Пустой гроб - Пьер Сувестр

А впрочем — какая разница! Глядя, как удаляется фиакр, Жюв про себя повторял:

— Если, как я считаю, организатор похищения — Себастьян Перрон и если в один прекрасный день я смогу вернуть малыша Полю Дро, он снова приедет сюда — за игрушками, но приедет совсем в другом настроении!

* * *

Отойдя от столба, на который он было оперся, Жюв проворчал:

— Черт возьми! Забудем на время о Себастьяне Перроне, зато никто не сможет сказать, что я пренебрег хоть одной мелочью, прежде чем увериться в своей правоте. Итак, Поль Дро покупает игрушки — я узнаю, кому он их покупает.

Он подозвал такси и, показав на удаляющийся фиакр, сказал шоферу:

— Догоните этот фиакр и поезжайте за ним… Поедем туда, куда поедет он.

Так Жюв и ехал вслед за фиакром Поля Дро до самой заставы Майо. У шлагбаума хирург вышел, Жюв последовал его примеру.

— Сбережешь грош, миллион наживешь, — улыбнулся он. — Дро хочет сэкономить, мысль неплохая, сделаю, как он.

Следуя за хирургом, Жюв издали наблюдал за ним. Тот шел в сторону авеню Мадрид, и Жюва осенило.

— Ну и дурак же я, — бормотал он, — Дро возвращается в лечебницу, наверное, у него там маленький больной — ему-то он и купил полишинелей.

Объяснение звучало вполне правдоподобно, а если так оно и было, то Жюв не прав, не доверяя хирургу; напрасно поехал он вслед за ним, напрасно выслеживал его с тайной надеждой обнаружить что-нибудь новенькое.

Но как узнать, действительно ли полишинели предназначены маленькому больному? А вдруг все не так, и их отправят неизвестному адресату?

Пока Жюв ломал себе над этим голову, все разрешилось очень просто: на помощь ему снова пришел случай.

Дро подошел к ограде парка лечебницы.

— Сейчас он войдет, — предположил Жюв, — и я останусь с носом.

Но Жюв ошибся.

Не входя в парк, хирург бросил быстрый взгляд по ту сторону калитки, как бы желая убедиться, что его никто не заметил, и торопливо зашагал вдоль ограды.

— Ничего не понимаю, — заволновался Жюв, потом спохватился. — Да я совсем спятил: Дро возвращается домой, вот и все.

Врач и впрямь свернул с авеню Мадрид и вошел в примыкавший к лечебнице дом, где была его квартира.

— Ну вот, — бросил Жюв, — обвели меня вокруг пальца.

Жюв знал, что хирург живет на втором этаже.

Знал он и то, что, как все люди науки, Поль Дро имел свои причуды: он ненавидел лифт и никогда им не пользовался.

Стоя на тротуаре у входа в вестибюль, Жюв отчетливо слышал, как щелкнула дверца и лифт пришел в движение. «Надо же! — подумал он. — Дро вдруг надумал подняться на лифте».

Повинуясь тайному инстинкту, Жюв шагнул в вестибюль и с любопытством подошел к клетке лифта.

Особым талантом Жюва было умение подмечать мельчайшие детали. От отметил, что тросы продолжают перемещаться — значит, Дро, вопреки логике, не остановился на втором этаже.

Жюв решил действовать. Не думая о том, что Дро может его заметить, он бросился вверх по лестнице, прыгая через четыре ступеньки и прикидывая, на какой этаж направляется доктор.

Хлопнула дверца лифта, и Жюв догадался, что хирург вышел на пятом этаже.

— Отлично! Великолепно! — шептал Жюв. — Живет на втором, а визиты наносит на пятый. Что все это значит, черт подери?

На площадку пятого этажа Жюв попал тремя минутами позже хирурга. От отчетливо слышал, как звякнула связка ключей и как хирург открыл дверь квартиры.

— Дро вошел туда, — догадался он.

Сыщик прислушался.

Внезапно Жюва охватило небывалое волнение, лицо залилось краской.

За дверью квартиры, в которую только что вошел Поль Дро, он услышал детский голос, голос ребенка лет четырех-пяти, этот ребенок горячо благодарил хирурга.

Сомнений не оставалось: Дро подарил полишинелей какому-то ребенку, но кто этот ребенок?

Жюва словно пригвоздили к месту; хотел он того или нет, а получалось так, что Дро любил этого малыша и дарил ему полишинелей; не этого ли ребенка оплакивал Себастьян Перрон, может статься, и не причастный к похищению, потому что есть один малыш, которому Дро приносит игрушки, потому что Жюв своими ушами слышал, как этот малыш напевает припев детской песенки, он слышал голос звонкий и нежный… — голос ребенка!

