Ладонь, расписанная хной - Аниша Бхатиа

может быть. НЕТ!

На негнущихся ногах я отхожу в сторону и бросаюсь бежать.

К счастью, Таня и Каран заняты болтовней с друзьями в дальнем темном углу актового зала.

Не знаю, как мне удалось вырваться с этой проклятой встречи выпускников без сопровождения сплетниц-подружек. Я нырнула в милостивый смог и сырость улицы.

Пожалуйста! Скажите мне, что все это — кошмарный сон!

ГЛАВА 10

ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ

Я пыталась дозвониться до Амана, но все время попадала на автоответчик. Одному богу известно, в какой части Европы он мог сейчас развлекаться и как долго его здесь еще не будет. Можно подумать, он кинулся бы мне на помощь, если бы был рядом. Да он просто бросил бы что-то вроде «Разбирайся сама» с этой своей мерзкой улыбочкой и повесил бы трубку, чтобы раскурить очередной косячок. Можно подумать, это я во всем виновата. Засранец.

Так, дыши. Ты должна дышать. Еще не все потеряно.

Пока.

Нет!

Нет, этого не может быть. Я не беременна. Нет. Даже не думай об этом слове. Не думай. Нет. Все не так.

Мимо машин, пешеходов и лоточников проносится полицейский джип, вовсю завывая сиреной. Но этот звук не идет ни в какое сравнение с воем у меня в голове.

Так, а теперь соберись и думай. У задержки может быть множество причин, правильно? Анемия? Малокровие? Гормональный сбой? Бывает же так, что падает уровень каких-то конкретных гормонов? ВЕДЬ БЫВАЕТ?

Перед глазами вспыхивает образ волосатого Пандита Вермы, произносящего: «В жизни грядут грандиозные перемены!»

Что же я наделала!

Я зажмуриваюсь и изо всех сих желаю, чтобы моя матка оказалась пустой. Черт, до этого момента я никогда не пользовалась словом «матка». Зачем? Я еще не замужем, и эти темы еще не приняли для меня вселенского масштаба. В панике я забыла о необходимости втягивать живот, и теперь, когда я о нем вспомнила, его мышцы показались такими чужими и непослушными, что я почти поверила, будто… Нет! Пожалуйста! Бог, Вселенная, кто угодно, где бы вы ни были, я готова на всё. Готова поститься сорок восемь суббот вместо двадцати четырех, ходить босиком в далекие храмы, зажигать свечи в форме матки в каждом бомбейском храме и поститься в праздники! Только пусть я окажусь небеременной!

— Простите? У вас всё в порядке? Девушка в красной курте!

Вокруг меня под жестким светом желтых уличных фонарей собираются несколько сорокалетних пар. Они явно прогуливаются после ужина.

— Эээ… да, всё в порядке.

Я так долго стояла на месте, что над моей головой стали кружиться ожившие после дождя мухи. Некоторые даже присели на меня, словно я статуя. Пускай, мне нет до них дела.

Эти люди мне явно не поверили и обмениваются напряженными взглядами.

— Вы стоите под этим фонарем уже десять минут, — говорит один из мужчин. От него одуряюще пахнет дезодорантом, и меня тянет выплеснуть из себя торопливо проглоченную за обедом курицу прямо в лужу у него под ногами.

— Вам помочь перейти улицу?

Да, и уйти как можно дальше от вас.

Суровая женщина с шикарной стрижкой боб одергивает его и оттаскивает от меня. Явно жена. Поводив перед моим лицом рукой, она заявляет:

— Ну, слепой она не кажется.

Вторая женщина, с обвисшим лицом, проталкивается вперед:

— Проверьте, может, ее загипнотизировали?!

— Что за глупости! Какой гипноз?

— Дорогой, кто знает? Я читала в газете, что молодых девушек часто гипнотизируют и воруют…

Женщина с широко распахнутыми глазами подходит поближе и начинает щелкать пальцами перед моим лицом.

Вдруг я действительно попала под действие гипноза и кто-нибудь сможет выдернуть меня из этого состояния?

— Хочешь, мы отвезем тебя в больницу? — Третья женщина подталкивает своего смуглого мужа, и тот громко свистит, подзывая рикшу.

Резкий свист выдергивает меня из оторопи.

— О нет, нет, со мной всё в порядке. Кажется, у меня… эээ… а тут есть поблизости аптека?

— Ах да, конечно! — И они все разом расслабляются.

«Значит, дело в том самом времени месяца», — кивают они друг другу, радуясь, что я не произнесла вслух слово «месячные». Мужчины вдруг заинтересовались развалинами старого здания позади них, а женщины понизили голоса, как будто разговоры нормальным голосом могли привлечь к ним внимание полиции.

Интересно, что бы случилось, скажи я им, что у меня задержка? И что я не замужем? Да им тогда пришлось бы признать существование секса до брака! Всему обществу пришлось бы официально признать секс до брака, и куда бы нас это привело? Как бы отнеслись эти милые люди ко мне, такой распущенной? Опозоренной! Остались бы они такими же заботливыми?

Женщины общими усилиями усаживают меня в коляску рикши, но делают это с некоторой отстраненностью, граничащей с неприязнью, словно боясь от меня заразиться.

— Бэйа,[23] езжай на Хар Джимхана, там есть хорошая аптека.

Хар Джимхана? Это слишком близко к моей школе, дому, тетушке Бу и вообще ко всему в моей жизни. Внутри пресловутого двухкилометрового радиуса все торговцы знают мою семью.

— Бэйа, поехали в Бандру, — шепчу я рикше, и тот срывается с места, разрезая густой влажный воздух, клубящийся вокруг фонарей.

Бандра далеко, а значит, там безопасно. Если хотя бы намек на то, что сейчас происходит, дойдет до кого-нибудь из наших знакомых, случится настоящая катастрофа. Не замужем и беременна — это верх женской распущенности для Индии. Матери запретят своим дочерям попадаться мне на глаза, чтобы те не испачкались о мою порочность. И я могу забыть о браке, особенно о договорном.

Правило договорных браков № 2: невеста должна быть чиста и непорочна, каким бы распущенным ни был жених. То есть иметь как можно меньше бойфрендов и не упоминаться в сомнительных историях. Самый желанный вариант для драгоценного сына — невеста-девственница, у которой вообще не было бойфрендов. Что?! Забеременела вне брака и сделала аборт? Боже упаси, да кому в голову придет осквернять семью подобной мерзостью?!

С работы меня, конечно, не уволят, от этого защищает закон. Вот только в офисах работают те же самые люди, что и повсюду, и они найдут способ оттеснить меня в сторонку. Если всплывет эта история, то родители, да и все прочие родственники очень долго не смогут показываться в обществе. В голове крутятся проклятия из индийских фильмов пятидесятых:

«Калмочи![24] Ты обесчестила нас! Лучше бы ты умерла!»

Ну и тому подобное. В общем, вы улавливаете настрой? Я стану той самой девушкой, грехи которой запомнятся навеки. Тем-Кого-Нельзя-Называть.

Я стану Волдемортом.

О боже.

О боже.

Дребезжащий рикша