Иная. Песнь Хаоса - Мария Токарева

тому, кем родились, – недовольно отозвалась она, отворачиваясь.

– Да-да. Тоже повод не печалиться, – в тон ей отозвался Вен Аур, демонстративно отворачиваясь в другую сторону.

Вели они себя по-детски, тем более все равно сидели рядом на стволе дерева, как две птицы на ветке. Мороз не интересовался, какие разногласия мешали разумным тварям.

– Глупый вышел разговор, – невольно улыбнулась Котя.

Кажется, Вен Аур неумело копировал привычки и жесты людей, их реакции на слова. Разве только иногда зажигались то зеленым, то оранжевым прозрачные глаза.

– Глупый. Возможно, я сам глупец, – виновато потупился он, но сжал кулаки, тяжко вздыхая.

Они слишком запутались в том, что шептал им зов. Котя знала одно: рядом с Вен Ауром сердце ее успокаивалось. Она не ведала, куда идти, не видела, что готовит ей будущее. Но рядом с ним ощущала себя точно странник, дошедший до цели. И только она решилась поверить в это, как спутник сам принялся отгонять ее от себя.

– Наверное. Идешь рядом с сигнальным огоньком, да сам не ведаешь, куда и зачем, – пожала плечами Котя.

Путешествие для него и правда не имело определенной цели, а верст он преодолел ой как немало. От Барьера Ветвичи со всех сторон отделялись горами, степями и лесами. Но для чего-то же молодое создание Хаоса пришло к ним! И явно не со злыми намерениями. Хотелось помочь ему, отплатить за спасение, найти вместе с ним эту его заветную «судьбу». Даже если сердце подсказывало: искать-то уже нечего. Но не поддаваться же древним заветам самого Хаоса. Котя поймала многозначительный виноватый взгляд Вен Аура.

– Всё не так. Не упрощай.

Зов или не зов… Сам по себе Вен Аур оказался мягким, хоть и вспыльчивым. Обижаться он не умел.

– Ты сам говорил, что с людьми все сложно. Вот я и пытаюсь для тебя упростить, – отозвалась Котя.

Голос ее прозвучал резко, она невольно уперла руки в бока. Всегда так делала, когда вступала в жаркий спор. Вернее, так делала старшая жена, а своевольная девчонка бесстыдно и бесстрашно копировала ее привычки. Не уняли ее упрямства ни уговоры, ни угрозы, ни розги. Только закалили.

– Не надо упрощать! Я же не зверь! – запротестовал Вен Аур.

– Но есть ли в тебе человек? – задумалась Котя, кусая длинный кончик косы. – Если говорят, что создание Хаоса не зверь, не растение и не человек, а всё сразу… Значит, у вас есть выбор, кем стать. Не только обликом, но и духом.

– Какие странные речи ты ведешь, – ответил Вен Аур и с тайной надеждой заглянул в лицо: – А ты хочешь, чтобы я стал человеком?

Он слегка обнял ее, она вздрогнула, когда длинные ласковые пальцы провели по ее плечу, спустились на талию и осторожно притянули к себе. Все тело охватил приятный жар. Тепло посреди заиндевевшего леса. Переливчатые глаза спутника искрились тайной надеждой. Но он и сам себе не признавался в ней. Он же сам гнал любой намек на понимание. И все-таки их неизбежно тянуло друг к другу.

– Я… Я не знаю. Я пока тебя не знаю, – проговорила Котя, но вырвалась. – А зов… Для людей его недостаточно. Пока что.

Она не верила своим словам. Слишком уж знакомым казался ей Вен Аур. Он уже два раза спас ее, а теперь шел вместе с ней к городу, приносил добычу, а ночами обращался в звериную форму, чтобы укрыть мягкой шерстью. И за все это время ни в чем не упрекнул. Даже если мало одного зова, человеческих поступков вовсе не мало.

Котя задумалась об этом и сама перехватила узловатые пальцы спутника. Вен Аур сжал ее ладонь, вновь делясь спасительным теплом. Не хотелось ничего говорить, потому что их неверие им самим мешало. Оба слышали безмолвную песню. Но они не нашли верного ответа на свои вопросы и лишь потупились.

С того дня они мало переговаривались. Обоих изматывал неблизкий путь, особенно Котю. Ноги у нее мерзли и болели. Хотя летом она бегала обычно без обуви, но после трех дней пешего странствия ступни покрылись крупными водянками. Кожа зудела и пульсировала, пока они не прорвались.

– Не смей совать их в снег! Заболеешь! – заботливо предупреждал ее Вен Аур, когда Котя пыталась вытащить стопы и окунуть в сугроб.

Спутник тоже утомился, золотистые кудри поблекли и свалялись, щеки впали. Впрочем, оба радовались свободе.

– Куда же мы идем-то… – лишь временами сетовал Вен Аур.

Он озирался по сторонам, но неизменно с надеждой смотрел на Котену.

– В города. В стольный град, – твердо отзывалась она. – Ты же разведал дорогу.

Раньше бедное создание Хаоса четко искало свой ориентир, а теперь-то только воля человека задавала направление.

– Дорогу-то да, а что там в городах делать… Ну да ладно! Куда ты – туда и я, – отзывался Вен Аур и шел рядом по заснеженной дороге.

Временами она терялась, петляя и совсем исчезая под снежными заносами.

– Тут жилье неподалеку. Колеи видишь? – обращал внимание Вен Аур.

Он прекрасно чуял направление в лесу. Не приходилось сомневаться: если они выбрали эту дорогу, то уже не собьются. Но оба не очень-то знали, куда именно идут. Да еще в каждом шорохе мерещились разбойники Игора или еще какие лихие люди.

– Вижу. Эх, в баньке бы попариться. Сарафан этот выменять на обычный… Все-таки парча, – отвечала с тоской Котя.

В тот же вечер они набрели на крошечную деревеньку. Избы в ней не имели окон, а вокруг обитатели не выстроили надежного частокола. Снег занес поселение до утепленных дерном крыш, делая жилища похожими на большие сугробы.

– Люди добрые! – позвала неуверенно Котя. – Примете ли странников?

Она засомневалась, что хоть кто-то выйдет навстречу. Где-то в кособоком хлеву замычала корова, заблеяли козы. А стоило приблизиться Вен Ауру к околице, как на разные голоса залаяли и завыли собаки.

– Ой, Вен, только не показывай себя, – забеспокоилась Котя, сжимая руку спутника.

Тот кивнул, несколько раз моргая, чтобы убрать зеленое свечение в глазах. Он нервничал, впервые вот так открыто приближаясь к людскому поселению.

Навстречу им вышел неприметный старичок с длинной бородкой. Представился старейшиной. Он беззлобно улыбнулся, осаживая крутящегося рядом бурого пса:

– И кем же вы будете?

– Странники. В град княжий идем, – объяснил Вен Аур, выступая вперед.

Врать почти не приходилось, чему Котя радовалась. Все-таки духи не благоволят лжецам, а не помешало бы заступничество. Хотя считалось же, что в Хаосе нет ни правды, ни любви, ни жизни. Но спутник доказывал обратное. Может, духи обратили бы на него свои взоры.

– В услужение, – добавила Котя, пока старейшина понимающе качал головой,