Все дороги этого мира - Ольга Табоякова

Богарта удостоверилась, что они пересекли границу, подслушав разговор двух ученых-отцов.

- Слушай, такие же звуки были там, - обеспокоено теребил отец Григорий отца Логорифмуса.

- Действительно, - Логорифмус согласился. - Значит, мы уже за границей.

- А может это переходная земля? - надежда смешивалась с обреченностью.

- Там граница была сверх четкая, здесь - более размытая. Может действительно мы в межграничье.

- Ты думаешь? - Григорий вжал шею в плечи.

- По правде, не думаю.

- Зачем тогда говоришь? - Григорий возмутился, распрямился, и казалось собирается начать драку.

- Чтобы ты слегка расслабился, Григорий. Мы уже там.

- Значит, истина где-то там? - Григорий боялся и предвкушал. - А актеры? Они же...?

- Неисповедимы дороги этого мира. Наслаждайся ситуацией, и постарайся не сильно мешаться актерам. Они пока еще в блаженном неведение, не нам их просвещать. - Логорифмус подумал, а Григорий терпеливо ожидал, он чувствовал, что его напарник должен сказать нечто важное. - По крайне мере в этом случае.

На вечернем чаепитии слово взял Инрих:

- Я должен сообщить важную новость. Попрошу тишины!

Люди затихли, все сидели, в центре общей массы стоял с чашкой горячего чая директор, и слова его поселили смятение в душах актеров.

- Мы вступили в Темные земли, друзья мои. Это моя вина, у нас нет полноценного мага, но прошу вас всех не переживать с нами опытные отцы: Григорий и Логорифмус. К тому же мы не останемся без защиты. С нами отряд донны Богарты и Страхолюд, который убил столько врагов, что нет такого слова, чтобы обозначить их количество.

Все названные в маленькой речи Инриха были удивлены, как ловко Инрих приписывает им ответственность за труппу.

- Скажи, а директор часом не играл раньше в постановках? - Страхолюд наклонился к Хэссу и спросил на ухо.

- Не знаю, - покачал головой Хэсс.

Страхолюд в который раз разозлился на платочек лирика, но потом пришло понимание, что, возможно, это уже не важно.

Хэсс не слушал Инриха, он обдумывал, что знал о Темных землях, а также воспоминал Шаа. Был такой странный случай года четыре назад. Друг Шаа, его прозвище было Светило потому, что он любил засветить в глаз собеседнику и да и посторонним тоже. Светило пропал почти на год, Шаа отводил глаза, если спрашивали о нем. Вообще этот малый поставлял в лавку Шаа всякие редкие вещички, включая хорошую травку, вино и черный жемчуг. Так вот Светило пропал. В одно утро Хэсс проснулся раньше обычного, вчера они с учителем переели сладкого и сочного фрукта. Хэсс тихо пошел по лестнице вниз, но остановился, услышав голоса с кухни. Это были Шаа и Светило.

- Так ты, что выписываешь самые лучшие продукты для этого мальчишки? - спросил Светило.

Для Хэсса это явилось открытием, но еще больше было впереди.

- Выписываю, мальчик должен расти здоровым, и сытым всякими вещами, в том числе и вкусной едой. Своего рода это гарантия, что он не станет чревоугодником. Для вора, это знаешь ли важная вещь. Даже в тяжелые периоды своей жизни мальчик не продастся за корку хлеба или сладкое пирожное.

Шаа ответил обстоятельно, в отношении Хэсса он отличался этой чертой.

- Но ты же не об этом меня хотел спросить, Светило?

- Мне надо исчезнуть, а ты мастер по этому делу. Сильно я попал, Змееныш.

- Что?

Судя по шуму, на кухне шли какие-то перемещения, потом все затихло.

- Вот смотри, это мне досталось из Темных земель, Змееныш.

Что смотрел Шаа, Хэсс не видел, но это занятие увлекло Шаа минут на десять.

- Бодяжник хренов, ты хоть понимаешь, во что вляпался? - раздался, наконец, голос учителя.

- Прости, старик, так вышло. Помоги, - в голосе Светило Хэсс расслышал отчаянную мольбу.

- Хорошо, - почти не раздумывая, ответил Шаа. - Но ты пропадешь окончательно, без права на возвращение. Согласен?

- Конечно, - суетливость в голосе Светило кричала, что он хочет пропасть прямо сию секунду.

- Сначала объяснись, - потребовал Шаа.

Светило стал рассказывать, но сбивчивость мыслей делали рассказ чуть хаотичным.

- Мы поехали по твоему заказу. Там никаких проблем не предвиделось, но скотина Мар прикокошил нашу штатную магичку. И не смотри на меня так. Они же как две кошки по весне, как безумные, а она лет на двести старше его была, ну, и сердце у нее того. Мы в шоке на полпути где мага возьмешь? Да, чтоб еще и помогал в нашем не легком деле? Короче, мы пошли дальше. Что там было с этими гребанными дорогами и картами не знаю. Короче через два дня мы себя обнаружили в гадюшнике, почище тюремной волости. До старшего доперло куда мы попали, а назад пути никшни. Мы постарались пройти по краю. К концу седьмого дня осталось нас двое из семерых. Знаю, только, что одного убило, а с остальными не знаю. Потом наш старшой испарился у меня на глазах, он встал на камень, и исчез. Я стою, дрожу, плакать начал. Думаю, все конец мне. Я не помню, как но молиться стал. Глядь, а стою я у городской стены Стальэвари, а в руках у меня это самое. Народ то меня сожрет стоит найти.

Шаа сходил в подвал, принес мешочки с камнями и золотом, и еще дощечку со странными письменами. Хэсс это видел сверху, учитель проходя под лестницей поднял голову, увидел юношу, но промолчал. Через две минуты Светило исчез через магическую дырку в соседний мир.

- Ну, живись тебе светло, Светило, - скаламбурил Шаа.

Шаа показал мальчику, что оставил им бывший поставщик Светило. С трепетанием Хэсс развернул странное приспособление. Это были хорошо выделанные тонкие покрытые лаком и скрепленные нитью маленькие кусочки дерева, которые составлялись в ящичек, или скорее кулечек. Там лежало сокровище - медальон, наделяющий его владельца огромной магической силой. Шаа аккуратно спрятал медальон, но это не помогло. Через три года он стал причиной смерти Шаа, и сегодняшнего дня Хэсса. Сейчас медальон был утерян, по крайне мере для Хэсса. Но в самом уголке своей души, Хэсс прятал мысль, что Темные земли желают встретиться с тем типом, который хранил медальон несколько лет, и не уберег его.

Тем временем, разговоры Инриха с актерами продолжались. Уже обсуждался план по передвижению и репетициям.

- Не долго музыка играла, - Хэсс услышал над ухом замечание орка.

- К чему это? - удивился Хэсс.

Страхолюд усмехнулся:

- Надо же на другие слова не реагировал, а как об искусстве зашла речь..., - веселился орк. - Истинно говорят, что все артисты чокнутые. Я о том, что другие бы на их месте думали бы как выбраться или уж оборону организовать, а эти... Они о репетициях думают. Это нормально?

Хэсс не ответил потому, что одна часть его была согласна с орком, а другая с труппой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});