Пустой гроб - Пьер Сувестр

— Благослови вас господь…

— Ребенка вы получите при одном условии.

— Согласен на любое.

— Условие чисто формальное. — Стальным голосом незнакомец отчеканил: — Юбера похитили с определенной целью… Вы платите мне сто тысяч, и через сутки я возвращаю вам сына, согласны?

Себастьян Перрон без сил откинулся в кресле.

— Сто тысяч франков, — повторил он, — вы с ума сошли. У меня нет таких денег.

— Займите.

— Бог с вами, у кого?

— Это меня не касается.

— Но это же ужасно!

— А мне что за дело.

Онемев от волнения, Себастьян Перрон во все глаза глядел на сидящего против него грозного властелина.

Внешне человек в черном трико сохранял полнейшее хладнокровие, но судья заметил, как, стараясь действовать незаметно, он поднял правую руку и направил на него дуло револьвера.

— Еще раз повторяю, любезнейший, — заговорил незнакомец, — сына вы получите в обмен на сто тысяч франков, разговор у нас мужской, и давайте называть вещи своими именами. Господин Перрон, согласившись принять меня, вы согласились принять шантажиста… Сейчас я вас шантажирую — услуга за услугу… Согласны заплатить сто тысяч франков — получите сына, откажетесь — я убью его… Все просто, ясно и обсуждению не подлежит. На размышление у вас пять минут.

Когда до сознания Себастьяна Перрона дошел смысл гнусного ультиматума, ему показалось, что сердце его сейчас разорвется.

В обмен на Юбера у него требовали сто тысяч франков. Да он с радостью заплатил бы эти деньги, если бы они у него были!

К несчастью, Себастьян Перрон не был богат. Карьера далась ему собственным горбом, в полном смысле этого слова. Занимаемый им пост был почетен, влиятелен, но, как и большинству государственных служащих, платили ему немного.

Судья вел весьма скромный образ жизни, однако жалованье расходовал почти целиком; он рассчитывал на правительственную пенсию и на старость ничего не откладывал.

Сумма в сто тысяч франков была для него огромна, и достать такие деньги ему было негде.

Господи! К кому обратиться с такой просьбой? Как получить взаймы целых сто тысяч? Что делать?

Судья, не раз занимавшийся делами о вымогательстве, на себе ощутил демоническую, инфернальную власть, какую обретают мошенники над людьми порядочными.

Отказаться платить — значит, приговорить к смерти собственного сына. Связать себя обещанием? Но можно ли обещать невозможное?

Мысленно Себастьян Перрон перебрал всех своих знакомых, всех, с кем сталкивали его дела и кто мог бы ссудить ему нужную сумму.

Кто из них мог бы дать ему денег?

Как сквозь сон донеслись до него слова:

— Три минуты уже прошли… Осталось две.

Себастьян Перрон был на грани обморока.

— Какая гнусность, — лепетал он, — и все же я должен…

Решение пришло внезапно.

— Будь по-вашему, — сказал судья, — когда речь идет о жизни ребенка, колебания неуместны… Я заплачу вам сто тысяч франков, но заплачу при одном условии.

Шантажист недоверчиво покачал головой:

— Не знаю, смогу ли я принять его, сударь…

— Сможете, — прервал его судья. — Слушайте меня внимательно. Я заплачу вам сто тысяч франков при следующем условии: вы сами укажите место, где я должен буду передать деньги. Вы сами изберете место, следовательно, сможете принять необходимые меры предосторожности; туда вы доставите моего сына. Как вы справедливо заметили — услуга за услугу, я передам вам деньги, вы мне — ребенка. Произведем обмен из рук в руки.

Не дав ему договорить, шантажист усмехнулся.

— Вы правы, — сказал он, — и претензии ваши справедливы. Оба мы — деловые люди, и раз вы согласны с моими требованиями, я приму ваше условие. Когда вы сможете расплатиться?

Прикинув что-то в уме, Себастьян Перрон ответил:

— Пожалуй, дня через четыре…

Шантажист в очередной раз отвесил ему поклон.

— Великолепно, — сказал он, — ровно через четыре дня держите деньги наготове, я извещу вас. — А теперь, дорогой мой, — добавил он, вставая, — пора прощаться. Больше нам нечего сказать друг другу. Будьте так любезны, прошу вас — мне нужны ваши запястья и ваши лодыжки.

Себастьян Перрон явно ничего не понимал. Лицо его выражало полнейшее недоумение.

— Послушайте, господин судья, — пояснил шантажист, — думаю, вы человек умный и поймете, что, расставаясь с вами, я вынужден принять кое-какие меры предосторожности. Я вам, конечно, доверяю, но слишком уж велико будет искушение: боюсь, не заручись я вашим молчанием, не успею я выйти отсюда, как вся охрана Дворца бросится за мной в погоню… А мне этого очень бы не хотелось. Поэтому сначала я вставлю вам кляп, а потом свяжу руки и ноги.

