Иная. Песнь Хаоса - Мария Токарева

раз такое заслонило от огня, совершив нечто невозможное для человека или зверя. Теперь же черный вихрь несся на выручку, стремительно раскидывая подступавших врагов.

Клинки отлетели, переломленные пополам, погнутые мощной лапой. До ушей донесся громкий рев, а затем крики противников. Котя зажмурилась, когда в лицо ей брызнула чужая кровь. Послышался хлюпающий звук разрываемой плоти и хруст костей под клыками. Сердце оборвалось, Котя почти лишилась сознания, хотя раньше считала себя сильной. Нет, она была обязана оставаться сильной! Поэтому открыла глаза, поэтому воочию узрела, как огромный ловкий зверь накидывается на истошно орущего Игора.

Вскоре настала тишина. Уцелевшие наемники замерли поодаль, не успев подоспеть с тяжелыми рогатинами. Вен Аур воспользовался их промедлением, накинулся и разорвал когтями, не замечая взмахов сабель.

– Монстр! Оборотень! Хаос! Спасайтесь! Хаос грядет! – кинулся наутек последний разбойник. Голос его срывался в поросячий визг, точно он вмиг позабыл годы обучения в воинских крепостях Аларгата.

– Хаос настал, – страшно пророкотал рев зверя, когда Вен Аур одним прыжком повалил последнего наемника, впившись когтями в его спину. – Вот и всё. Она – моя.

Враги затихли, на дороге остались лежать их распростертые тела. Казалось, на них напало двое или трое огромных медведей. Больше никто из животных не сумел бы нанести столько страшных ран.

Котя вышла на дорогу, неосознанно отряхивая снег с юбки. Под ногами слишком громко скрипел вспаханный, перемешанный с кровью снег. Или это в ушах звенело? Слишком ярко алели красные пятна. Или в глазах темнело? Вен Аур топорщил шерсть, глаза его налились огнем. Он оказался в своей родной стихии – вот что говорил весь его вид. Котя стояла пошатываясь, ее окружали окровавленные разорванные тела. Разбойников Вхаро она не видела, с ними зверь разделался в чаще. А теперь при свете дня снег слишком ярко обагрила кровь. Слишком испугаться за себя Котя не успела, не как в тот раз с похищением. Зато теперь она узрела, насколько опасен ее спутник, насколько беспощаден к обидчикам. И едва ли соотносился его хищный образ с милым мурлыканьем в сенном сарае.

Он еще рыскал в лесу вокруг, вынюхивая возможных недругов, но вскоре вернулся. По мере приближения он превращался обратно в человека. Но вид клыкастой морды испугал, она навечно запечатлелась перед глазами. Хотя вскоре предстало пригожее лицо. Лишь на губах неизменно алела сырая кровь. Вен Аур спешно слизывал ее и отплевывал: в человеческом облике этот вкус ему не нравился.

– Спасибо тебе за спасение. Но вовсе я не твоя, – как-то резко отозвалась Котя, выпрямляясь.

Больше ничего не пришло на ум. Она никогда еще не видела столько мертвых людей. Слишком много, слишком реально.

– И это вся благодарность, на которую ты способна? – приподнял брови Вен Аур.

Он вел себя слишком спокойно, как будто ничего необычного не случилось. Ничего необычного для него. И это пугало даже больше, чем понесшие заслуженную кару лиходеи. Только ночью Вен Аур умильно мурлыкал, только накануне с удовольствием помогал старому деду колоть дрова. Но настоящий его облик предстал лишь теперь, на поле брани. Убийца, привыкший с детства проливать кровь. Не человек – все-таки зверь. Или же зверь поступал человечнее, когда уничтожал бесчеловечных людей? Ответ терялся.

– Уж извини, не научили, – порывисто вскинула голову Котя, сжимая кулаки. – Меня никогда не благодарили, вот и не привыкла сама… благодарить.

Но она отошла к ближайшим кустам, потому что внутри болезненно скручивался скромный завтрак, и вскоре он исторгся наружу. Вся бравада прошла. Котя заплакала, приближаясь к Вен Ауру и утыкаясь в грудь своему оборотню. Пусть убийца, но ведь воинам-дружинникам тоже приходится убивать. Ради кого, ради какой цели – вот что важно. Это немного успокаивало. И все же в душе горел пожар.

– Ну за что всё со мной так? За что всё это? Ведь и в городе найдутся злые люди! – всхлипывала Котя, стараясь не смотреть на трупы.

Вен Аур гладил ее по волосам, слегка встряхивал за плечи, прижимал к себе. Он просил не смотреть на сотворенное им кровопролитие. Котя ничуть не переживала об убитых наемниках. А на труп Игора и вовсе хотела плюнуть, но все-таки сдержалась. Все же этот человек в свое время тоже испытал немало боли, а после смерти уже не люди его судили. Наказание за злодеяния ему теперь назначали мудрые духи. Но Котя ему нисколько не сочувствовала. Ее перепугал Вен Аур, вернее, тот лютый зверь, в которого перекинулся добрый и внимательный спутник. Теперь-то вновь стоял рядом добрый молодец. Вновь из зеленых глаз исчезло оранжевое пламя.

– А ты останься со мной. Хотя со мной тоже опасно, – говорил он мягким тоном.

– Даже если иногда ты человек, в тебе больше зверя, – заключила Котя, обреченно качая головой. – Ты можешь жить в лесу, а я нет. Пойдем до города.

– Да. Зверь, – мрачно отозвался Вен Аур и тут же жестоко бросил: – Точно. Мы не можем быть истинной парой. Я ведь существо из Хаоса, а ты человек.

– Так уходи в свой Хаос! – воскликнула Котя, заламывая руки.

Ее все еще трясло, а слезы катились из глаз.

– Не могу, пока не найду. Но зов упрямо указывает на тебя! Это немыслимо, – выдохнул он. – Я могу обращаться в человеческий облик, я оборотень. Но я не человек. Хотя я слышал историю о полукровке, который жил с моим собратом. Они тоже слышали зов.

Он потихоньку уводил с места побоища. Но Котя только обессиленно шептала, когда взгляд натыкался на чье-нибудь растерзанное тело:

– Ты убил их. Всех убил.

– Убил. Не смотри, не смотри! – просил Вен Аур.

Он будто бы извинялся. Длинные когти и острые зубы разрывали плоть страшнее, чем меткие удары мечей или стрел. Но сердце Коти выцарапывали эти взволнованные сбивчивые слова. Искренние, трогательные. И все-таки ужасные после совершённого.

– Смотри не смотри… А за мной как кровавый след. Может, я правда оборотень? – отрешенно пробормотала Котя.

Она не видела света дня вокруг. Ей представлялась тяжелая ночь, которая сгущалась вокруг нее.

– А ты хотела бы им быть? Хотела бы оказаться созданием Хаоса? – с тайной надеждой спрашивал Вен, ведя вперед и не отпуская из своих объятий.

– Зачем? Чтобы твой зов соединил нас? Не хочу я ни по зову Хаоса, ни по долгу людскому. Если и сыщется суженый мне, то хотела бы я только по зову сердца, – твердо отозвалась Котя и освободилась.

Так они и покинули место нападения и кровавой расправы. Бойни. Поединком это противостояние никто не назвал бы. Теперь Котя понимала, почему так боялись пришельцев из Хаоса, почему