У Ромео был пистолет - Диана Лилит

Эмилио грустно улыбается и вздыхает.

– Я всегда считал себя ни на что не годным идиотом, который способен только работать барменом. Какое-то вечно веселое пустое место. А когда-то я мечтал совершить какой-нибудь значимый подвиг… – задумчиво отвечает Эмилио, затем кивает Данике в знак прощания и уходит, даже не осознавая, что сегодня спас жизни двух человек: одного – от возможности умереть от приступа, другого – от вероятности быть убитым.

Чья-то прохладная рука гладит его по щеке. Открыв глаза, Ривер видит Данику: она жива, абсолютно спокойна, немного грустна. На виске ушиб.

Несмотря на тяжесть приступа, Ривер помнит абсолютно все, что произошло несколькими часами ранее. Единственное, чего он не смог распознать, – кто остановил его. Ривер не знает, как теперь себя вести. Он не понимает чувств Даники. Отчего она до сих пор тут? Почему все еще нет полиции?

– Тебе лучше? – вдруг спрашивает она.

В его голове вертится один вопрос: что происходит?

– Да, – неуверенно отвечает Ривер.

– Хорошо. Я представляю, как это ужасно. Ривер, мне так жаль. – голос ее звучит пресно, никак не сочувствующе.

Он все еще испытывает смешанные чувства: будто кто-то его обманывает и все это специально разыгранный спектакль. Нужно соответствовать.

– Откуда этот шрам? Ты упала?

– У тебя был приступ, и в темноте ты случайно упал на меня. Я ударилась о край стола. Не бери в голову. Все могло быть куда хуже. – Даника говорит об этом так, словно ничего не произошло. Она всегда стыдилась жаловаться на что-либо, особенно как уже делала это при Ривере. Не в этот раз.

– И правда. Хорошо, что все обошлось, – слабо улыбается он.

Это не конец. Он так просто не сдастся. Если в этот раз не получилось, обязательно получится в другой. Не чувствуя ничего, Ривер может достать до рая и перевернуть весь ад. В моменты эйфории, галлюцинаций и странных явлений он морально несокрушим. Им управляет кто-то другой, так оно и есть.

– Ты выглядишь такой расстроенной. Все нормально?

– Да.

Ривер за руку притягивает ее к себе и обнимает. Даника хочет отстраниться, но быстро сдается, прижимаясь разбитым виском к его плечу. Почему-то в этот момент ей хочется, чтобы это был Джетро, а не Ривер. Но она не может найти объяснения своим спонтанным желаниям.

– Не уходи, Даника. Мне тут так одиноко, – говорит Ривер. Да, он играет свою роль, но отчасти это правда. Ему одиноко. По-человечески одиноко и плохо. Как бы некоторые люди ни любили одиночество и ни утверждали, что оно прекрасно, – все это временно. Как писал Лем: «Человеку нужен человек». И он прав. Ведь одиночество похоже на наполовину сгнившее яблоко. Вроде кусаешь по краям, и оно сладкое, а когда уходишь вглубь – давишься.

– Ладно, я останусь, – отвечает Даника и закрывает глаза.

Глава двадцать пятая

Взгляд его полон равнодушия, а в душе бушует пожар. Такое жгучее пламя бывает разве что в аду. Для окружающих его лицо скрыто густыми клубами опиумного дыма. Плохие новости пришли от «рядового». Именно так Джетро называет людей, которые готовы делать для него все, потому что считают его своим другом. Но для него не было такого понятия, как дружба. Он считает себя существом куда более высокого ранга, чем сам бог, а поэтому все остальные – пешки в его игре. Рядовые, почитатели, подражатели, слуги – но не друзья. Да и им нравится не столько сам наследник древнейшего рода, сколько атмосфера ролевой игры, в которой они служат «королю мрака».

– Я знаю, ты огорчен, но…

Щелчок пальцами заставляет замолчать светловолосого парня. Джетро ненавидит пустую болтовню, хотя сам имеет за собой такой грешок.

– Мы еще ничего не знаем, чтобы делать такие выводы. У Даники всегда было много знакомых, отношения с которыми ограничивались совместными пьянками и обсуждениями кино и литературы. Да и можно ли что-то утверждать, когда ты ни черта толком не разглядел и не понял? Я послал тебя следить за ней, а не сворачивать на полпути и сочинять сказки. Ты думаешь, я совсем идиот? Ох, людишки… До чего же мне скучно с вами в этом мире! – он раздраженно вздыхает и трагично прикрывает лицо ладонью, а затем этой же рукой гладит декоративную крысу, которую любит больше всех своих питомцев. – Только ты меня понимаешь, мой маленький Гуинплен, скажи: ведь люди такие тупенькие?

Джетро искренне наслаждается общением с крысенышем. В такие моменты он самый трогательный и милый человек на планете.

– Ты прав, Джетро. Этот парень, он…

– Что он? – перебивает его Джетро.

– Он просто парень, не более. Очередной ее странный знакомый.

– Именно! – с сумасшествием на лице улыбается Джетро. Ему нравится слышать то, что он хочет слышать. И неважно, если это ложь.

В глубине души он безумно боится, что Даника и правда увлеклась другим парнем. Он всегда этого боялся. Несмотря на отработанный годами образ человека, безразличного ко всему живому, в душе Джетро уязвим. Ранимый, инфантильный мальчик, которому в детстве не хватало любви. Он цепляется за возможность чувствовать, и Даника – его проводник в круговорот эмоций, которых было очень мало.

Кто этот Ривер?

Почему она всегда цепляет каких-то фриков?

Мысли поедают его, практически причиняя физическую боль.

«Это всего лишь расшатанная нервная система» – так он успокаивает себя.

Джетро видел Ривера всего раз. Тогда Даника привела его на один из многочисленных вечеров, посвященных творчеству Эдгара Аллана По. Невысокий, бледный, темноволосый мальчишка, который выглядит моложе своих лет и обладает лицом фарфоровой куклы с глазами разного цвета. Он был неразговорчив, казался даже немного стеснительным и явно чувствовал себя некомфортно. А потом они по традиции покурили опиум, и он словил галлюцинации. Обычная ситуация для новичка в этом деле. Даника не оказывала ему никаких романтических знаков внимания, наоборот, всю свою любовь она отдавала Джетро. Значит, нет поводов для переживаний. Ревность – удел неуверенных в себе слабаков. Так мыслить куда легче, и вот ты уже не чувствуешь себя настолько ущербно.

– Я могу в следующий раз дольше