Самые знаменитые реформаторы России - Владимир Казарезов

Состоявшийся в конце 1666 г. собор, в котором участвовали восточные патриархи, обвинил Никона в том, что «он произносил хулы на царя, называя его латиномудренником и мучителем, и на всю русскую церковь говоря, будто она впала в латинские догматы… что он был жесток к подчиненным, которых наказывал кнутом, палками, а иногда и огнем пытал». На соборе Никон был лишен сана и сослан в Белозерский Ферапонтов монастырь, а потом в заключение с более тяжелыми условиями в Кирилло-Белозерский монастырь. Уже перед смертью, наступившей в августе 1681 г., царь Федор Алексеевич и вселенский патриарх разрешили ему возвратиться в Воскресенский монастырь, на пути следования в который он и умер.

Но все жизненные перипетии Никона, его осуждение и отстранение от патриаршества не касались главного свершения его жизни — церковной реформы. Она стала делом уже не Никона, а царя Алексея Михайловича и нового церковного руководства, и проводилась несмотря на сопротивление значительной части духовенства и мирян. С тем и переходим к коллизиям в русском обществе, начавшимся с вроде бы формальных вещей — корректировки священных книг и обрядов.

Сама по себе необходимость исправления церковных, богослужебных книг носила объективный характер. За долгие годы ручного переписывания в них была внесена масса ошибок. Попытки их исправления оказывались малоуспешными. Так, Максим Грек, взявшийся за редактирование книг в начале XVI в., ошибки нашел, но в силу незнания славянского языка допустил новые очевидные неточности, за что был обвинен в порче книг и сослан. Решили править только книги, имеющиеся на славянском языке, не занимаясь переводом древних греческих.

В «Стоглаве», принятом на соборе 1550 г. при Иване Грозном, сохранились многие догмы, сложившиеся уже в русском периоде православия, которые при Никоне были отвергнуты как ошибочные. Положить конец ошибкам обещало книгопечатание.

В 1564–1565 гг. вышли первые печатные книги «Апостол» и «Часослов», но качество их было исключительно низким. Многие принимались за исправление книг, но чаще всего дело заканчивалось добавлением новых ошибок и противоречий. В том числе работали над книгами такие влиятельные священнослужители, как духовник царя Стефан Вонифатьев, протопоп Казанского собора Иван Неронов, Юрьевский протопоп Аввакум и другие. Из них сложился своего рода кружок ревнителей благочестия, хорошо знакомых царю Алексею. К этому кружку когда-то принадлежал и сам Никон. Но и они, берясь за исправление книг, вносили в них новые ошибки, утверждали обряды, вошедшие в обиход относительно недавно.

Проблема заключалась в том, что считать за образец, эталон, по которому нужно было исправлять книги и уточнять обряды. В среде русского духовенства сложилось устойчивое мнение, что греческие книги уже не могут считаться эталонами, так как за время турецкого владычества в них было внесено много всяческой ереси. Не было доверия и к книгам, по которым служили в Киеве и других западнорусских землях, равно как и к тамошним священникам. Недоверие объяснялось просто — западные области были под властью Польши, то есть католиков (латинян). Посланный Никоном и царем в Грецию келарь Арсений Суханов сделал подробный доклад, в котором частично подтвердил это. Но решение Никона о необходимости исправления книг было твердым. Тем более что на отклонение от древнегреческих обрядов в Московском государстве указывали восточные патриархи, а афонские старцы даже объявили русские печатные книги еретическими и сожгли их.

Чтобы понять повод, оказавшийся в основе страстей с богослужебными книгами, назовем некоторые расхождения в обрядах ведения службы в русских церквах в сравнении с существовавшими у греков и которые требовалось исправлять. На Руси крестились двумя перстами вместо трех, имя Иисус произносилось Исус, слово «аллилуйя» пели два раза вместо трех, литургия совершалась на семи просфорах вместо пяти, хождение в церкви при крещении и других обрядах шло по солнцу (осолонь) вместо того, чтобы ходить против солнца, и т.д.

В 1654 г. Никон созвал собор, в котором участвовал и царь Алексей Михайлович. На соборе патриарх просил благословения на исправление книг. Большинство собравшихся согласилось с ним, решив: «достойно и праведно исправити (книги) противу старых харатейных и греческих». Однако некоторые иерархи отказались подписать решение собора — епископ Коломенский Павел, два архимандрита, два протопопа, один игумен.

