Самые знаменитые реформаторы России - Владимир Казарезов

И опять есть повод для проведения аналогий с нашим временем. Кто больший патриот России в оценке Чеченской войны — критикующий недостойное поведение наших солдат в этой многострадальной республике или считающий или делающий вид, что там все нормально? Конечно, первый. Но кто его поймет? Так не понимали современники и Ордина-Нащокина. «Нащокин был чужой среди московского служебного мира и как политический новик должен был с бою брать свое служебное положение, чувствуя, что каждый его шаг вперед увеличивает число его врагов, особенно среди московской боярской знати», — писал В.О. Ключевский. В это время сходила на нет местническая система, терпевшая упадок от вторжения в управленческую элиту таких людей, как Ордин-Нащокин. Бойкотируя его действия при выполнении важнейших государственных дел, вельможи наносили урон стране, но это их не очень беспокоило. В уже цитированном письме он обращается с жалобой на воевод Полоцка, Витебска, Пскова, которые не выполняют царский указ, не шлют ратных людей и хлебные припасы для борьбы со шведами под Ригу из-за неприязни к автору письма. «Но помощи мне не дают по моей причине, твое государево дело возненавидели для меня, холопа твоего».

Нащокин небезуспешно внедрял в сознание царя необходимость заимствований на Западе культурных, хозяйственных, научных, военных новаций. При этом для него важно было содержание, суть перенимаемого, а не форма, что выражалось в словах: «Какое нам дело до иноземных обычаев, их платье не по нас, а наше не по них».

Подготавливая почву для реформирования Петру I, он отличался от последнего большим здравомыслием. Приобщение к Западу видел не в том, чтобы заставить боярина брить бороду и курить табак, а солдат одеть в непрактичные треуголку и башмаки вместо удобных шапки и сапог. Для него важны были сущностные, а не внешние стороны явлений.

Тонкий и удачливый дипломат, он сочетал в себе западнические настроения с панславистской идеологией. Для этого готов был не просто помириться с извечным врагом России — Польшей, но и создать общую государственность, объединив две правящие династии (разумеется, при российском верховенстве). Он мечтал об отторжении от турецкой империи славянских народов и подчинении их российскому влиянию. При таком развитии ситуации Нащокин не видел проблем в отношениях с другими традиционными для России врагами — Швецией и Крымом. Усилившаяся за счет других славян Россия легко справилась бы с ними.

Повышению активности в отношениях со странами Востока (Персия, Бухара, Китай и др.) Россия в то время обязана также в значительной мере Ордину-Нащокину.

В Москве и за границей отмечали исключительную верность слову Нащокина как дипломата. Что также было непривычно для русского менталитета. Обмануть партнера, тем более — бывшего противника, на переговорах являлось обычным делом, а то и похвальным. Нащокин диссонировал на общем фоне, говоря: «Лучше воистину принять злому животу моему конец и вовеки свободну быть, нежели противно правды делати». Все это поднимало авторитет русской дипломатии, Русского государства.

В то время тот воевода или наместник считался хорошо выполняющим свои функции, кто больше соберет денег в государственную казну. При этом мало кого интересовало — что стоило подданным обеспечить податные выплаты, насколько возрастала эксплуатация людей. Нащокин начал проводить мысль об ответственности территориальных руководителей за развитие промышленности и торговли в подведомственных регионах. Ключевский называл его «одним из первых политико-экономов на Руси». Если выражаться в современных терминах, то можно говорить о нем и как о рыночнике, так как он связывал торгово-промышленный успех не с административным гнетом, а со свободой предпринимательства (насколько она была тогда возможна). Под его руководством разрабатывался «Ново-торговый устав» и устраивались торговые дворы для торговли со Швецией. Он обеспечил безопасные проезд и торговлю в России купцов из Хивы, Бухары, Персии. С его помощью была организована почтовая связь с Польшей и Курляндией, установлен денежный курс русского рубля по отношению к валютам других стран, налажено вексельное обращение. По его инициативе, идя навстречу купцам, которым приходилось обивать пороги многих приказов, решая свои вопросы в Москве, был учрежден специальный Приказ купецких дел.

Главный вклад Ордина-Нащокина в развитие Русского государства сделан в дипломатической, военной, административной, финансовой сферах. Но круг обязанностей и интересов его был настолько обширен, что следы деятельности этого человека оставались даже в таких специфических отраслях, как садоводство и кораблестроение. Ему также принадлежала идея замены дворянской конницы, как основной военной силы, на регулярную армию, комплектуемую через рекрутов.

