У Ромео был пистолет - Диана Лилит

говорит она. В голосе Даники звучит меланхолия. Риверу становится так спокойно, словно одной безразличной фразой она стерла его одиночество раз и навсегда.

Но соглашаться с нею не в его планах. Риверу всегда нравилось отрицать, все и вся.

– Тебе меня не понять. У тебя есть семья, много друзей. Тебя любят…

– Тем не менее я гуляю одна по ночам, – перебивает его Даника. Ее всегда раздражали подобные фразы, ведь из-за своего социального статуса и достатка ей всегда приходилось выслушивать язвительные упреки в том, что у нее есть все. – Но дело тут не в понимании, а в знании, Ривер. Его у меня гораздо больше, чем ты думаешь.

– Говори что хочешь, Даника. Мне все равно.

– Мне плохо за тебя.

– Пустословие.

– Ты не знаешь меня.

– Ложь.

– Этот бессмысленный диалог может длиться вечность.

– Так прекрати же его, – отвечает Ривер, словно в ее руках судьба всего человечества.

Даника глубоко вздыхает, словно перед погружением под воду, а затем замолкает. Отныне она не скажет ни слова до самого рассвета, даже если сильно захочет и попытается.

Ривер опять не знает, куда деть себя. Поправив волосы, он осматривается по сторонам. Ему не хочется видеть Данику. Но и отпускать ее он тоже не намерен.

Поэтому он предлагает ей сыграть в прятки.

– Может, этот двухэтажный дом вовсе не похож на дворец, в котором живешь ты, и все же тут есть где спрятаться. Кто водит?

Даника моментально показывает жестом на него. Ривер закрывает глаза и начинает считать вслух.

Один.

Он слышит удаляющиеся шаги.

Два.

Скрип дверей, ведущих на кухню.

Три.

Она словно передумала, теперь быстрые шаги слышатся на лестнице.

Четыре.

Скрип открывающихся дверей на втором этаже.

Пять.

Хлопок. Кажется, она спряталась в его комнате.

Шесть.

Хлопок дверей на кухне.

Семь.

Осознание чего-то жуткого. Ривер резко открывает глаза и осматривается по сторонам. Он даже не досчитал.

– Даника, это ты? – он пытается говорить громко, но голос не слушается, срываясь на хриплый шепот.

Такое может быть, только если в доме три человека, никак не два. Ведь, вероятнее всего, Даника скрипела дверью на втором этаже, и ее шаги были слышны именно там. Кто же тогда с таким грохотом закрыл дверь на первом?

Первое, о чем думает Ривер, – галлюцинации. Именно сейчас он может пойти туда и все проверить. Если дверь окажется открытой, то опасения подтвердятся. Если же дверь будет закрыта, то, вероятно, это просто сквозняк.

И все же ему страшно. Он идет медленно, словно хочет стать незаметным для собственных кошмаров.

Дверь оказывается закрытой. Нет, это были не галлюцинации. Просто сквозняк.

Усмехнувшись собственным страхам и опасениям, Ривер срывается с места и направляется на второй этаж, где прячется Даника, думая, что она нашла достаточно укромное место.

– Даже не пытайся, тут я найду тебя быстрее, чем ты рассчитывала, – вслух говорит он. Игра заставляет его чувствовать себя беззаботным ребенком, которого охватил азарт. Даника молчит. Она все еще надеется, что он не найдет ее так скоро.

Но Ривер быстро перемещается в темноте, открывая дверь каждой комнаты. В своей он никого не обнаруживает. В ванной ее тоже нет. Кладовка пуста. Чердак закрыт. Конечно же, на большее, чем спрятаться в его комнате, Даника неспособна.

Ривер видит ее насквозь. Ведь это так банально. Она думала, что он пойдет по потайным местам дома, именно поэтому выбрала легкий вариант. Комната Ривера.

Предвкушая момент разоблачения, он медленно открывает дверь, позволяя ей мелодично проскрипеть. И вот он в комнате. Мертвая тишина, лишь шум улицы и ветра из открытого настежь окна. Полупрозрачный тюль, развевающийся в свете полной луны, напоминает юбку балерины, танцующей партию мертвой невесты в балете «Жизель».

Увидев притаившийся за ней силуэт, Ривер усмехается. Он крадется все ближе и ближе, он хочет напугать Данику.

Когда Ривер отбрасывает тюль в сторону, то чувствует, как в его шею вонзаются мертвенно-ледяные пальцы. Сейчас ему нетрудно разглядеть черты озлобленного брата, который задумал лишить его жизни.

От ужаса в жилах стынет кровь. Ривер не может крикнуть и оттолкнуть его. Это как последняя стадия страха, когда ты уже не сопротивляешься, принимаешь ужас, впускаешь его в свои сердце, легкие, душу. Глаза превращаются в дешевое стекло. Еще мгновение – и он умрет от приступа, который внезапно сковал его сознание и тело.

– Убей ее, убей ее, убей ее… – шепчет мертвец. Глазницы его пусты, в них застыла вечность смерти.

Ривер чувствует, как призрак буквально выталкивает его из комнаты теми же руками, которые мгновение назад его душили.

Ривер бежит вниз по лестнице, стараясь игнорировать спазмы и судороги по всему телу. Он продолжает задыхаться от собственной паники.

Услышав тревожный шум, Даника не выдерживает и выходит из кухни.

– Ривер! Что с тобой? – В темноте ей плохо видно.

Внезапно ее сбивает с ног сильный удар. Она падает на пол, не успев понять, что происходит. Затем очередной удар, только на этот раз она его не чувствует.

Она слышит.

Глава двадцать четвертая

Перед глазами все плывет. Тьма превращается в жуткую воронку, которая затягивает внутрь. Она длится как будто вечность. Так медленно и мучительно, что невольно начинаешь думать, что, когда это закончится (если, конечно, такое вообще произойдет), ты очнешься совсем старым человеком.

Темнее, темнее, темнее и темнее… Затем появляется что-то странное. Словно маленькие звезды или блестки из стеклянных подарочных шариков. Фиолетовые, мятные, розоватые, бирюзовые, красные и золотистые. Они будто падают навстречу, ведя за собой свет.

И все-таки это правда. Если долго вглядываться во тьму – увидишь свет.

Даника глубоко вздыхает и выныривает из своей собственной болезненной нирваны.

– Ривер, остановись! Ты умрешь! – кричит она, сжимая его запястья и стараясь предотвратить судороги.

Страх пронзает ее тело, когда