Мутанты - Сергей Алексеев

– Ветеринарный паспорт! – потребовал Мыкола. – Птичий грипп, чулы?

– Слыхали, як же! – Завхоз с готовностью подал бумагу. – Вин же у Китае. А у нас нема.

Волков оставил это без комментариев, изобразив, якобы внимательно читает филькину грамоту паспорта.

– А шо пид цыплаками? – спросил он.

– Солома.

– Бачу, шо солома, а на шо?

Вопрос застал врасплох, поэтому Кривохатко покосился на своего пассажира.

– Чтоб мягче было, – объяснил тот на свою беду. – Не тяни, шеф. Жара, цыплята перегреются.

На торговца пернатым товаром он никак не походил. И тут же совершил еще одну ошибку.

– Сколько бабла? – спросил тихо и достал бумажник. – Сейчас отстегну.

Таможенник доверчиво взял его под руку и повлек к офису. Тот, видимо решив, что таможенник взятки берет подальше от глазастых видеокамер, послушно пошел рядом. В офисе Мыкола впустил его в досмотровую комнату, сказал выразительно:

– Побудь пока здесь, – и защелкнул автоматический замок.

Скользкий пассажир дернулся было следом, но опоздал, а стуком только разбудил отца, ревущий голос которого раздался уже за спиной Волкова:

– Э, мужик?! Мать твою… Давай выпьем?

А Мыкола демонстративно закрыл перегородку отстойника, где стоял «УАЗ», замкнул ее и поманил Кривохатко:

– Кажи, шо пид соломой!

– Мыколай Семенович… – растерялся тот. – Мы ж с тобой знаемся…

– Кажи, шо сховано! – Волков снял со столба длинный острый щуп для проверки сыпучих материалов.

Только один вид этого инструмента напугал простоватого завхоза. Он вроде бы даже сделал попытку заслонить собой подход к открытому кузову машины.

– Никак нельзя! Мыколай Семенович!

– Вытрушивай цыплаков!

Кривохатко окончательно скис, заозирался и стал почему-то махать Чернобаю, который стоял на российской стороне и внимательнее своих камер наблюдал за происходящим. Волков заскочил в кузов и прицелился проткнуть солому, но завхоз ухватился за щуп:

– Та вы шо?! Не можна!

– Видчиняй клетку!

Завхоз выдернул задвижку, и голенастые бройлеры, набитые в клетку до отказа, сидевшие друг на друге и изнывающие в неволе, тотчас валом устремились наружу. Мыкола и сам того не ожидал, поэтому даже ловить их пытался, однако цыплята уже попрыгали на асфальт и теперь рассыпались по зоне досмотра. За полминуты их выскочило с сотню, и осталось всего десяток хилых, придушенных, увязших в соломе и не способных двигаться. Волков спрыгнул на землю, думая помочь завхозу в ловле бройлеров, однако тот о разбежавшемся товаре словно забыл и тупо глазел на клетку, выдавая тем самым свой пристальный к ней интерес.

– Ну шо там по правде? – спросил Мыкола. – Контрабанда?

– Чоловик, – обреченно признался завхоз. – Мыколай Семенович, отпусти…

За все время службы на таможне Волков лишь раз сталкивался с подобным, когда в опломбированной фуре пытались незаконно провезти в Европу вьетнамцев-гастарбайтеров. Специально выбрали объездной путь, через Братково, полагая, что таможня там не такая строгая и дотошная. Тогда отличился Шурка Вовченко, который услышал стоны изможденных людей и решился вскрыть контейнер. Причем грузовик был с дальневосточными номерами, и эти маленькие, желтые люди, напоминающие цыплят, настолько устали от замкнутого пространства, что, обезумевшие, тоже разлетелись по всей таможне, едва распахнулись двери.

Волков осторожно сунул руку в клетку и брезгливо отвернул изгаженный пласт соломы. Под ним было что-то теплое, измазанное пометом.

– Шо ж вы человека под цыплаками сховали? – вполне мирно спросил он. – Документов нема, чи шо?

– Це не мое дело, – завертелся завхоз. – Не я ховав… Мыкола нащупал в соломе ногу и подергал:

– Эй, выползай! Чи не бройлер!

И показалось, нога хоть и теплая, но будто неживая – вялая и безвольная…

– Он же у вас умер! – испытывая озноб, воскликнул Волков. – Вы же его уморили!

– Та ни…

– Как это «ни», Кривохатко? У тебя в машине труп!

– Та це не труп… Вин спыть.

– Да я сейчас вызову милицию и прокуратуру…

– Не надо, Мыколай Семенович…

Волков стал выбрасывать солому из клетки, насколько мог достать сквозь открытую задвижку, и вдруг увидел человеческую босую ногу, сплошь покрытую густой шерстью.