Как уже говорилось, он встречал противодействие в своих начинаниях со стороны именитых сановников. Легче было ему действовать во время управления Псковом, будучи его воеводой. По приезде туда, увидев неурядицы в торговле, диктат бояр и состоятельных купцов над мелкими торговцами и посадскими людьми, процветающую контрабанду и т.д., он собрал земских старост для обсуждения состояния дел. С его участием были выработаны статьи, регламентирующие эти и другие вопросы. В соответствии со статьями посадские люди выбирали своего рода совет из 15 человек, в том числе 5 из них должны были работать по очереди в присутственном месте — Земской избе. Таким образом, воевода Ордин-Нащокин по своей инициативе уступал часть полномочий выборному посадскому органу. Без всяких натяжек — перед нами опыт организации городского самоуправления.

Интересным представляется его попытка организовать купцов, прежде всего мелких, в своего рода товарищества, или компании, с тем чтобы они могли конкурировать с более оперативными иностранными, особенно немецкими купцами, что для пограничного Пскова было весьма актуально. Предусматривалась выдача ссуд мелким купцам, «недостаточным людям», при участии воеводской службы. Этому нововведению не суждена была долгая жизнь — придворные бояре увидели в нем перекос в сторону защиты интересов посадских низов от высших слоев общества.

Несмотря на особые отношения царя к Нащокину, по его указанию под давлением бояр псковские реформы были прекращены.

Много доброго сделал для Русского государства Афанасий Ордин-Нащокин. Как непосредственно на важнейших дипломатических, военных и административных постах, так и генерируя реформаторские идеи для московского правительства. Не всем им было суждено реализоваться при жизни этого выдающегося человека, но их очевидное влияние заметно стало в последовавших вскоре реформах Петра Великого.

Трудно понять поступок Нащокина, совершенный им в расцвете карьеры. В 1672 г. он постригся в монахи под именем Антония. Но и там его нашли в 1679 г. для участия в трудных переговорах с Польшей. Умер Ордин-Нащокин в 1680 г.

Петр Великий

(1672–1725)

В истории России мало других ее руководителей, которые бы столь по-разному оценивались как современниками, так и потомками во многих поколениях. Если говорить о крайних суждениях о Петре Великом, то на одном полюсе Ломоносов со своими знаменитыми словами: «Он Бог твой, Бог твой был, Россия», на другом — старообрядцы, считавшие его антихристом, бичом божьим, посланным русскому народу в наказание за грехи его. Обычно говорят, что истина лежит посредине. Но прошло столько времени, и вроде бы пора уже эту середину определить. Тем более что личность Петра и его деяния привлекают внимание пишущих и мыслящих людей самого различного профиля. К нему обращаются историки и политики, философы и теологи, писатели и художники и др. Но результатами исследований и творческой работы над его личностью становилось не схождение крайностей к центру, а формирование самостоятельных образов этого человека, далеких друг от друга, которые живут, сосуществуя, в общественном сознании.

Мы не преследуем такой амбициозной цели, как внесение ясности в трехсотлетний спор об этом человеке. Задача куда скромнее — рассказать о реформаторской деятельности Петра Великого, предоставив читателю самому выбирать между богом и антихристом. Но свой рассказ мы предварим кратким обзором суждений об этом человеке различных историков, чтобы показать хотя бы малую толику той самой неодинаковости представлений о нем. Начнем с самых авторитетных, так сказать, столпов отечественной исторической мысли.

Отношение Н.М. Карамзина к Петру Великому было неоднозначным, однако в основе своей — все-таки негативным. Я.К. Грот отмечал, что Карамзин хвалил многие начинания Петра, но вместе с тем «резко укорял его за введение иностранных обычаев, приписывал ему презрение к народным особенностям, осуждал отмену в высших классах русской одежды, пищи, бороды, порицал учреждение сената вместо древней думы, — коллегий вместо приказов, — министров, канцлеров, президентов вместо бояр, — генералов, капитанов, лейтенантов вместо воевод, сотников, пятидесятников… обвинял Петра за жестокость и ужасы самовластья, за унижение духовенства, подчинение церкви мирской власти, наконец, за основание столицы в суровом климате, на болотистой почве».