Себастьян Перрон хотел было воспротивиться, но шантажист дал ему понять, что решение его бесповоротно.

— Сами подумайте, — сказал он, — я не могу поступить иначе… Я постараюсь сделать так, — добавил он, — чтобы вы не выглядели смешным и не сгорели бы со стыда: никто не увидит вас связанным и с кляпом во рту. На письменном столе я оставлю вам напильник, вы сможете проявить изобретательность и освободить себя, никого не призывая на помощь. Это займет у вас с четверть часа, а я тем временем преспокойно исчезну и укроюсь в безопасном месте.

* * *

А что поделывал Жюв, пока разворачивалась эта сцена, пока несчастный судья Перрон вынужден был, волей-неволей, сделать вид, будто уступает наглым требованиям шантажиста, осмелившегося заявиться прямо к нему в кабинет, и согласен заплатить требуемую сумму — он надеялся выиграть время, предупредить полицию, устроить засаду, — так что же поделывал приятель наш Жюв?

Жюв был у себя дома, в маленькой квартирке по улице Тардье; он только что проснулся и пребывал в отличном расположении духа. По зрелом размышлении, сыщик рассудил, что накануне, проведя расследование, он полностью распутал мудреную историю, разобраться в которой поручили ему — каждый со своей стороны — Себастьян Перрон и Поль Дро.

— Теперь мне все ясно, — приговаривал сыщик, натягивая на себя одежду, — похититель ребенка — Себастьян Перрон, мое расследование доказывает это со всей очевидностью.

Одевшись, Жюв решил отправиться во Дворец правосудия и побеседовать с Себастьяном Перроном. Ровно в одиннадцать он уже шел по коридору следственного отдела.

Его встретил судебный исполнитель. Жюв поинтересовался:

— Я могу повидать господина председателя?

Судебный исполнитель отрицательно качнул головой:

— Нет, сударь, господин председатель занят, до часа он не принимает.

Настаивать Жюв не стал. Да, и как мог он догадаться, судебный исполнитель отвечал так по наущению гнусного прохвоста, который, одарив старого слугу весомыми чаевыми, поневоле сделал его своим сообщником.

— Себастьян Перрон занят, — сказал себе Жюв, ничуть не обеспокоившись, — что ж, ничего не поделаешь, погуляю часок и вернусь.

Он оставил судебному исполнителю свою визитную карточку и попросил предупредить судью.

— Куда бы мне отправиться? — раздумывал он. — Вот что, пойду-ка я в Тюильри.

Перейдя через Сену и очутившись на площади Шатле, Жюв вдруг подумал, что недурно было бы кое-что купить в соседнем универмаге.

— Перчатки мои совсем износились, — рассудил добряк Жюв. — Куплю-ка я сию необходимую часть туалета, а заодно убью время.

Жюв неторопливо вышагивал вдоль аркад по улице Риволи.

Переходя Луврскую улицу, он вздрогнул и от неожиданности застыл на месте.

В двух шагах от него остановился фиакр, дверца распахнулась и из фиакра поспешно вышел мужчина, которого Жюв сразу узнал.

— Дро! — прошептал он. — Это же Дро!

Это и в самом деле был хирург. Жюв увидел, как он пересек тротуар, как он… Тут Жюва поразило в самое сердце!

— Смотри-ка!

Поль Дро вошел в магазин игрушек.

Казалось бы — что в этом необычного, но Жюв с его тонким нюхом и врожденным инстинктом сыщика немедленно ощутил сильное волнение.

Что понадобилось Полю Дро в магазине игрушек? Зачем вообще надо было ему входить в этот магазин — ведь детей у него не было?

Жюв подошел к фиакру, взглянул на счетчик. Всего восемьдесят пять сантимов!

«Приехал Дро не издалека», — подумал он.

Теряясь в догадках, сыщик подошел к витрине и попытался разглядеть, что покупает хирург.

Жюв увидел, как услужливая продавщица протягивает хирургу полишинелей в шелковых костюмчиках, а тот внимательно их рассматривает.

— Полишинели, — бурчал Жюв, — зачем, черт возьми, понадобились ему полишинели?

Жюв невольно подумал, что Дро, должно быть, очень волнуется, покупая игрушки ребенку именно сейчас, когда таинственное исчезновение Юбера нарушило мерное течение его жизни.

Сделав покупки, Поль Дро, не замечая Жюва, снова сел в фиакр и назвал кучеру адрес — какой, Жюв не расслышал.