Только подошва была голой и желтой…

И в тот же момент понял, что это за контрабандный груз. Понял и ошалел. Но не от того, что обнаружил спрятанного усыпленного мутанта, а более от того, что везли его в Украину на машине Пухнаренкова. Причем хотели сделать это негласно…

Тут уж вовсе голова Мыколы пошла кругом: если американец охотился на чудище, соблюдая секретность от российских властей, то почему эта власть сама ловит мутанта и опять же тайно переправляет в Украину?! Скорее, для того же американца?

Где логика?!

Он потряс головой, ощутив, как начинает ломить затылок, а в глазах задвоилось, отчего показалось, будто вся зона досмотра запружена гуляющими цыплятами.

– Откуда у тебя мутант? – прямо спросил Мыкола.

– Та я ж не бачив, мутант, чи ни… – опять начал вилять Кривохатко. – Сказали – свези… А я и поняття не мав, що в соломи…

– Кому вез? Адрес?

– Не знаю… Того чоловика пытайте, що з вамы пишов. Они клетку с цыплаками грузили. А я шо? Мени наказалы…

– Кто приказал?

– Та чоловик! – Завхоза уже поколачивало. – Що з вамы…

– Кто он? – По спине Волкова вдруг пробежал ледяной ветерок нехорошего предчувствия.

Однако трусоватый Кривохатко услышал в вопросе скрытую угрозу для себя.

– Мыколай Семенович! – уже взмолился он. – Та не знаю я! Казалы, чи з Брянська, чи з Москвы… А мне до фени!

Всю жизнь Мыкола считал себя человеком думающим, расчетливым и способным разбираться в самых сложных комбинациях, однако неудачная охота на мутанта и последующие неприятные события на какое-то время сломали всякое умение мыслить логически и оценивать ситуацию. Испытывая озноб, он стоял в отстраненном оцепенении, как полузаморенный бройлер, и понимал только одно – что случайно влез, впутался в чужие дела, которых ему даже и касаться не следовало. Если российский чекист либо его люди отлавливают мутанта, чтобы передать чиновнику из НАТО, то есть в руки вероятного противника, значит, здесь такая тайная, подводная политика, что за одну догадку о ней голову снесут! Неужели пану Кушнеру удалось договориться с Пухнаренковым или еще с кем-то повыше, чтобы мутанта поймали в России, перевезли в Украину и уже здесь, в спокойных условиях, устроить американцу королевскую охоту? Выпустить из клетки, и чтоб мистер Странг удовлетворил свою страсть, сам выстрелил в него снотворным уколом?

Да что это за фигура такая, этот америкос, если два самостийных государства так или иначе оказываются вовлеченными в его капризы?!

Невероятно!

Но если это так, если Сильвестр Маркович сумел провести столь сложную комбинацию, а Волков у самого финиша сдуру завалил это дело, то прощения не будет никогда и наказание последует жестокое. Это вам не расплата за поруганную честь Тамары Шалвовны! Депутат уже наверняка в курсе дела, ибо не расстается с телефоном, держа связь со всем миром, а скользкий хлыщ-сопровождающий сидит в досмотровой комнате с мобильником…

И связь здесь работает. Не зря Пухнаренков выхлопотал еще одну вышку…

Черт дернул останавливать этот драный «УАЗ» и досматривать груз! Трудно, что ли, было не связываться с каким-то майором КГБ и пропустить машину его ведомства? Пусть бы себе ехала…

Теперь, чтобы хоть как-то исправить положение, нужно найти кардинальное решение. Переворачивающее все чужие расчеты и тайные игры высокой политики.

Неожиданное, непредсказуемое, нелогичное…

Гуляющие по досмотровой зоне бройлеры хлопали неоперившимися крыльями, разминались, обвыкались в новой обстановке, и некоторые уже вытягивали шеи, пытаясь кукарекнуть, чем отвлекали внимание и раздражали.

– Убери своих птиц, Кривохатко! – рыкнул Мыкола. – Они сейчас всю таможню изгадят!

Завхоз был так подавлен, что и впрямь кинулся ловить и сажать за пазуху бройлеров. И эти его неуклюжие попытки и желтая ступня мутанта, торчащая из клетки, внезапно просветлили омраченное сознание.

Если пан Кушнер в курсе дел, то должен был как-то предупредить таможню, чтобы не чинили препятствий и вообще не привлекали внимания к машине администрации. Он должен был сказать это Волкову прямым текстом, несмотря на произошедший казус.

Тем более должен был сказать! Чтоб исключить недоразумение.

Он не сказал, а это уже шанс. То есть сейчас, дабы избежать прокола, следует убедиться, что в клетке с бройлерами настоящий трехглазый мутант. А то почему-то сама нога грязная и шерстяная, а подошва без мозолей и какая-то мягкая на вид, чистая, словно он ноги каждый вечер мыл и не ходил босым по брянским колючим лесам. Потом позвонить Сильвестру Марковичу. Будучи большим любителем женской красоты, Мыкола давно уяснил простую вещь: для того, чтобы завоевывать и проникать в тонкие материи их души и тела, надо иметь тупой и твердый инструмент. И это в любом случае будет оценено по достоинству.