Сказка для взрослых - Эдуард Юрченко

С к а з о ч н и к: Упс… кажется, я опять кого-то процитировал…

Котяра битый день бродил поодаль от зверья в компании шакаленка, отвечая на бесконечные вопросы любопытной зверушки, и при этом пытаясь сосредоточиться на придумывании будущего сценария поиска Льва:

– Дядя кот, – не успокаивался шакаленок, – а куда ведет эта тропинка?

– Туда, – отвечал кот, показывая лапой куда попало.

– А если идти по этой тропинке, – не унимался носатый, – то можно ли прийти ко Льву?

– Можно…

– А сколько идти нужно?

– Долго…

– А почему мы тогда не идем по ней и не ищем Льва?

– Долго, – просто ответствовал усатый, который, казалось, совершенно не слушал любопытного щенка.

– Дядя кот, а ты придумаешь – как быстрее его найти? Ну, чтобы долго не ходить?

– Думаю…

– А какой он – Лев?

– Большой…

– А он сильный?

– Очень…

– А…

Шакаленок не успел сформулировать следующий вопрос:

– Послушай, любопытный ты мой сородич, – быстро начал кот, не давая зверушке опомниться, – ты хочешь, чтобы я придумал – как Льва по-быстрому найти?

– Хочу… но…

– Вот! – прервал возможность рассуждения собеседника полосатый. – А как, по-твоему, я могу это сделать, если все мое существо занято бесконечной генерацией ответов на неиссякаемое множество вопросов, порождаемых твоим пытливым мозгом, причем, насколько я понял, вопросы эти рождаются несколько быстрее, нежели ответы на предыдущие, а посему, прогуливаясь в твоей компании, я физически не могу отвлечься от второго и углубиться в первое.

– Я вам мешаю, дядюшка кот? – смекнул носатый.

– Ну как тебе сказать, дорогой ты мой… Нисколько… Однако небольшое количество тишины пойдет на пользу нам обоим…

– А почему?

– У меня появится возможность немного пораскинуть той частью мозга, которая думает, а тебе не помешает немного подержать язык за зубами, потренировав таким образом выдержку…

– А для чего?..

– Она тебе в будущем пригодится…

– А зачем?…

– Так, стоп! – тоном, не терпящим возражений, произнес кот. – Давай-ка лучше поиграем в очень интересную игру…

– А в какую?

– В считалочку…

– Давайте, дядя кот, мы сначала посчитаемся, потом поделимся на команды, потом….

– Нет, нет, нет и еще раз – нет! Мы просто посчитаемся и помолчим… Понятно?

– Нет, – простодушно ответил шакаленок.

– Ладно, – махнул лапой кот. – Кошка сдохла, хвост облез…

Но не успел кот договорить, как:

– А почему кошка сдохла?

– Так! Все, молчи, – раздражаясь, сказал кот.

– Молчу, – с готовностью ответил щенок.

– Просто молчи.

– Просто молчу, – ответил он.

– Да нет, не просто молчи, а молчи, и все тут.

– Хорошо, – сказал щенок, преданно глядя в глаза собеседника, и тут же добавил, – вот буду просто молчать, и все тут… А долго?

– Все время! – едва не крича, ответил кот. – Вот набери в пасть воды и молчи!

Шакаленок хлебнул из лужи, глотнул и продолжил:

– Все, набрал, теперь молчать?

– Нет, не теперь молчать, а вначале набрать воды в пасть, затем, не глотая, держать ее в пасти и молчать. Понятно?

Шакаленок, слушая старшего товарища, тут же еще раз хлебнул водицы, и весело угукнул собеседнику:

– Угу…

– А вообще без звуков можешь? – беленился кот.

– Ммм-гу, – промычал шакаленок.

– Я имел в виду – вообще без звуков, – заводился кот, – без этих твоих «ммм» и «угу», без киваний головой и топтаний на месте, без заглядывания в глаза и без вселенской грусти на морде лица…

– Ой, а у меня, кажись, так не получится, – оправдывался шакаленок.

– А ты попробуй, – наставлял его котяра, – мы, шакалы, великие мастера по части перевоплощений. Главный критерий – чтобы было выгодно.

– А мне какая от всего этого выгода?

– Ну, например, я тебя не прибью, – прокричал полосатый.

– Чего-то вы, дядя кот, как-то не по-доброму настроены? Что с вами?

– Что со мной? – уже просто кричал кот. – Со мной все в полном порядке, просто на меня напал маниакально-депрессивный психоз!

– А что такое этот мефекальный непроз? – наивно спросил шакаленок.

– А это, сладенький ты мой, – начал, зло облизываясь, кот, – когда находящаяся в депрессии зверушка, заведенная туда носатой любопытной живностью, становится маньяком и хочет удавить эту самую любопытную живность собственными лапами…

– Так это вы на меня намекаете? – смекнул шакаленок.

