиональные беды британского туриста – это ноги и рот. Их ноги ужасны – даже мое жестокое сердце кровоточит, когда я вижу, как они страдают после часа-другого в музее. Сегодня к вечеру многие будут в слезах. Всегда найдутся какие-нибудь старые кошелки, которые наотрез откажутся выходить из автобуса к концу дня. Они просто сидят на парковке, пока их товарищи влачатся по золоченым салонам, мечтая увидеть, где музицировали глумливые аристократы старых времен. Иногда наступает гангрена – в Портбоу у нас было две ампутации, – очень скверно для бизнеса: именно такие вещи отвращают людей от прелестного отдыха в латинских землях. Другая беда, рот – еще хуже. Британцы в буквальном смысле не могут переваривать континентальные харчи: они вызывают у них диарею и черную рвоту аналогично тому, как бы это сделало ядовитое зелье из болиголова. Все эти головы, которые я держал, – мне ли не знать. Вскоре они валятся и умирают в агонии – для них поездка за рубеж окончена. И вот я докладываю обо всем этом старине дедуле, и он хлопает себя по лбу и говорит: «Я знаю один блестящий трюк», и вот так запросто этот гениальный человек изобрел теле-расслабушный автобус для туристов. Когда они прибывают в то место, какое хотели увидеть, например Прадо или какой-нибудь старинный город на холмах Тосканы, то просто продолжают сидеть в автобусе и комфортабельно смотреть все это по телевизору, поедая при этом добропорядочную жратву, замороженную в Британии, и попивая благодатную киа-ору[79], подаваемые на пластиковых подносах, как в самолете. Если им понадобится чуток местной атмосферы, водитель может распылить вокруг запах чеснока. Подожди, ма, это революционизирует туристический бизнес. У дедули трудится совет экспертов, отрабатывающий технические детали, и мы надеемся получить первые такие автобусы к будущему лету. Считаем, что это спасет много британских жизней, в том числе мою, потому что им больше не понадобится курьер.

– Ах! Тогда чем же ты будешь заниматься?

– Особыми случаями. Миллионерами и тому подобными вещами. У нас наклевывается такой интересный случай в следующем месяце, и я приехал, отчасти чтобы заняться этим. Дедуля надеется захватить рынок доброхотов: по его мнению, это открывает в будущем большие перспективы – ну, ты знаешь, все эти досужие стариканы, подписывающие письма в «Таймс» против пороков. Так вот, они и их прихвостни постоянно мотаются за границу, чтобы отстроить школы, которые французы разбомбили, или спасти животных, тонущих на плотинах, или помочь людям вырваться из тюрем Франко. У них много денег, и дедуля полагает, что невредно будет выжать из них какой-то процент.

– Нехорошо наживаться на людских идеалах, Бэзил, даже если у тебя самого таковых нет.

– Кто-то же должен организовывать для них эти экспедиции. Так вот, мой дедуля придумал, видишь ли, особенно соблазнительное мероприятие – атомный марш. Эти доброхоты не похожи на обычных британцев, у них ноги из чистого чугуна, и они любят хорошую долгую прогулку. Но у них есть Британия. Они побывали в Джон о’Гроутс и тому подобных местах и знают каждый дюйм пути до Олдермастона. Поэтому мой дедуля считает, что им может понравиться прошагать до Сакле, где тусуются французские физики-атомщики, и там сделать пересадку. Если это пройдет у них успешно, они могут продолжить путь к великому атомному городу в Сахаре. Мы называем этот маршрут ОСС – они стартуют, как обычно, в Олдермастоне, далее следует Сакле, потом – Сахара. Ну, мам, ты бы видела предварительные заявки на бронирование. Дедуля просто напал на золотую жилу. Сейчас он занят расчетами стоимости. Он заставит их внести наличными определенную сумму, вполне существенную – понимаешь, это ведь не та публика, что едет на отдых в Испанию, а гораздо богаче. И есть идея устроить потом дополнительные развлечения, за которые они заплатят отдельно, – интервью с атомными министрами и все такое прочее. Я думаю, отец оказался бы там полезен.

– Я бы не стала на это рассчитывать.

– Тогда Норти может…

– Что я могу? – спросила Норти, вновь появляясь, уже с Филипом. – Горячая новость! Премьер-министр опять собирается пасть – не из-за национальных парков, а из-за воскресного ограничения скорости. Так что мы будем чаще его видеть. Красота!

– Блеск! – насмешливо бросил Бэзил.

– Боже, – произнес Филип, – неужели еще один малый в маскарадном костюме? В роли кого вы пожаловали, позвольте спросить? Право же, Фанни, ваши дети! Вы знаете, что посол только что был вынужден поехать на набережную Орсэ в такси, потому что Дэвид послал Жерома с «роллс-ройсом» за дзен-мастером?

– Нет! Это слишком дурно со стороны Дэвида – я не потерплю, чтобы он поступал так. Иди наверх, Норти, и вели ему