Око небесное - Филип Киндред Дик

сукин сын из всех, что я встречал в жизни.

– Если и так, то в этом твоя вина.

– Мне жаль, что ты так думаешь.

– Потому что это правда, – убежденно сказал Лоус.

– Нет, не совсем. Частично да, правда. Где-то там, внутри, есть зерно правды. Возможно, ты и прав; возможно, тебе стоило бы остаться здесь. Действительно, тут тебе, вероятно, будет лучше – миссис Притчет позаботится о тебе, если ты опустишься на все четыре лапы и будешь издавать правильные звуки. Если будешь ходить за ней на правильном расстоянии и не беспокоить ее. Если ты не против мыла с отдушкой, холодных нарезок и лекарств от астмы. Дома, в реальном мире, тебе пришлось бы сражаться против всех. И да, не исключаю, что тебе пора отдохнуть. Выиграть там, думаю, тебе все равно не светило.

– Кончай ты к нему приставать, – сказал Макфайф, как всегда подслушивая. – Пустой номер. С негром разговаривать – все равно что с енотом.

– Ошибаешься, – ответил ему Хэмилтон. – Он человек, и он устал проигрывать. Но и здесь ему не победить, да и тебе тоже. Здесь не побеждает никто, кроме Эдит Притчет. – Обернувшись к Лоусу, он сказал: – Это будет похуже, чем когда тобой помыкают белые мужчины… в этом мире ты будешь в руках толстой пожилой белой женщины.

– Ужин готов, – резко позвала Марша из гостиной. – Все подходите и усаживайтесь.

Один за другим они входили в гостиную. Хэмилтон вошел именно тогда, когда в коридоре появился Дурачок Нинни, привлеченный запахом еды. Помятый после сна в обувной коробке в шкафу, Нинни пересек линию движения Эдит Притчет.

Чуть не споткнувшись, миссис Притчет сердито сказала:

– Ох ты ж!

И Дурачок Нинни, как раз собиравшийся запрыгнуть к кому-нибудь на руки, исчез. Миссис Притчет же продолжила свой путь, даже не заметив, крепко сжимая поднос с птифурами[4] в своих пухлых розовых пальцах.

– Она забрала вашего кота! – громко и обвиняюще взвизгнул Дэвид Притчет.

– Не переживай, – равнодушно ответила Марша. – Их еще много осталось.

– Нет, – севшим голосом поправил ее Хэмилтон. – Их больше нет. Ты забыла? Котов больше нет как класса.

– О чем это вы? – спросила миссис Притчет. – Что это за слово? Я не расслышала.

– Не обращайте внимания, – быстро сказала Марша, усаживаясь за столом и начиная раскладывать по тарелкам еду. Все остальные тоже заняли свои места. Последним появился Артур Сильвестер. Он допил свой стакан воды с содой и вышел из кухни, держа в руках кувшин с чаем.

– Куда мне это поставить? – спросил он ворчливо, подыскивая место на переполненном столе. Стеклянный кувшин дрожал в его высохших руках, большой, скользкий и блестящий.

– Давайте сюда, я возьму его, – ответила миссис Притчет, рассеянно улыбаясь. Когда Сильвестер подошел к ней, она потянулась за кувшином. Сильвестер, не меняя выражения лица, поднял кувшин и изо всех своих старческих сил опустил его на голову женщины. Стол ахнул, все вскочили на ноги.

За мгновение до удара Артур Сильвестер исчез из реальности. Сам кувшин, выпав из его растворившихся рук, упал на ковер и покатился по нему, разбившись. Чай забрызгал все вокруг некрасивыми пятнами цвета мочи.

– Да что ж такое, – в сердцах сказала миссис Притчет. Вместе с Артуром Сильвестером перестали существовать разбитый кувшин и лужа дымящегося чая.

– Как неловко получилось, – ухитрилась вымолвить Марша после паузы.

