Сказка для взрослых - Эдуард Юрченко

– Я не специально, – проблеял медведь, – честное медвежье.

– Может, ты и мед лакал не специально, и кикимор тискал абсолютно случайно?

– Ну, нет. Мед и кикиморы были как причина и следствие, – оправдывался медведь.

– Ага, – смекнул шакал, – я так понял, что к тебе без приглашения заявились кикиморы, и ты по этому поводу надрался медку? А? Или нет: тебя насильно захватили кикиморы и заставили лакать мед. Так дело было?

– Ну, не совсем так, – еле мычало провинившееся существо. – Я это, вначале набрался меда, потом, естественно, потянуло на кикимор, а дальше я, чесслово, ничего не помню. Наверное, меня понесло…

– Ладно, проехали, – подвел черту шакал, – будет наука на будущее. Я очень надеюсь, что урок пойдет тебе на пользу. В следующий раз, когда захочешь оттопыриться, бери с собой мед, кикимор и прочие атрибуты фривольной жизни и схоронись так, чтобы ни одна живая душа не знала, где ты тусишь. Понял?

– А то!.. – ответил повеселевший медведь, понимая, что воспитательные мероприятия закончены.

Чтобы зверушка не сильно расслаблялась и прочувствовала всю значимость момента, шакал сделал знак лешему, который незамедлительно отвесил медведю смачный подзатыльник. Скотина крякнула, скорчила печальную гримасу и отступила на безопасное расстояние.

– Итак, – продолжил шакал, – зачем я, собственно, вас собрал… Не догадываетесь? А?

Сладкая парочка отрицательно замотала головами.

– Понятное дело, не догадываетесь, – съязвил шакал. – А позвал я вас вот для чего: спектакль под названием «Выборы» вы отработали, что называется, на славу. Чего стоили только слезы лешего в момент оглашения и так всем понятных результатов. За это каждому отдельная благодарность и, естественно, шишки. Однако, это только начало большой и кропотливой работы, осуществить которую мы обязаны в ближайшие шесть лет правления.

– Опять работать, – промычал медведь. – А отдыхать когда будем?..

– А ты сильно напрягаешься, горе-медведь? Ты толще банана ничегошеньки за всю свою звериную жизнь в лапах-то и не держал, – обрезал шакал, – закрой свою варежку и слушай, что старшие говорят.

– Да молчу я, молчу, – виновато промямлил медведь.

– Мы только подходим к основной цели вашего пребывания у руля огромного леса, – продолжал, успокоившись, шакал, – а цель эта – в присоединении соседних лесных территорий, которые в свое время были отделены без нашей на то воли, то есть – умышленно.

– А они захотят присоединяться? – задал вопрос медведь.

– Да, как бы не так, – вставил леший.

– Правильно, леший, – похвалил шакал. – Но никто их спрашивать и не будет.

– А тогда как же? – не понял медведь.

– А как обычно. Нам что, разве когда-либо кто-либо хоть что-то сам отдавал? – спросил шакал. – Фигушки. Мы завсегда все берем сами.

– И берем всегда, – процитировал гроссмейстера леший.

– И берем все, – хором сказали шакал с лешим.

Медведь только хлопал глазенками да таращился на веселящуюся парочку.

– А? Ну? Где? Как это? И? Что? – потерялась зверушка.

– Не обращай внимания, – осек собеседника шакал, – подрастешь – объясню популярно. Так вот, пора нам начать великое объединение соседних лесных территорий.

– А как? – тут же спросил медведь.

– Что я, по-твоему, делаю? – зло рявкнул шакал.

– Объясняешь, как соседние территории заграбастать, – быстро ответил медведь.

– А если я объясняю, то зачем ты меня, тупая твоя рожа, перебиваешь? А? – почти вскричал шакал.

– Интересно, – потупив взгляд, ответил косолапый.

– Вот и слушай молча, если интересно. Леший, а ты стукни эту скотину как следует, если еще хоть раз удумает меня перебить.

– С превеликим удовольствием, командарм, – засмеялся леший.

– Никто нам добровольно свои территории не уступит, – продолжал шакал, – это и коню понятно, в смысле слону. Но и мы не будем их присоединять к себе силой.

– ?

– Нам достаточно будет заменить их медведей на своих, окружив последних советниками нашей породы.

– А как менять будем? – поинтересовался леший. – Будь моя воля, я бы картофельного медведя вместе со страшилой собственными лапами порвал бы на части.

– А соседа из самостийных? – хитро прищурившись, спросил шакал.

– Бегемота?.. Не-е-е, с бегемотом сам не справлюсь… Уж больно упитанная и сильная скотина.

– Твоя правда, – улыбнулся шакал. – Вот только – учу вас дураков, учу, а вы все время на одни и те же грабли наступаете…

– А что такое грабли? – не понял медведь.

