Черные бушлаты. Септология - Александр Конторович

— Вы не ошибаетесь?

Ответ:

— Фламандский язык с английским я не перепутаю! И тот и другой знаю неплохо. Да и по-французски говорю хорошо. Нет, эти двое — точно не местные. Скорее уж — англичане. Да и из разговора это было видно.

Вопрос:

— Что они вам ещё сказали?

Ответ:

— Старший со мною вообще не разговаривал. А младший сказал: мол, вот что бывает, когда таким важным делом, как разведка, занимаются дилетанты. Вот в царской России такого не было, поэтому он хорошо понимает, отчего моё руководство сейчас так усиленно разыскивает бывших царских офицеров-разведчиков. Я ему сказал, что не понимаю, о чём он ведёт речь. Тогда они о чём-то переговорили и младший снова ко мне повернулся. Говорит, у наших стран когда-то были общие интересы, мы воевали против одного противника. Такое могло бы продолжаться и далее, но, увы, тому есть существенные препятствия.

Вопрос:

— Что вы ему ответили?

Ответ:

— Ничего, просто плечами пожал. Он на меня посмотрел и продолжает: вы, говорит, настолько рады новым приобретениям, что совершенно не смотрите на то, кого именно к себе приближаете. Среди бывших царских офицеров есть те, у кого руки по локоть в крови. Откровенные уголовники и преступники — любой суд их осудит. И до тех пор, пока наше руководство будет водить дружбу с подобными людьми, никакой дружбы или хотя бы взаимопонимания между Англией и СССР не будет. А будут очень натянутые отношения, если не хуже. Я снова в ответ ничего не сказал, просто не знал, что вообще ему говорить. Тогда он серьёзно так на меня посмотрел. Запомните, говорит, пока Харон правит своей лодкой, ваш путь будет лежать не в ту сторону. Не знаю, отвечаю ему, кто такой этот самый Харон. Англичанин усмехнулся. У него, говорит, имен много. Иногда его Проводником называют. Только надобно смотреть, куда такой Проводник завести может…

Вопрос:

— И что было дальше?

Ответ:

— Они оба встали и вышли. Минут через десять пришли полицейские, наручники надели и в машину посадили. И через пару часов высадили меня около нашего посольства. Сняли наручники и к дверям подталкивают — иди, говорят, у нас тебе делать больше нечего…

— И что вы можете на это сказать, товарищ майор? — Пассов посмотрел на Филимонова, листавшего папку. — Кто такой этот Проводник, если из-за него нам уже начали угрожать англичане? Да ещё таким образом!

— В наших материалах он проходит под псевдонимом Пастух.

— Постойте-ка… царский офицер, что ли?

— Совершенно верно, товарищ старший майор.

— Охренеть… и из-за него нам угрожают англичане? Почему, кстати говоря?

— Они его очень сильно не любят. От его рук в разное время погибло несколько английских офицеров. И деньги он у них… отобрал приличные.

— Этот… Пастух, он что, личную войну им объявил?

— Вроде того. Англичане тогда искали людей, которых ему было поручено защищать. И во время мировой войны и в Гражданскую… там у них всё плохо было. Стреляли друг друга, только что ножами не резали. В тот раз он вышел победителем — им так никого и не удалось найти. Но его запомнили. Ещё в начале операции «Школьный звонок» британцы получили информацию о ней. Тогда и всплыла кличка — «Проводник».

— Откуда утечка?

— Насколько я в курсе, так и не удалось установить. Проведённая проверка ничего и не дала.

— Ладно… а с этим, с Пастухом-то что? Сейчас-то его за что ищут?

— Во время встречи с ним в Вене англичане очень плотно нас обложили — не оторвешься. Стоило скорость прибавить — пригрозили оружием. Тогда Проводник…

— Пастух!

— Извините, товарищ старший майор! Конечно же, Пастух. Он подстроил преследователям аварию. В ней погиб один британский офицер и один польский. Ещё один англичанин был ранен. Они потеряли наш след, и мы смогли, наконец, встретиться.

— Ещё и поляки до кучи… Он, что, со всей Европой враждует?

— Не только. С японцами не дружит. Есть информация, что и им от него досталось.

— Бред какой-то… За каким рожном нам нужен такой сотрудник? Прямо-таки патологический убийца, вдобавок водящий дружбу с уголовниками!

— Он не наш сотрудник. Наши взаимоотношения никак не оформлены.

— Постойте-постойте! — Начальник пятого отдела ГУКГБ аж привстал со своего места. — Как это — не оформлены?! Почему?!

— Товарищ Слуцкий предложил это ему ещё при первой встрече, но он отказался… Пояснил, что к этому можно будет вернуться после того, как операция будет завершена.

