Все дороги этого мира - Ольга Табоякова

- Нет, туда не пойдем, - было однозначным решением. - Надо возвращаться назад. Мы прорвемся, - говорил Гармаш, а Железяка грустно улыбался.

Волей-неволей им пришлось остановиться на ночь у неприятного места слез.

- Плачет кто-то. Замучил уже, - ворчал Гармаш.

Оба не спали.

- Плачет, - механически повторил Железяка.

- И тянет меня туда, а тебя?

- И меня тянет, - Железяка не отрицал своего состояния. - Может пойдем?

В это время вход в место слез засветился ярким призывным светом. Появилась фигура приведения.

- Долго вас еще ждать? Мы уже исплакались!

Оба авантюриста затихли. Им непривычно было общаться с приведением.

- А что там такое? - стал расспрашивать Железяка.

- Место слез. Вас будут испытывать на прочность. Все самые жалостливые вещи в этом мире будут у вас на пути, - сообщило приведение.

- И нам надо просто пройти? - Железяка уже поверил в возможность миновать это плохое место.

Приведение пропало, не дав ответа, но в голове у обоих зазвенело: "Это уже как сможете. Оставите всю свою жалость нам".

Путешественники сидели в прострации.

- Пойдем? - неуверенно спросил Железяка.

- Если мы пройдем это место, то станем безжалостными. Тебе это надо? - отозвался Гармаш.

Так они и сидели до самого рассвета. Решение вернуться назад было обоюдным.

В это утро крики Инриха и Илисты доставили части труппы несравненное удовольствие. Знавшие тайну, стали воспринимать их в качестве прекрасного театрального представления. В этот раз ругань стояла по поводу желания Илисты найти младенца для ряда последних сцен в постановке.

- О, Инрих! Как ты можешь быть таким бессердечным? - Илиста была в амплуа маковой невинности.

- Я? Это ты жестока. Где мы возьмем младенца? Это запрещено по гильдийскому уставу. Ты понимаешь, что это нарушение?

- Инрих, плевала я на этот устав. Не должно быть никакой фальши. Ара тоже говорил об этом.

Мухмур Аран, которого стали втягивать в конфликт, предпочел скрыться в повозке повара.

- Илиста, не капризничай, - Инрих пытался воздействовать на приму строгим тоном.

- Ты хочешь, чтобы мы провалились? Отвечай!

- Нет, конечно, дорогая.

- Нет, ты об этом мечтаешь, - теперь Илиста отрабатывала амплуа обиженной овечки.

- Дорогая, нам не нужен младенец. Давай изменим сцену, чтобы о нем говорилось, но его не выносить на сцену, - Инрих пытался найти конструктивный вариант действий.

- Ни за что! Я не позволю портить бессмертное творение Одольфо, - Илиста перешла на патетику.

Одольфо напыжился от собственной значительности. За такие слова он был готов простить предыдущие измывательства донны Илисты.

- О, Инрих... - общение на повышенных тонах продолжалось.

Хэсс отметил, что Алила с улыбкой наблюдает поведение Илисты, и даже пытается копировать ее характерные жесты.

- Я надеюсь, потом когда-нибудь ее сыграть в постановке Аран. Одольфо уже пишет про нее. Только никому не говори, - Алила попросила Хэсса шепотом.

Единственные, кого не занимали проходившие разборки, был отряд Богарты и Саньо. Ей доложили, что им на встречу идет караван из полусотни повозок. На всякий случай Богарте надо было удостовериться, что ее объектам нападение не грозит.

- Кхельт, Крысеныш за дело, - приказала начальница.

Но никакие приготовления не понадобились. Богарта с удивлением увидела, что в их сторону, на достаточно резвой лошадке несся Сесуалий - штатный критик труппы донны Илисты.

- Сес? - воскликнула Богарта.

Дело в том, что Сесуалий пропал почти два дня назад. Как его не искали, все было безрезультатно. Инрих велел трогаться дальше, после проверки состояния у местной ясновидящей, которую нашли в одной деревень. Она проясновидила, что Сес жив и скоро вернется в труппу.

- Воительница, - радости трезвого Сесуалия не было предела.

Уже позже критик рассказывал, что с ним приключилось. В последнем паршивеньком городишке он отправился на раздобычу горячительных напитков. Сразу же выяснилось, что у Сесуалия есть хороший артефакт - вместительная фляжечка, в которой помещается порядка сорока литров горячительного. В результате путешествия содержимое истощилось в половину. Сесуалию для вдохновения была нужна твердая уверенность в завтрашнем и послезавтрашнем дне.

В местной выпивной конторе он спросил о стоимости вина для этой фляжечки. Ему сказали две монеты. Сесуалий подставил фляжку и велел наливать. Двадцать литров ушли внутрь. Хозяин понял, что продешевил, и принялся скандалить.

На беду Сесуалия в лавки был и маг, который страдал от страшной мигрени, он и выкинул Сесуалия далеко за пределы города. Пришлось Сесу пробиваться к своим.

- Хорошо, что он меня бросил по привычному маршруту. В соседнем городке не удивились, они уже привыкли. По карте я нашел маршрут, и отправился с другими людьми в путь. Лошадку пришлось арендовать.

- А фляжка? - люди желали знать ответ.

Лицо критика вытянулось.

- Фляжку, я ухватил, но арендовал на ее содержимое лошадку, - неподдельная печаль в голосе Сесуалия внушала уважение, хотя некоторые личности закашлялись, похоже от подавляемого смеха.

- Иди отдыхай, - скомандовал Инрих.

Это счастливое возвращение подверглось большому общественному обсуждению. Одольфо решил вставить подобную сцену в ближайшее свое произведение.

Путешествующих с труппой монахов приключения Сесуалия не затронули совершенно. У них были другие темы для разговоров.

Шевчек заварил чай. Жанеко смотрел, как тает утро, и вел внутренний диалог.

Если бы их оценивал посторонний человек, то сказал бы примерно следующее.

Жанеко - более молодой в этой паре, лет двадцати пяти. Самым запоминающимся в молодом монахе был его голодный взгляд. За этим взглядом совершенно не замечались приятные черты лица, неслабая фигура, белозубая улыбка и приятный голос.

Шевчек был вдвое старше его. Крепкая спина, всепонимающая спокойная манера общения делала его похожим на героев старинных легенд.

На шее у обоих висел отличительный знак - медный круг.

В отличие от отцов ордена Вечного Бога, их орден предпочитал верить в гармонию мира, которую и символизировал круг.

- Ты заметил, что с этим орком что-то не то? Он отрезает клочки волос у членов труппы.

- Я знаю, Шевчек. Я не понимаю, зачем он это делает?

Шевчек перечислил с десяток ритуалов, требующих клочка волос объекта.

- С ним что-то не то, Жанеко. Мы должны предупредить добрых людей, с которыми идем.

- А ты не думаешь, что он действует по заказу кого-то из труппы? - возразил молодой Жанеко. - Должны ли мы вмешиваться не в свое дело?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});