– Ну, это такая железка с кучей других железок, наподобие человеческой расчески… – попытался объяснить шакал.

– А что такое расческа? – не унимался косолапый.

– А расческа – это такая пластмасска…

– А что такое пласмаска? – опережал шакала медведь.

– Ну-ка, леший, – обратился шакал к послушному ученику, – долбани как следует эту наглую любопытную живность.

Леший не заставил себя долго упрашивать и тут же отвесил смачный подзатыльник коллеге. Медведь хрюкнул, почесал маковку и изобразил вселенское смирение.

– Запомните хорошенько мои слова, – продолжил назидательно шакал. – Мы, шакалы, никогда ничего собственными лапами не творим – для этого есть другое зверье и хищники. Это понятно?

– Угу, – пробубнили шакальи ученики.

– Менять медведей будем исключительно по лесным законам, – продолжил шакал, – вернее, я хотел сказать, что следующих будем ставить, соблюдая все законные процедуры.

– А действующих как снимать будем? – не понял леший.

– А как получится, – ответил шакал.

– А как получится? – опять не понял леший.

– Страшила, например, зверюга безбашенная и беспредельная, потому его лучше прибить по-тихому. Или порвать по-громкому. Но непременно чтобы сдох.

– Так он вроде послушный, как цепной пес, – возразил леший, – и делает все, что ему скажешь. Жадный, правда…

– Делает-то делает, – перебил собеседника шакал, – да только пока ему выгодно. Страшила по своей природе – волчара волчарой, а потому лебезить перед тобой будет только до поры до времени… Ты ему шишки даешь?

– Ну, даю, – неуверенно ответил леший.

– А перед другими медведями защищаешь?

– Ну, защищаю…

– Вот, а для чего ему тебе раньше времени зубы-то показывать? Эта скотина настолько глупа, что может отважиться сыграть свою игру, а нам сюрпризов сейчас ну никак не надобно. И потом, уж больно много правителей дальних лесных территорий имеют претензии по поводу такой безграничной помощи и показательной дружбы с этим субъектом медвежьей наружности. Не хорошо это для твоей репутации, ой как не хорошо. Тем более, какая тебе разница, кто будет на его месте, главное ведь, чтобы послушный был.

– Да мне вообще по барабану, – ляпнул леший.

– Почему? – не понял медведь.

– По барабану, – повторил леший.

– А что такое «барабан»? – не удержался от вопроса медведь.

– А это, любопытный ты наш, – скрипя зубами, сказал шакал, – когда тебя прибьют охотники, сдерут твою нежную шкуру, высушат, натянут на пустой изнутри пенек, и будут бить по ней палками, чтобы во всем лесу слышно было. Еще раз меня перебьешь, и я сам из тебя барабан сделаю.

– Да понял я, понял. Уже и спросить нельзя, – обиженным голосом пролепетал медведь.

– В общем, так, – безапелляционно подытожил шакал, – страшилу, как говорят люди – в расход.

– Куда страшилу? – не подумав, спросил медведь, и тут же отполз на безопасное расстояние, смекнув, чем может закончиться его любопытство.

Шакал с лешим зло зыркнули в сторону медведя, но, видя его испуг, этим и ограничились.

– Далее в списке – любитель картофельных клубней, – продолжал шакал. – В данный момент я вообще с ним проблем не вижу: зверье свое он застращал и держит в черном теле, хищников к себе не приблизил, а потому-то и один, как тополь на Плющихе…

– Кто на плющихе? И кто такая эта плющиха? – по привычке спросил медведь, но увидел взгляды собеседников и спрятался за сосну.

– В общем, – продолжил шакал, – с этим фруктом я проблем не вижу, пущай рулит до поры, до времени.

– А когда пора и время придут? – поинтересовался леший.

– Тогда и поменяем.

– А как?

– Да очень просто: без наших шишек, горючих воды и воздуха у них сразу хаос начнется, так что, проблем со сменой одного самодура на другого не будет. Тем более, зверье там спокойное, терпеливое и покладистое.

– А как это – покладистое? – опять не выдержал медведь. – Извините…

– А так – где его покладют, там оно и лежит себе, не выпендриваясь. И что показательно – вообще не задает глупых вопросов, – сострил леший.

– Ха-ха-ха, очень смешно, – съязвил медведь, кривляясь. – И, вообще-то, пока я здесь медведем числюсь. Понял?

– И че?

– Да ни че! Вот не передам тебе власть, и бейся потом башкой о сосенку.

– Как это? – не понял леший. – Как это – не передашь?

– А вот так, возьму и не передам. Не явлюсь на передачу. Зверье соберется, а я не явлюсь. А раз я не явлюсь, то никто и не увидит, что теперь тебе власть в лесу передана… Соответственно – ты нелегитимный правитель! Что, съел? – сказал медведь и показал язык лешему.