— Они встречались?

— Да. Я тоже был на этой встрече.

— Где?

— В Сокольниках. В декабре 1935 года. Про… Пастух назначил нам встречу именно там.

— Назначил… Дожили… Царский офицер назначает встречу начальнику ИНО! Вам самому-то не смешно?

— Да как-то тогда не до смеха было… Он на месте встречи полпуда динамита заложил — не доверял нам.

— Даже так? И как он вас туда пригласил?

— Пришел ко мне домой. На лестнице ткнул наганом в спину и вошел следом.

— Вы об этом доложили?

— Сразу же. Мой рапорт был подан установленным образом. Лично товарищу Слуцкому.

— И где этот рапорт сейчас?

— Не могу знать, товарищ старший майор!

Пассов замолчал, перекладывая на столе бумаги.

Посидев так несколько минут, поднял голову:

— Как его имя?

— Мы так и не установили его до сих пор. На подобные вопросы нашего сотрудника, работающего с ним в непосредственном контакте всё это время, он так и не ответил. По документам прикрытия — отставной капитан кайзера Карл Готлиб фон Мекк.

— Небось рабочим не назвался… чую бывшего золотопогонника! И встречи все, надо полагать, в ресторанах назначает?

— Да. В ресторанах.

— Ага! За наши с вами, между прочим, трудовые денежки! А у нас их не так-то уж и много!

— Он сам за себя платит. Из своих денег. И наши расходы тоже оплачивает.

— Из каких-таких своих? Он что же, у станка стоит?

— Но он создал ряд коммерческих предприятий… в банках деньги у него лежат…

— Что он там делал? Спекулировал?

— Это тоже. Оружие продавал, снаряжение военное… товары всякие.

— Империалистам?

— Таких данных у нас нет.

— Других, как я понимаю, тоже… Да… подозревал я, что тут бардак был… но чтобы такой… — Начальник пятого отдела ГУГБ покачал головой. — Сколько агентов он передал нам, по состоянию на сегодняшний день?

— Восемь человек. Один агент от сотрудничества уклонился.

— Вот как? И что же с ним сделали?

— Ничего. Живёт, как и жил.

— А придёт к нему гестапо — он про нас и расскажет…

— Но ведь до сих-то пор он про Пастуха никому не рассказывал?

— Они с ним — одного поля ягоды! Ворон ворону глаз не выклюет! Ладно… Значит, так, товарищ майор! Что хотите делайте, но остальных агентов переключить на нас через три месяца! Это приказ!

— Есть, через три месяца, товарищ старший майор!

— Лишить этого золотопогонника возможности транжирить наши деньги!

— Есть!

— О завершении операции доложить мне лично!

— Слушаюсь! А… с Пастухом, что потом делать?

— Ну… он же от сотрудничества с нами отказался?

— Фактически мы работаем с ним уже почти два года…

— С человеком без имени и с неизвестной биографией! Он, может быть, рабочих в Гражданскую вешал, а вы ему руки жмете!

— Пастух с четырнадцатого года на загранработе.

— Что-то вы его так защищаете? С чего бы это? Ладно, с этим вопросом я сам разберусь… Идите, товарищ Филимонов…

Небольшое кафе на маленькой улочке в Бордо не могло сегодня похвастаться большим наплывом клиентов. Хотя солнце уже и пригревало достаточно ощутимо, желающих посидеть за уличными столиками нашлось немного. Всего один ранний посетитель неторопливо просматривал утреннюю газету, время от времени поглядывая на проходящих мимо людей. Провожал взглядами спешащих по своим делам молоденьких девушек, внимательно разглядывал подходящих к кафе мужчин. Убедившись, что все они следуют куда-то в другое место, снова возвращался к чтению.

— Вот, смотрите, Вальтер. Сидит человек.

— Вон тот?

— Ну, никого другого там же нет? Что вы можете сказать о выбранной им позиции?

— Спина у него прикрыта, сзади не подойти — стена. Сам он видит всех, откуда бы они к нему ни подходили, ибо вход в кафе с этого места тоже просматривается. Справа от него столик, оттуда его не достать. Любой, кто захочет его повязать, должен будет идти спереди-слева, а там этот человек увидит, если кто-то к нему захочет подойти. В целом грамотно сидит.

— Уходить куда будет, в случае чего?

— Вариант номер один — по улице, справа переулок, метров двадцать всего. Вариант второй — через кафе, оно наверняка имеет выход на параллельную улицу.

— Имеет. И даже более того — хозяин кафе ежемесячно получает некоторую сумму денег за то, чтобы эта дверь всегда была бы открыта в нужный момент. А ключ от неё в это время должен торчать в замке. Зачем?