– Это я намекаю, дорогой мой соплеменник, что тебе стоит проведать закадычного друга кабана, оставив при этом мурчащее создание наедине с его собственными мыслями, – еле сдерживаясь проговорили полосатый.

– Так я не тороплюсь, и могу с вами побыть, чтобы не скучно было…

– Кому скучно? Мне скучно? – практически орал кот, – мне вообщешеньки не скучно! Я бы даже сказал, что мне очень и очень весело! А особенно – когда ты рядом!.. Шел бы ты подобру-поздорову, а то ведь, не ровен час, согрешу… и прибью заразу.

– Ну и ладно… Не больно-то и надо было, слушать ваши разглагольствования… Пойду к дядям кабанам, они могут одновременно и меня слушать, и вопросы вселенского масштаба обсуждать, и друг с другом общаться… – сказал шакаленок, показал язык, развернулся на сто восемьдесят градусов и побрел к кабанам…

Кот остался стоять с разинутой пастью абсолютно потерянный: что этим хотел сказать шакаленок? Что он, собственно, имел в виду? И зачем ему, коту, все это?

С к а з о ч н и к: Кабаны, действительно, часто хватались за несколько дел одновременно, однако, тот напор, с которым они брались за что-то новое, приходилось делить между несколькими направлениями этого самого чего-то нового, и, как результат, рассредоточенных таким образом усилий не хватало, чтобы довести до конца хоть что-нибудь… Но это и не было столь важно. Важен был сам процесс, и рвение, с которым клыкастые существа бросались в бой, то есть – в работу… То есть – в очередное приключение… Или, если быть абсолютно честным, то в очередную авантюру…

Тем временем в лесу пребывания наших юных героев стали происходить совсем удивительные вещи: лешего выбрали на роль медведя и он сказал, что медведю с родины зверушек в лучшем случае останется полгода зверье щемить, а потом он его непременно порвет… И, похоже, предсказания начинали сбываться: шишечных займов бегемоту никто не давал, цены на горючие воздух и воду постоянно росли, демократизированные соседи требовали отпустить нерпу, а ближайшее окружение правителя начинало втихаря пружинить хвосты в его сторону, при этом все так же преданно заглядывая косолапому в пасть. Медведь же настолько вжился в образ повелителя, что стал подумывать – а не обязать ли управляемое им зверье обращаться к его монаршей особе не иначе как «солнцеподобный», или «богоугодный», ну или на худой конец, «мудрейший из мудрейших», и при этом ввести в качестве обязательного ритуала целование кривых медвежьих лап – уж очень нравились зарвавшейся скотине всяческие восточные штучки, типа культа медвежьей личности…

Отвечающий за оборону засланец (как говорил старый шакал, «отмороженный на всю башку долбодятел») разогнал всех, кто хоть что-то в этом понимал, и принялся с маниакальным усердием сокращать вдвое количество единиц того, что еще недавно называлось армией.

Леший, пинаемый медведем за внедрение его, медведя, правительственных инициатив по улучшению жизни травоядных, денно и нощно выдумывал всяческие ухищрения относительно сбора шишек на реализацию этих самых инициатив. Решение как всегда было найдено гениальное: необходимо принять несколько лесных законов, по которым отобрать у лесных обитателей изрядное количество шишек, часть из которых направить на инициативы правителя (то есть – раздать тем, у кого эти самые шишки были отобраны), а другую часть, желательно большую, как обычно, украсть, или же, говоря лесным сленгом, попилить.

Кстати, по поводу распила: правитель с отпрыском и товарищами настолько изловчились пилить лесное добро, что оно вдруг стало как-то совсем уж очень быстро заканчиваться. Но, поскольку пилить-то всем участникам действа понравилось, сноровка определенная в этом деле появилась, то решили наши герои пройтись по травоядным, отбирая все нажитое и несогласных бросая в близлежащие срамные ямы. Но и этого медвежьей своре показалось мало, ведь какое там добро у травоядных… Вот хищники – это другое дело!.. На том и порешили: записали большую часть хищников в списки «чужих» – и ну рвать их почем зря…

Прошло немного времени, самые смышленые хищники рванули по соседним лесам, вывозя огромное количество шишек, хитрые – начали делиться достатком с правителем, но только на словах, а на деле – быстренько делали то же, что и смышленые – вывозили шишки на соседние территории, дабы потом показать медведю язык. А умные уже давно ничего не держали в лесу, который грабился и днем, и ночью – они просто перестали бывать на родине, продолжая при этом, по возможности, выкачивать из нее то, что еще осталось. И опять косолапый тиранил лешего, дабы умученная, но все еще молодящаяся скотина придумывала все новые и новые способы обогащения… И леший придумывал… Конечно, не без помощи старого шакала, но все-таки – придумывал.