Моя дикая страсть - Юля Гром

демонстративно снимаю обручальное кольцо, бросаю ему под ноги. Батур даже взгляда не опускает на украшение, валяющееся в грязи. Там же, где мои наивные мечты и чувства.

Бегом преодолеваю расстояние до машины, не дожидаясь реакции Батура. Дмитрий поспешно садится за руль, и мы трогаемся с места. Оборачиваюсь. Батур все так же стоит на дороге, убрав руки в карманы, и смотрит мне вслед. Сквозь мокрые стекла мне не удается рассмотреть, что творится в его глазах.

По моим волосам и лицу течет, платье промокло, меня колотит от холода и обиды. Обнимаю себя руками. Дмитрий включает обогрев и периодически смотрит на меня в зеркало заднего вида. В его взгляде читается жалость и сочувствие. Наверное, это единственные чувства, которые я заслуживаю. Захожу домой, стараясь не шуметь. Не хочу, чтобы меня увидели в таком жалком состоянии. На полу остаются грязные следы от моих босых ног. Туфли остались в машине. Подойдя к лестнице, слышу мужские голоса, доносящиеся из кабинета.

— Что бы я ни сделал, ты никогда меня не замечаешь, — обиженный голос принадлежит Рюзгару.

— Может, потому, что ты все время творишь глупости. Я устал заметать следы после твоих косяков, — раздраженно бросает Метин. — То пьяным аварию устроишь, то драку с сыном министра затеешь. Сколько мы с Батуром денег угрохали, чтобы прикрыть твою задницу.

— Для тебя существует лишь Батур. Как будто у тебя один сын, а меня не существует.

— Хватит, — звук удара кулаком по столу разносится эхом по сонному дому. — Довольно бабских истерик. Докажи, что тебе можно доверять, тогда и отношение к тебе изменится.

Услышав хлопок двери, бегу к себе в комнату. Решительной походкой направляюсь в гардеробную. Достаю чемоданы и начинаю торопливо собирать вещи. Беру только свое. Игнорирую одежду и украшения, купленные на деньги этого мерзавца. Даже если нас не разведут, жить с ним под одной крышей не буду. Не понимаю, зачем он хотел на мне жениться вместо Рюзгара, зачем ссорился с отцом, если у него полно любовниц. Оставался бы завидным холостяком, трахал кого угодно и не морочил мне голову. А я, наивная идиотка, размечталась, думала, что не безразлична ему.

По всей комнате разбросаны вещи, коробки, вешалки. От вида собранных чемоданов боль еще сильнее пожирает мое сердце. За недолгое время, проведенное здесь, у меня накопились теплые моменты, которые я буду бережно хранить в сердце.

Замерев на секунду, ощущаю, как горит кожа на груди. Нащупав перышко, провожу пальцем по холодным бриллиантам. Кулон очень символичен. Так же и наши чувства от легкого дуновения ветра улетели далеко и растворились. Сжимаю его в руке до боли. Не могу расстаться с подарком Батура. Рука не поднимается снять с шеи.

Почему я наивно думала, что меня можно полюбить. Я должна была еще в детстве понять, что такая убогая недостойна любви. Я заслуживаю только жалости или издевательских насмешек. Андрей изменял мне, использовал ради собственной выгоды. И Батур от него не далеко ушел. Опускаюсь на колени, сгибаясь пополам. Сдерживать истерику больше не могу. Тело дрожит от боли и слез. Хочется кричать во все горло, разнести весь дом вдребезги. Раздражение и обида закипают в груди как адское варево в котле, лишая меня возможности трезво мыслить.

Пытаясь немного отвлечься, выхожу на балкон. Дождь превратился в ливень. Капли, попадая на кожу, заставляют вздрагивать. Холодно, но здесь я могу дышать полной грудью. Подставляю раскрытые ладони и ловлю капли холодного дождя. Вдыхаю медленно и глубоко. Острые эмоции утихают, остается принять решение и поступить мудро. Кто бы подсказал, где взять мудрость в двадцать два года, да еще обладая таким импульсивным характером. В любом случае надо дождаться мужа, поговорить спокойно и все решить.

Вздрагиваю, когда за спиной хлопает балконная дверь. Поворачиваюсь, испуганно охаю, увидев совсем рядом Рюзгара. Липкая холодная испарина покрывает спину. Хоть я теперь и жена его брата и он не посмеет причинить мне вреда, но я все равно его побаиваюсь.

— Что ты здесь делаешь? Я не слышала, как ты вошел, — хочу обойти его и вернуться в комнату.

Он не пускает, прожигает взглядом, от которого сердце делает кульбит и замирает от страха.

— Уже чемоданы собираешь? Быстро же ты сдалась, — ухмыляется и рукой проводит по моей щеке.

Дергаюсь как от удара током.

— Батура нет. Уходи.

Мне удается вырваться из его рук. Забегаю в комнату, осматриваюсь вокруг в поисках средства самообороны, если Рюзгар начнет распускать руки.

— Что натворил мой братец? — по-хозяйски разваливается в кресле.

— Уходи. Батуру не понравится, что мы в комнате наедине.

— А тебе не все равно на его мнение? Ты же сбегаешь.

— Не твое дело. Уходи, — складываю руки на груди и отступаю ближе к двери.

— Ладно, ладно. Уже ухожу. Не ругайся. Но, если что, могу утешить, обращайся, — подойдя, нависает надо мной, пугая хищным оскалом. Каждый раз от его ядовитой злобы у меня мурашки бегают по коже.

Переведя дыхание, достаю из битком набитого чемодана ночную сорочку. Надо попытаться уснуть. Вздрагиваю от громкого раската грома. Мощный порыв ветра проникает в комнату через открытое окно. Тело охватывает озноб, а острая душевная боль, раздирающая в клочья, не дает вздохнуть полной грудью.

Белая занавеска взмывает к потолку. Подбегаю к окну, чтобы закрыть его. Жмурюсь от нового раската грома, который на секунду разрезает небо золотой стрелой. С детства боюсь грозы. Закрываю защелку и боюсь повернуться, потому что в пояснице разрастается жгучее испепеляющее напряжение. Такая реакция у меня может быть только на одного человека.

Выждав несколько секунд, оборачиваюсь. По телу бегут обжигающие иголки, а грудную клетку рвет от щемящей боли и глубокой обиды. Батур стоит без пиджака, верхние пуговицы помятой рубашки расстегнуты, а на костяшках свежие раны. Замираю в растерянности, боюсь пошевелиться, когда он подходит ближе. Я вижу его воспаленные от усталости глаза, в них застывшее безумие. Ощущаю сильный запах алкоголя. Смотрит на меня настырно. Судорожно делаю вдох, но вместо выдоха получается сдавленный хрип из груди.

Глава