У Ромео был пистолет - Диана Лилит

за Ривером она видит какую-то тень, которая тянет его. От ужаса она не может произнести ни слова. А Ривер задыхается. Его тело бьется в конвульсиях. Он давится собственной пеной. Для Даники этого слишком много. Ее мозг на грани полнейшего отключения. Ей хочется сбежать, Ривер слишком сильно давит на нее своим телом. Ее взгляд прикован к тени, которая продолжает тянуть Ривера на себя.

– Ривер! – внезапно произносит «призрак».

Этот голос знаком Данике. Она явно его где-то слышала, но, кажется, это было очень давно либо только однажды.

– Ривер! Ривер, я тут, все нормально, слышишь? Ривер! – Наконец-то «тень» перетягивает Ривера на себя и переворачивает его в неестественное, но безопасное для человека в припадке эпилепсии положение.

Даника отползает к стене и пытается нащупать пальцами выключатель. Момент – и комната озаряется режущим глаза светом.

Эмилио придерживает Риверу голову одной рукой, чтобы он не захлебнулся, а другой сжимает его тонкие запястья, чтобы он не мог дергаться.

Даника, конечно, шокирована внезапным появлением бармена, которого она не сразу вспомнила, но решила не задавать лишних вопросов.

– Я могу чем-то помочь? – спрашивает она дрожащим голосом, не зная, куда себя деть.

Эмилио поднимает на нее свои темные глаза, в которых одновременно читаются отчаяние, раздражение и испуг.

– Возьми со стола салфетки и дай мне. Я не могу отпускать руки.

В первую секунду Даника теряется. Она подается вперед, глазами выискивая стол. Она нервничает и из-за этого не может сконцентрироваться. Буквально через пару секунд рассудок возвращается к ней, и она передает Эмилио салфетки, которыми он вытирает лицо Ривера.

Еще пара мгновений, и страшная пытка Ривера Аккермана заканчивается. Конвульсии прекращаются, дыхание нормализуется, глаза закрываются. Теперь он похож на великомученика. Весь бледный, в холодном поту и с темными кругами под глазами.

– Infierno![4] – ругается Эмилио шепотом. – Нужно положить его на диван. Открой там дверь, пожалуйста.

Даника выполняет его просьбу, помогая придерживать слабое тело Ривера, чтобы донести его и уложить.

Устало выдохнув, они присаживаются на полу перед Ривером. Даника аккуратно укрывает его пледом, касаясь ледяных рук.

– О, черт! Ты видела, что у тебя с лицом? – говорит Эмилио, заметив рану около виска.

Даника подносит ладонь к лицу и трогает его. На пальцах остается красноватый след. Она даже не понимает, чем так сильно задел ее Ривер, когда падал из-за эпилептического приступа.

– Сильно заметно? – спрашивает она у Эмилио. В ответ он протягивает ей свой телефон, чтобы она могла посмотреть в отражении дисплея. – Ни хрена себе… – недовольно шепчет она, рассматривая рану. Теперь она понимает, почему на мгновение вырубилась и видела цветные звездочки в темноте. Удар был достаточно сильный.

– Ладно, через пару часов отек спадет, царапина затянется, а синяк можно будет замазать пудрой, – устало вздыхает Даника.

Некоторое время они молча глядят на Ривера. Тот словно спит вечным сном. Затем Даника вновь смотрит на Эмилио.

– Кстати, я не поняла: как ты попал сюда? Дверь вроде была закрыта.

– У меня есть дубликат ключей. Он сам оставил их мне, чтобы я… Ладно, это долгая история, – отмахивается тот.

– Расскажи. Мы же никуда не торопимся.

Эмилио закатывает глаза. Видно, что ему совсем неохота говорить об этом, но такова его натура: когда дело касается симпатичных девушек, отказывать трудно.

– Не знаю, насколько ты в курсе, но у Ривера нет семьи из-за трагических обстоятельств, и тут он совсем один. Его родственники не хотели, чтобы он жил здесь в одиночестве, так как он серьезно болен. Но переезжать к ним в другой город у него не было никакого желания. Хотя я даже не знаю, что его тут держит. Да и не мое дело. В общем, он пообещал им, что кто-то будет присматривать за ним. Эпилепсия – это ад. Можно проглядеть, а он в конвульсиях разобьет голову или захлебнется. Жить я с ним не могу, у меня съемная комната на контракте, так что мы договорились, что в случае чего я всегда могу прийти и помочь. Сегодня я звонил ему, зная, что он дома. А на звонок никто не отвечал, хотя он любитель повисеть на телефоне, если остается один. Я сразу понял: что-то случилось, приступ. Такое бывало не раз. Но я всегда успевал прийти, прежде чем он убьется.

– Мне жаль, что с ним такое происходит, – не зная, что еще ответить, говорит Даника.

Тишина.

– А вы, я смотрю, очень сдружились… Я видел вас пару раз в клубе. У вас типа…

– Нет, мы не встречаемся, просто друзья.

– А, окей, не буду доставать расспросами. Кстати, как у Кристины дела?

– Мы давно не виделись, но, насколько я знаю, все хорошо.

– Она все так же фанатеет по тому мажору? Или…

– Вообще-то Леон – мой брат.

– Ох ты ж, вот оно как… Ладно, извини. Я думал, вы с ним просто друзья. Помню, когда какой-то гондон подкинул наркоты тебе в стакан. Вы вроде вместе были, я тогда думал, что вы пара. Не суть. Я помню, как твой брат тогда переживал. Не знаю, даже мысли не было, что вы родственники. Он такой шумный, в отличие от тебя… – заикаясь, объясняет Эмилио.

Ведь он знает, кто такой Леон и какое отношение имеет к Риверу. И тот факт, что Даника – его сестра, шокирует Эмилио. Неужели Ривер не знает об этом? Как он может общаться с ней? Получается, все не так просто…

Ему звонят с работы. Индия не справляется одна, посетителей слишком много. Эмилио вынужден уйти.

– Мне нужно возвращаться на работу. Слушай, ты же сможешь посидеть с ним, пока он не проснется? Я бы рад остаться, но из-за чертового графика чувствую себя бесполезным клоуном, а не другом, – искренне говорит Эмилио.

– Да, конечно, я побуду с ним.

– Спасибо! Если что-то случится, набери мне, у Ривера в контактах есть мой номер. – с этими словами он направляется к выходу.

– А знаешь… – окликает его Даника, и Эмилио оборачивается, – ты совсем не бесполезный клоун. Ты самый лучший человек в его жизни.