– Я рад, что все обошлось, – нервно сказал Лоус, руки его дрожали. – Это было опасно.

Джоан Рейсс внезапно вышла из-за стола.

– Я плохо себя чувствую. Сейчас вернусь. – Порывисто обернувшись, она выбежала из гостиной, пересекла зал и скрылась в спальне.

– Что с ней? – заботливо осведомилась миссис Притчет, оглядывая стол. – Неужели что-то расстроило девушку? Возможно, я могу…

– Мисс Рейсс, – позвала Марша тревожно и пронзительно, – вернитесь, пожалуйста. Мы ужинаем.

– Придется пойти посмотреть, что же так ее расстроило. – Миссис Притчет со вздохом начала подниматься.

Хэмилтон уже выбегал из комнаты.

– Я решу этот вопрос, – бросил он через плечо.

В спальне мисс Рейсс сидела, сложив руки на коленях. Рядом с ней лежали ее шляпка, пальто и сумочка.

– Я отговаривала его, – тихо сказала она Хэмилтону. Ее очки в роговой оправе покинули свое место и бессильно болтались между пальцами. Глаза без очков оказались бледными и жалкими, почти бесцветными. – Это не сработало бы.

– Так вы все спланировали?

– Естественно. Артур, мальчик и я. Мы встречались сегодня. Больше рассчитывать было не на кого. К вам обращаться было рискованно из-за вашей жены.

– Вы можете рассчитывать на меня, – сказал Хэмилтон.

Мисс Рейсс достала из своей сумочки небольшой пузырек и положила рядом с собой на кровать.

– Мы собирались усыпить ее, – сказала девушка безжизненно. – Она старая и болезненная.

Подхватив пузырек, Хэмилтон поднес его к свету. Это оказался жидкий препарат хлороформа, применяемый для фиксации биологических объектов.

– Но это же убьет ее.

– Нет, не убьет.

Дэвид, мальчик, встревоженно появился в дверях.

– Вам лучше бы вернуться – мама начинает злиться.

Поднявшись на ноги, мисс Рейсс засунула пузырек обратно в сумку.

– Идем, я уже в порядке. Просто внезапный шок. Он обещал не делать этого… но эти старые вояки…

– Я сам все сделаю, – сказал ей Хэмилтон.

– Почему?

– Я не хочу, чтобы вы убили ее. И я знаю, что именно это вы и задумали.

Какой-то миг они смотрели друг на друга. Потом коротким и нервным, судорожным движением мисс Рейсс выудила пузырек и сунула ему в руки.

– Тогда займитесь как следует. И сделайте это сегодня.

– Нет. Завтра найду время. Вывезу ее за город на пикник. Поедем в горы рано утром. На рассвете.

– Не бойтесь и не отступитесь.

– Ни в коем случае, – сказал Хэмилтон, убирая пузырек в карман.

И сказал вполне искренне.

12

Октябрьское солнце было холодным и искрящимся. На газонах еще лежала легкая изморозь; было раннее утро, и город Белмонт тихо плыл куда-то в гуще бело-голубого тумана. По шоссе густой поток машин мчал вверх по полуострову в Сан-Франциско, буквально бампер к бамперу.

– Ох, несчастье, – расстроилась миссис Притчет. – Такое плотное движение.

– Мы там не поедем, – сказал ей Хэмилтон, сворачивая с Бэйшор Фривэй на одну из боковых дорог. – Мы поедем через Лос-Гатос.

– А потом? – спросила миссис Притчет с живым, почти детским предвкушением. – Надо же, а я никогда в этих местах не бывала.

– А потом поедем к океану, – ответила Марша, сама раскрасневшаяся от возбуждения. – Мы поедем по Первому шоссе, прибрежному, до самого Биг-Сура.

– А где это такое? – подозрительно спросила миссис Притчет.

– Это в горах Санта-Люсия, почти сразу за Монтереем. Не слишком далеко.