Глава пятнадцатая

В ЗАСАДЕ

Стоя на лестничной площадке, Жюв испытывал такое невероятное волнение, что, несмотря на умение владеть собой, готов был ущипнуть себя, чтобы убедиться, не сон ли это, не стал ли он жертвой иллюзии, действительно ли слышал он, как Поль Дро разговаривал с ребенком, а тот восторженно благодарил его и радовался полишинелям в шелковых костюмчиках.

От изумления Жюв запутался в своих же мыслях.

Из всего случившегося следовал один неопровержимый вывод, ясный как дважды два.

Полю Дро нравилось играть с ребенком, который, судя по голосу, был не старше лет четырех-пяти; надо думать, хирурга связывали с ребенком тесные родственные связи.

— Я ошибся, черт меня дери, — ворчал Жюв, — Себастьян Перрон не причастен к похищению Юбера… Поль Дро — вот кто его похитил… Поль Дро обольстил ребенка… Себастьян Перрон — честный человек, Поль Дро — негодяй и подлец.

Обнаружение ребенка в корне меняло все предположения Жюва. Однако сыщик никогда не принимал гипотез на веру, без тщательной предварительной проверки.

— Я должен убедиться в этом своими глазами, — сказал себе Жюв, — должен, во что бы то ни стало, увидеть ребенка.

Он подошел вплотную к двери, из-за которой доносился голос Дро, и попытался заглянуть в замочную скважину.

Не такая уж плохая идея! К несчастью, по одной простой причине она была неосуществима. Запоры в этой квартире были надежные — потому-то Жюв так и не смог предаться нескромным своим наблюдениям.

— Не везет, — покачал головой полицейский.

Он уже поднес руку к звонку, решив форсировать события, застать Дро врасплох, любой ценой узнать разгадку тайны, но тут услышал, как хирург говорит ребенку:

— Ну же, будь умницей, не плачь, отпусти меня и поиграй с полишинелями.

Услышав эти слова, Жюв резко отпрыгнул.

— Черт, — вырвалось у него, — он выходит.

Жюв скачками бросился вниз и успел спуститься на два этажа, когда услышал, как открылась и захлопнулась дверь.

— Еще немного, и он застукал бы меня за подглядыванием. А я ни в коем случае не должен терять его доверия, не должен оскорблять его.

Жюз стал медленно спускаться по ступенькам, не выказывая ни малейшей торопливости.

В отличие от него, Дро спускался бегом.

Вскоре он нагнал Жюва.

Заметив его, хирург, естественно, очень удивился:

— Вы, Жюв? — воскликнул он. — Какого черта вы здесь оказались? Пришли ко мне?

— К вам, — подтвердил Жюв, — но я так рассеян, что поднялся этажом выше, а теперь вот спускаюсь.

Объяснение звучало вполне правдоподобно, и Дро успокоился. Он засыпал Жюва вопросами:

— Вы принесли важные новости? Что-нибудь узнали? Напали на след?

Жюв внимательно наблюдал за хирургом.

«Поразительный человек, — думал он, — с какой неподражаемой ловкостью играет он свою роль… Кто бы догадался, что он, как никто другой, прекрасно обо всем осведомлен… Поневоле подумаешь, что никакого ребенка он не видел, а у меня была просто галлюцинация».

Разговаривая с Жювом, Дро хмурился и выглядел озабоченным. Когда он спрашивал, есть ли новости, напал ли Жюв на след, голос его дрожал, как если бы он и впрямь надеялся услышать сенсационное известие.

Жюв отрицательно покачал головой:

— Нет, дорогой мой, пока ничего не знаю, хотя, похоже, я на верном пути.

На миг морщинки на лбу хирурга разгладились, из глаз брызнула радость:

— Только бы это было правдой, — вздохнул он. — Мне так не терпится обнять малыша.

Мужчины остановились у квартиры хирурга; Жюв лихорадочно подыскивал какую-нибудь фразу, чтобы как не невзначай выведать у Поля Дро, зачем понадобилось ему подниматься на пятый этаж.

Долго раздумывать ему не пришлось. Внезапно Дро повел себя совсем иначе:

— Думаете, вы на верном пути? — повторил он. — Что ж, тем лучше… Время не терпит, дорога каждая минута, каждая секунда…

Тон его странным образом переменился, и Жюв подумал было, не услышит ли он сейчас неожиданное признание.

— Входите же, господин Жюв, — пригласил Поль Дро, — я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз, рассказать, что со мной приключилось.

Жюв молча поклонился.

«Наконец-то, — подумал он, — наконец-то Дро решился заговорить.»

Хирург, как ни в чем не бывало, достал связку ключей и открыл дверь. Проведя Жюва через роскошную галерею, он пригласил его в тихий, скромно обставленный кабинет, тщательно запер двойные утепленные двери, включил лампу с темным абажуром, пододвинул сыщику кресло, а сам, заложив руки за спину, с сумрачным видом принялся шагать взад и вперед.