Никон направил константинопольскому патриарху Паисию список из 26 вопросов и обрядов, выявленных в служебных книгах как ошибочные, и просил высказать его мнение на сей счет. Паисий поддержал Никона и решение Московского собора.

На Восток снова послали келаря Арсения Суханова с заданием приобрести все наиболее значительные греческие православные рукописные книги, изданные с древнейших времен. Он выполнил поручение, приобретя до 500 старых рукописных книг, в том числе одно евангелие, которому было в то время 1050 лет. Кроме того, 200 книг прислали в Москву восточные патриархи.

На соборе 1655 г. было зачитано одобрение константинопольским патриархом Паисием предпринятого дела, принят новый служебник, якобы соответствующий древним греческим книгам.

В 1656 г. Никон собрал очередной собор, на котором был рассмотрен и рекомендован к печати перевод с греческого языка книги «Скрижаль», содержащей обряды богослужения в том порядке, как было принято у греков. Предписывалось теперь следовать только им. А что касается одного из главных внешних признаков расхождения — двуперстного крестного знамения, которое ранее применялось, то отныне оно предавалось проклятию. Все православные обязаны были креститься тремя перстами.

Число противников патриарха Никона значительно возросло. К выступающим вообще против какого бы то ни было исправления богослужебных книг добавились те, кто считал необходимым проведение такой работы, но не соглашался с предлагаемыми решениями. С осуждением Никона выступили и известные священники, блюстители благочестия, ранее работавшие над исправлением книг, о которых говорилось выше (Иван Неронов, Аввакум). Аргументом для них являлся факт участия в исправлении книг нерусских священников (греков и киевлян), самих причастных, по их убеждению, к ереси. И уж совсем недопустимым казалось привлечение к работе над священными православными книгами бывшего католика Афанасия Грека, обучавшегося в Риме и Венеции. Возмущение подогревалось оскорблением одновременно патриотических и религиозных чувств. Кроме того, сюда привносились и личностные моменты, неприязненное отношение священников, противящихся новшествам, к самому Никону.

Противники Никона обратились к царю с «общим прошением на многомятежного Никона», перечислив неправильные, на их взгляд, нововведения. Царь никак не отреагировал на послание, зато Никон принял решительные меры против несогласных. Их лишали санов, ссылали в дальние монастыри, сажали в тюрьмы. Все это создавало вокруг гонимых ореол великомученичества. Протест против Никона и его реформы широко растекался по стране, деля верующих на две части. И начался раскол, последствия которого ощущаются и по сей день.

Казалось бы, с отрешением Никона от поста патриарха протест должен был угаснуть, а получилось наоборот. Никон подавлял инакомыслие своим убеждением, твердой волей, авторитетом, близостью к царю, наконец, У его преемника всего этого было меньше. Число противников нововведений росло. Среди них следует отметить вятского епископа Александра, попа Лазаря, московского игумена Феоктиста, дьякона Федора и др. К раскольникам благоволила сама царица Мария Милославская. Среди их сторонников были представители знатных родов — боярыни Евдокия Урусова и Федосья Морозова. Личность последней вдохновила художника Сурикова на историческое полотно «Боярыня Морозова».

Удивительно, сколь быстро распространялось по стране учение раскольников и сколь глубока была убежденность их сторонников в своей правоте. Удивляет и то, что люди, почитавшие патриарха чуть ли не наместником Бога на земле, отвернулись от него из-за посягательства на привычные и дорогие им обряды.

Движение раскола оказалось столь обширным, а возмущение в народе столь значительным, что считать его рутинной внутрицерковной разборкой было уже нельзя. В 1666 г. собрали церковный собор, перед которым поставили вопросы о праведности восточных патриархов, верности греческих служебных книг и правильности решений собора 1654 г. Ответы на все вопросы были даны положительные. Собор осудил раскольников. Многие из священников отказались от раскола, приняли новшества, остались служить. Не подчинился собору фанатичный протопоп Аввакум и ряд его соратников.

Великий собор с участием восточных патриархов, созванный по просьбе царя Алексея, осудил Никона, но положения его реформы оставил неприкосновенными. Более того, собор пригрозил анафемой тем, кто будет продолжать выступать против реформы. Таким образом, состояние раскола Русской православной церкви было признано официально.